Зимняя месть - Наталия Антонова

Когда она договорила последние слова, фонарь неожиданно мигнул. Лариса испуганно замерла, а потом решила, что фонарь подал ей знак, и успокоилась.

Лариса осторожно вышла из комнаты и прошла в ванную умыться. Когда она возвращалась обратно, то заметила в гостиной слабый свет, пробивающийся из-под двери. Она постояла возле неё, а потом решилась и постучала. Дверь открылась, и она увидела Сашу.

– Ты проснулась? – воскликнул он. – Заходи, – и буквально втащил её за руку.

В гостиной горел торшер. На кресле возле него лежала раскрытая книга страницами вниз.

– Извини, я не хотела тебе мешать.

– Ты и не помешала. Отдохнула? – Он устремил на неё пытливый взгляд.

– Я нечаянно заснула.

– Вот и хорошо. Мы сейчас будем ужинать. Давай здесь. – Он включил верхний свет, и она зажмурилась от неожиданности.

– А ты красивая! – вырвалось у него.

– Что?

– Так, ничего. Если тебе нетрудно, помоги мне, – и направился на кухню. Она пошла следом за ним.

Саша достал хлеб и попросил нарезать. Она послушно взяла нож и стала нарезать буханку тонкими кусочками. Он достал из духовки жаровню, приподнял крышку, и по кухне тотчас распространился аромат тушёного мяса. Только тут Лариса поняла, как она голодна.

– Может, здесь поедим? – спросила она неуверенно.

– Нет уж. В гостиной ёлка, и мы зажжём гирлянду и свечи на столе. Всё-таки сочельник.

– Да, – тихо обронила она.

– Извини, я не хотел тебя огорчать.

– Ты и не огорчил.

– У меня помутнение, видно, – он хлопнул себя ладонью по лбу, – как я мог упустить из вида, что тебе не до праздника.

– Нет, нет, ты прав. Мы понесём всё это в руках?

– Нет, сложим всё на столик. – И он выкатил из-под кухонного стола сервировочный столик на колёсиках. В четыре руки они быстро заставили его тарелками с мясом, овощами, бутербродами с сыром и ветчиной.

Лариса посмотрела на столик.

– Что-то не так? – спросил Александр.

– Разве мы съедим столько? – спросила она.

– Посмотрим, сколько в нас поместится. Лично я голоден как волк!

– Ты из-за меня не ел?

– Просто я думал, что ты вот-вот проснёшься и мы поедим вместе. Как видишь, дождался.

– Да уж, – печально улыбнулась она.

Закатив столик в гостиную, они переставили всё на овальный стол. Саша подумал и всё-таки зажёг гирлянду на ёлке, погасил верхний свет, потом придвинул торшер к столу и тоже включил его.

– Так лучше, да? – спросил он.

– Лучше, – согласилась она. Они сели за стол и принялись за еду.

А потом он осторожно спросил:

– Вы с Виолой были близкими людьми?

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Просто вы очень разные…

– Да, наверное. Но мы вместе росли, и в детстве, даже в отрочестве и в юности всё ещё тянулись друг к другу. А потом Виола уехала в город, окончила вуз, да так и осталась здесь.

– А ты? – тихо спросил он.

– Я поступила после школы в медучилище, выучилась на медсестру и теперь работаю в поликлинике.

– Тебе нравится твоя работа?

Она повела плечами.

– В общем, да.

– Тебе никогда не хотелось переехать в большой город?

– Насовсем?

Он кивнул.

– Нет. Мне хочется только приезжать сюда время от времени.

– А я бы, наверное, не смог жить в посёлке.

– Ну, у нас не посёлок, – улыбнулась она, – а просто маленький городок. Очень зелёный и тихий.

– А с этим парнем, Игорем Светловым, Виола познакомилась здесь?

– Нет, он тоже из нашего городка. Представляешь, Виола дождалась его из армии. Потом он тоже сюда подался. Все думали, что они поженятся.

– И что же она никому не написала, что рассталась с ним?

– Мне она ничего не говорила, да и своим родителям навряд ли, – задумчиво проговорила Лариса, – хотя, если честно, я не знаю. Тётя могла мне просто ничего не сказать.

– Я думал, что в маленьком городке, как в деревне, все у всех на виду и охотно делятся друг с другом новостями.

– Это не совсем так, – уклончиво ответила Лариса. – И потом… – начала она, но не закончила фразу.

– Что потом? – заинтересовался он.

– Не знаю, как тебе это объяснить…

– Что именно?

– Может, ты слышал такое слово – «поскрёбыш»?

– Поскрёбыш? – удивился он.

Лариса кивнула.

– По-моему, это хлебец, испечённый из остатков муки, – неуверенно проговорил он.

– Может быть, – согласилась она, – но это ещё и поздний ребёнок.

– Интересно. И что?

– А то, что моя мама поскрёбыш. И мама Виолы старше моей мамы на семнадцать лет. Так что, сам понимаешь, они не могли быть близки по естественным причинам.

– Как же так получилось, что вы с Виолой ровесницы?

– Мы не ровесницы, она меня немного старше. Но её мама тоже поздно родила. А я родилась, когда мои родители были совсем юными, так что мы с Виолой в детстве дружили, тем более что за нами обоими присматривала наша бабушка.

– Теперь понятно.

– А у тебя есть братья или сёстры?

– Только, как и у тебя, двоюродные.

– Ну почему сразу «как у тебя»? – улыбнулась она. – У меня, между прочим, и родной брат есть.

– Извини, я не знал.

– И даже не предполагал?

– Точно, угадала, не предполагал.

Ближе к половине двенадцатого Сотников подошёл к стенке и достал из бара бутылку кагора, а из застеклённой её части маленькие рюмочки. Так вдвоём они и встретили Рождество. Александр и словом не обмолвился, что в это время он должен был находиться в компании своих друзей и подруг. Он заранее позвонил одному из друзей и предупредил, что прийти не сможет, а потом отключил телефон, не дослушав сокрушённые укоры друга.

В начале первого они сложили грязную посуду и остатки еды на тот же сервировочный столик, потом всё перемыли в четыре руки. И Лариса, извинившись, ушла спать. А Александр вернулся к прерванному чтению. Но парень не захотел бы признаться даже самому себе, что он только делает вид, что читает, а на самом деле думает о Ларисе. Его очень беспокоило, как она перенесёт продолжение расследования. Ей бы вернуться домой. И в то же время ему так не хотелось, чтобы она уезжала…

На следующее утро Лариса проснулась раньше него. И когда он пришёл на кухню, там уже пахло кофе и вовсю жарилась яичница.