Чертовски весело - Марина Серова

Я вспомнила, в какие отношения вступала с ним сегодняшней ночью, и чуть не покраснела. Разучилась я краснеть. Если бы я играла какую-нибудь роль, где по моему сценарию надо было бы покраснеть, – тогда, пожалуйста.

А естественно – не получается.

* * *

Пройдя парк Победы насквозь, я вышла на центральную городскую улицу, пустынную, полусветлую и непривычно тихую.

Ни человечка.

А впрочем, вон мужик какой-то идет. Навстречу идет. Шатается, идет из стороны в сторону и как будто долго думает перед каждым шагом, куда ему поставить ногу.

Пьяный. Загулял дяденька. Да, дяденька, я тоже загуляла. Правда, протрезветь успела уже, голова только немного болит.

Пьяный мужичонка, маленький и плешивый, заметил меня и изменил траекторию своего движения. Ко мне направляется. Сейчас сигарету стрелять будет или деньги на опохмел. Или просто – поговорить ему хочется. Не люблю алкоголиков.

– Привет, красавица! – весело поздоровался он. Он был в стельку. Подошел ко мне и стоял, покачиваясь, каждую секунду рискуя опрокинуться или навзничь, или ничком. Казалось, земное притяжение действовало на него в несколько раз сильнее, чем на человека в обычном состоянии.

– Здравствуйте, – неприязненно откликнулась я.

Он качнулся в поклоне:

– Прошу выдать мне посильную помощь… В размере… петье… пятью… пятиде… сяти рублей, – витиевато объявил он.

– Клоунничаешь еще, – проворчала я, проходя мимо него.

– А как же! – согласился он, – кло… клоунничаю! Я ведь и есть клоун.

Я остановилась и обернулась:

– Как?

– Ну да, клоун. Профессиональный, – мужичонка горделиво приосанился и в очередной раз чуть не упал, – настоящий клоун. В цирке работал.

– В нашем, городском? – уточнила я.

– А то! Двадцать пять лет на арене…

Класс!

Как говорится, не знаешь, где найдешь, а где потеряешь! Нашла же вот.

– Пойдем, – я взяла его под руку, – где здесь у нас в такое время… наливают?

– Да… везде! – задохнулся от счастья мужичонка, – то есть вон там, за углом, забегаловка хорошая есть. Рыгаловка – высший сорт!

– Что? – не поняла я.

– Рыгаловка, – повторил он, – ну… кабак, значит. Он круглосуточно работает. Продавщица меня там знает. Зинка. Я ей должен, а то она бы налила мне… Бесплатно…

За углом и правда оказалось соответствующее заведение, что-то вроде средневекового трактира, небольшой зальчик, два грубо сколоченных стола, полусонная продавщица и довольно скромный выбор напитков – теплое пиво, плохой портвейн – бормотуха и дешевая водка.

В зале никого не было. Продавщица нисколько не удивилась, увидев «клоуна» в моем сопровождении. Она покосилась на нас.

– Тебя как зовут-то? – спросила я своего спутника.

– Васей, – ответил он мне с интимным придыханием. Видимо, не мог до сих пор оправиться от своего удачного со мной знакомства.

– Ну и что пить будешь, Вася? – поинтересовалась я.

– Что нальешь, – быстро ответил он.

– Водку? – предложила я.

– Буду! – выстрелил он.

Я купила бутылку и взяла один стакан. Налила Васе.

– Клоуном, говоришь, работал? – начала я разговор.

– Клоуном, – подтвердил он, выпив и отдышавшись, – двадцать пять лет на арене. А потом на пенсию послали, я загулял… А так – двадцать пять лет, как копеечка.

– Если двадцать пять, тогда ты Задовского должен помнить, – предположила я и впилась в него глазами, – Задовский там работал.

– Валерка-то? Помню Валерку. Гипнотизером был, – мужичонка засмеялся, замотав головой, – такая сука…

– Кто?

– Да Валерка этот! – Вася-клоун опять потянулся к бутылке.

Я плеснула ему полстакана.

Гипнотизер! Задовский у нас, оказывается, гипнотизером был! Вот оно что. А я-то – с дрессированными собачками выступал…

Гипнотизер… Уж не объясняет ли эта его… специальность или, лучше сказать, талант его все странности, со мной происходящие, и не только со мной происходящие?

И потом – почему сука?

– А почему – сука? – спросила я, дождавшись, пока Вася проглотит водку.

– Да потому! Ты знаешь, за что его из цирка выгнали? Нет? Так слушай…

Ого, так Задовского выгнали из цирка, не сам он ушел! Это уже интересно.

Мужичонка самовольно налил себе стакан, выпил, огнедышаще выдохнул и начал:

– Ну, сначала, как Валерка работал, никто про него ничего плохого сказать не мог. Нормальный мужик. Так десять лет он отпахал. А потом, смотрим, а Валерка с директором нашего цирка дружбу свел. С Владиславом Анатольевичем. Ну, мы думали, подружились люди. Не один год вместе работают, чего уж там. Да и Валерка… того… не такой, как все, был. Книжки все читал какие-то…

– Ты ближе к делу! – нетерпеливо попросила я. Я волновалась.

– А чего ближе-то. Потом пропали деньги. Огромная сумма пропала, – Вася подумал и определил, – охрененная сумма. Из сейфа у Владислав Анатольевича. Ну, его судили тогда. Посадили за растрату. Директора-то нашего. Следователь говорил: все… эти… улики против Владислав Анатольевича говорят – сейф не взломан, открыт ключами, и отпечатки на нем только директорские. Так что… Все… посадили тогда Владислав Анатольевича на пять лет… – Вася загрустил, положив голову на руку.

– Ну а Задовский-то при чем тут?

– Не понимаешь, что ли? – озлился Вася-клоун, – да Валерка Владислава Анатольевича загипно… тизировал, чтобы тот ему из сейфа деньги дал, и забыл про то, что давал… Поняла? А доказать ничего нельзя!

– Поняла, – вздохнула я.

Значит, не было никакой бабушки. Значит, Задовский… А доказать ничего нельзя.

Вася вылил в стакан остатки водки из бутылки и опрокинул стакан в себя, остервенело глотая. Потом он странно крякнул и, уронив стакан, повалился под стол.

– Нажрался, – констатировала продавщица, приоткрывая заспанные глаза…

Домой я вернулась в шесть часов утра. Тетя еще не приехала, Григорьев не спал. Как он выразился – всю ночь по квартире бегал.

Переживал.

– Я сразу понял, что ты не к подруге идешь, – заявил он мне, – сразу понял, что какое-то дело важное. А потом – ночь, тебя нет, я уж думал того…

– Чего того? – я устало опустилась на свою постель.

– Ну… того… – замялся Александр Владимирович, – убили тебя…

– Не дождетесь… Ладно, слушайте, Александр Владимирович, – и я выложила ему все подробности вчерашнего вечера, за исключением сцены, последовавшей после возвращения Задовского из душа.