Мольба Мариам - Джин П. Сэссон

Папа, понурившись, вышел.

Вскоре ему снова стало плохо. И в этот раз мама уже не поехала с ним. Утратив бабушку и зная о тяжелой болезни отца, я сблизилась с мамой. Когда она уходила, у меня начинались приступы паники. Я стояла на балконе в ожидании ее возвращения и безмолвно молилась, чтобы ее не сбила машина и ей не стало плохо. А когда различала вдали ее фигуру, я неслась ей навстречу с таким видом, словно мы не виделись несколько недель.

Кроме того, усугубляя мою тревожность, у мамы появилась странная привычка при каждой встрече предупреждать меня о грядущих потрясениях:

— Твой отец скоро умрет, Мариам. Спасти его невозможно. И когда он умрет, его брат Шер приедет и заберет тебя и Надию в свой галах. Потом он выдаст тебя замуж за одного из своих сыновей, если тебе повезет, а если нет, то ты окажешься женой старика. Будь готова к этому, Мариам. Тебя могут выдать за жестокого человека. И мы больше никогда не сможем увидеться.

Когда я представляла себе эту картину, у меня начинался истерический приступ. В Афганистане над женой и детьми усопшего полную власть получает его брат. Мы не представляли себе, пошлет ли Шер-хан своих людей в Кабул за женой и дочерьми брата, однако, зная о его жестокости и предшествующем поведении, мы готовились к худшему.

Маму пугала перспектива утраты дочерей, и ей не удавалось в одиночку справиться со своим страхом. Невольно высказываемые ею опасения довели меня до такого состояния, что большую часть ночи я проводила в страстных молитвах: «Пожалуйста, Аллах, верни нам папу! Пожалуйста, исцели его. Пожалуйста, не дай Шер-хану забрать меня. Я же еще ребенок и слишком юна для того, чтобы стать чьей-то женой».

Маму обуял такой параноидальный ужас, что она начала опасаться, что Шер похитит меня и Надию, не дожидаясь смерти папы.

— Если я не смогу забрать вас из школы, никогда не садитесь ни к кому в машину, если это не наш шофер и не ваш отец, — предупреждала она нас. — Никогда. Даже если это будут папины родственники, не соглашайтесь. Не проходит дня, чтобы в этой стране не похитили какую-нибудь девочку. Вас заберут, выдадут замуж за стариков или отправят в чайхану и сделают из вас танцовщиц.

Мы были перепуганы до смерти.

Однажды мы с Надией вышли из школы и не нашли маму на обычном месте. Ее нигде не было. Однако вскоре мы заметили Аскера, который сидел в такси. Он помахал нам рукой и крикнул:

— Ваша мама готовит обед и послала меня забрать вас.

И хотя мы знали Аскера всю свою жизнь, мы испугались. Никогда раньше Аскер не приезжал за нами на такси. Мы с Надией переглянулись, думая об одном и том же. А вдруг Аскера подкупил Шер-хан? Вдруг наш преданный слуга предал нас? И теперь приехал за нами, чтобы отвезти нас в галах? Вдруг он собирался совершить похищение, о котором нас предупреждала мама?

Мы начали переминаться с ноги на ногу, придумывая, что делать, чтобы не оказаться в одной машине с потенциальными похитителями.

— Ну скорее садитесь в машину! — нетерпеливо закричал Аскер. — Что вы тянете время?!

И мы с Надией, не зная, что предпринять, осторожно забрались на заднее сиденье. Наши худшие опасения подтвердились, когда машина двинулась в противоположном от нашего дома направлении.

— Ваша мать попросила меня купить фрукты на рынке, — обернувшись, пояснил нам Аскер.

Надия знала, что фруктовый рынок располагался в старой части Кабула, вдали от нашего дома, и начала плакать. У меня начались желудочные спазмы. Все мамины ужасы становились реальностью. Нас похищали!

Мы уже рыдали хором. А Аскер и водитель такси поглядывали на нас как на умственно отсталых.

— Да уймитесь вы, глупые девчонки! — закричал Аскер.

Но это привело лишь к тому, что мы заревели еще громче.

Вскоре мы добрались до рынка, и Аскер, разгневанный нашим поведением, выскочил из машины, оставив нас оплакивать свою судьбу. Я кинула взгляд на водителя такси. У него были грубые черты лица, и вид его внушал ужас. Он тоже вылез из машины и направился к группе каких-то странных мужчин. Он что-то произнес, и мужчины, развернувшись, уставились на нас. Мы сразу же поняли, что они тоже участвуют в заговоре.

— Мне срочно надо в туалет, Надия, — сказала я сестре.

Мы знали, что на базаре нет туалета для женщин. Боль и неконтролируемый понос заставили меня согнуться вдвое.

Надия схватила полиэтиленовый пакет и сунула его мне:

— На, используй вот это.

Я попыталась, но испачкала платье и сиденье такси. И несмотря на то что Надия выбросила пакет из окна машины, внутри зависла нестерпимая вонь.

Заметив, как Надия выбрасывает пакет, водитель вернулся к машине и тут же отпрянул, издав странный звук.

— Что это?

Мы с Надией снова заплакали.

У меня началась истерическая икота, и все же, обезумев от страха, я умудрилась выкрикнуть:

— Вы хотите похитить нас? Пожалуйста, не делайте этого! Я не хочу замуж за старика! Я еще маленькая!

Разъяренный водитель, кипя от негодования и топая ногами, отошел в сторону, бросая на меня свирепые взгляды. Когда вернулся Аскер с фруктами, он распахнул дверцу и приказал нам выходить из машины.

— Что случилось? — изумленно осведомился Аскер.

К этому моменту водитель уже трясся от ярости.

— Забери этих засранок из моей машины! — закричал он. — Посмотри, что они наделали! — завопил он, указывая на пакет. — Они испортили мое такси! Убери их с глаз моих прочь!

Аскер тоже рассвирепел, когда мы оказались на базаре, где не было ни одного такси. Мы проблуждали почти час в поисках другой машины. И за это время успели рассказать Аскеру обо всех своих страхах.

Он служил у нас, но был гордым человеком, тщательно охранявшим свою репутацию. Из-за нас его унизили на базаре, где он часто бывал. Поэтому, когда мы вернулись домой, он набросился на нашу мать с упреками:

— Своими параноидальными опасениями ты довела девочек до сумасшествия.

В защиту нашей матери следует сказать, что в Афганистане регулярно похищали детей обоего пола, превращая их в сексуальные игрушки или рабов. В моей стране дети лишены каких бы то ни было прав. Так что мамины опасения не были необоснованными.

И в моей жизни был эпизод, когда меня действительно чуть не похитили. Это произошло в 1973 году, когда мой отец вернулся после очередной поездки в Россию. Только что закончился священный месяц рамадан, когда мусульмане постятся с восхода до заката, замаливая свои грехи. И в первый день следующего месяца празднуется день разговения — Ураза-байрам.

В тот год этот праздник пришелся на зиму, самое веселое время, так как в афганских школах каникулы приходятся на три зимних месяца, а не на лето, как в других странах. В наши жестокие зимы ходить в школу было практически невозможно. Афганцы среднего и высшего класса уезжали зимой в Джалалабад — один из самых красивых городов Афганистана, который я очень любила. И все родственники моей мамы отправились в Джалалабад к ее брату, чтобы провести там рамадан и отметить Ураза-байрам.