Когда восходит тень - Кейти Роуз Пул

Иерофан быстро шагал по коридору. Свет факелов отражался от золотой маски, скрывающей его лицо. Две фигуры в плащах шли по обеим сторонам.

Он резко остановился перед круглой комнатой. Еще одна фигура в плаще охраняла дверь.

– Отведите меня к узнику, – сказал Иерофан.

– Да, Безупречный, – ответил человек в плаще и открыл тяжелую дверь.

Свет в комнате был тусклым, и там пахло горелой плотью. Мебели, помимо стола, не было. На нем лежал человек, его кожа была поврежденной, местами обожженной и покрытой шрамами. Порванная одежда свисала с его худой фигуры, а лодыжки и запястья были прикованы к столу. Другой человек стоял с краю, с факелом белого пламени в руках.

Иерофан подошел к узнику.

– Хватит, – простонал пленник дрожащим голосом. – Пожалуйста, хватит.

– Я не стану причинять тебе боль, – сказал Иерофан почти нежным голосом. – Я пришел выслушать тебя.

– Выслушать?

– Да. Ты расскажешь мне, где находится монастырь.

– Я не знаю, – всхлипнул мужчина на столе.

– Боюсь, я тебе не верю.

Свидетель с Божьим огнем опустил факел на грудь пленника. В комнате раздалось эхо криков – отчаянных, почти животных звуков. Свидетель убрал факел, и крики прекратились.

– Я вижу, что ты не хочешь облегчить задачу нам обоим, – устало заметил Иерофан. – Ты не первый последователь Потерянной Розы, которого я отследил. Некоторые из них легко выдали секреты, но других пришлось… убеждать дольше.

Иерофан легко коснулся изящной рукой плеча мужчины, и свидетель снова опустил факел. Его пламя затанцевало на коже узника. Тот всхлипывал, борясь с оковами.

– Я не знаю, где монастырь, – ахнул пленник. – Я не знаю, что это. Секреты Потерянной Розы скрыты даже от ее членов.

– Ты задерживаешь нас, – сказал Иерофан. – Ты и правда считаешь, что я поверю, что ты никогда не слышал о единственном письменном свидетельстве о Потерянной Розе? О реликвиях, которые они защищают и что те могут сотворить?

Пленник посмотрел на Божье пламя, приближающееся к его коже.

– Я… я никогда его не видел.

– Так ты знаешь о нем, – удовлетворенно заметил Иерофан. – Так я и думал. И, полагаю, ты точно знаешь, где он. Думаю, ты считаешь, что сможешь скрывать этот секрет от меня до последнего вздоха, потому что боишься, что случится после того, как я его найду. Но, уверяю тебя, умрешь ли ты в криках на этом столе или нет, то, что случится дальше, уже началось. Древняя сила, которую ты пытаешься защитить, будет выпущена на свободу и приведет нас в новую славную эру.

Узник не ответил – его лицо перекосилось от горя.

– Но, если ты умрешь тут, не дав мне желаемого, – продолжил Иерофан почти ласково, – следующей будет твоя дочь. Мы вырвем этот секрет из нее, и ее смерть будет страшнее.

– Нет, – выдохнул пленник. – Пожалуйста, не надо. Я расскажу вам. Я расскажу все, что вы хотите знать. – Он дернулся, когда человек в маске провел длинным пальцем по его лбу.

– Я слушаю.

Антон резко проснулся, а перед глазами вспыхнул свет.

– Что такое, мальчик? – Бабушка стояла над ним. Ее лицо было морщинистым и иссохшим, полоска рта – жесткой, а глаза – как два кусочка черного мрамора.

– Мне снился сон, бабия, – сказал он, моргая в темноте.

– Антон, – прокряхтела она. – Дитя мое. Иди домой. Твое место с нами. Это твоя судьба, как и Василия. Ты закончишь начатое им.

– Нет, – попытался сказать Антон, но с губ не сорвалось ни звука. – Нет, нет, это не так. Я не стану таким, как он.

Он тонул. Руки тянулись к нему, чтобы успеть схватить. Антон извивался и боролся с хваткой, но его не отпускали. Он выплыл на поверхность воды и оказался в разрушенном фонтане. Он заставил себя встать и перелезть через край, свалившись во двор, наполненный янтарным светом и шумом голосов.

Он знал это место.

– Вот и ты.

Он знал и этот голос. Антон повернулся. Там, окруженная темными, неясными фигурами остальной толпы, стояла Безымянная дама. Она выглядела точно так же, как в их последнюю встречу. Ее темные накрашенные губы изогнулись в подобии улыбки.

– Я искала тебя, – продолжила Безымянная дама. Внезапно она оказалась прямо перед ним. Протянула руку. В ней были зажаты четыре игральных карты, по одной каждой масти – кубки, короны, камни, мечи. Пальцы Антона сомкнулись на картах.

– Как вы меня нашли? – спросил он.

– Думаешь, моя сила действует только когда ты не спишь? – изумленно спросила она. Махнула рукой, и в ней появился бокал темного вина.

Он покачал головой:

– Раньше вы такого не делали.

– Ты не был готов, – ответила она.

– Я и сейчас не готов, – Антон сглотнул. Он чувствовал лед в горле. – Я стану таким же, как он. Они меня сделают таким. Это уже происходит. В моем видении есть свет, и он… он хочет… – Он замолчал. Свет хочет? Он не это собирался сказать. – Он свел его с ума. И со мной будет то же самое.

Карты исчезли из рук. Вместо этого в них оказался меч. Он был тяжелым, но Антон знал, что не сможет бросить его.

– Эндаррион, – произнесла Безымянная дама. – Ты найдешь его там.

– Что?

Что-то пробежало по лицу Безымянной дамы, словно тень.

– Антон, – сказала она, а бокал в ее руке хрустнул и вино полилось из него словно кровь. – Проснись.

* * *

Антон сел, хватая ртом воздух во тьме. Его простыни свалились с постели, а шею и лоб покрывал холодный пот. Он поднял трясущуюся руку к лицу, чтобы вытереть одинокую слезу.

Картинки из его сна снова появились перед глазами. Безымянная дама, его бабушка… и Иерофан. Все казалось таким настоящим, словно он и правда был в той комнате, наблюдал, как свидетели пытают узника, а его крики звенят вокруг.

Он никогда раньше не видел Иерофана, но знал, кем был человек под маской. Он снился ему и раньше, но не в таких подробностях.

Могло ли это быть правдой? Или сон навеял страх Антона?

Но это было невозможно. Это был сон, ничего больше. Просто его разум проходил через худшие страхи.

Он выглянул через окно на черное небо. Холодный страх сковал живот, когда он подумал о том, что ждало его утром. Новые кошмары. Снова то же самое. Из-за мысли о том, что придется снова с ними встретиться, Антон почувствовал себя невероятно уставшим. Такую усталость сон не мог прогнать.

Что он вообще делает в Керамейкосе? Подвергает себя какому-то испытанию, придуманному людьми, которым на него наплевать. Им важны только видения в его голове, как раньше и бабушке, и его брату, и Иерофану. Им безразлично, чего хотел Антон, и так всегда и будет. И если их копания и терзания сведут его с ума – им тоже будет на это плевать.