Интифада - Андрей Правов

– Насколько я знаю, тогда в Яффо шли тяжелые бои. Об этом говорят, в частности, очень многие так и не восстановленные здесь дома. Кстати, ты не знаешь, почему израильтяне их не восстанавливают?

– Думаю, что боятся, что придется отдавать дома законным владельцам, которые могут объявиться.

– Ну ладно, давай закончим нашу экскурсию. Пойдем ко мне. Соня уже приехала и ждет тебя в квартире.

– Хорошо, пошли.

Войдя в квартиру, Панов сразу понял, что Соня почти не занималась уборкой. Так, немного поправила постель, но даже не накрыла ее покрывалом. Да и одета она была совсем не как гостья, зашедшая навестить друга, а как хозяйка – в махровом купальном халате Алексея Константиновича, одетым, как было очевидно, на голое тело.

– Мы только что вернулись из бассейна, – попытался как-то исправить положение Панов.

– Да я уж вижу, – ухмыльнулась Азиза и, как показалось, Алексею Константиновичу, на глазах у нее выступили слезы. – Здравствуй, Соня. Как ты живешь?

– Все в порядке. А как ты?

– Тоже вроде бы все ничего…

Алексей Константинович быстро накрыл на стол. Нарезал сыр, колбасу. Поставил большие пластиковые банки – с оливками и хумусом. Разогрел в микроволновой печи несколько лепешек. Завершением «скатерти-самобранки» стали три бутылки – виски, вина и воды.

– Ну, все, милые дамы, прошу за стол. Отведайте, чем Бог послал, – сказал он.

– Я пить не буду, – сразу же предупредила Азиза.

– Понятно, – ухмыльнулась Соня. – Мусульманки не пьют. А я выпью. Алекс, налей мне, пожалуйста, вина. Да побольше, не жалей.

Панов налил Соне вина, а себе виски. Он сразу же понял, что его подруга решила выпить алкоголь для того, чтобы позже заявить, что не может ехать за рулем.

Азиза сама взяла бутылку минеральной воды и наполнила свой стакан.

– Девушки, мне кажется, что вам есть за что выпить, – сказал Алексей Константинович. – Например, за вашу встречу. Ведь не каждый же день в Тель-Авиве встречаются подруги, учившиеся вместе в московской школе…

– Это точно, – примирительным тоном сказала Соня. – Давай, Азиза, отметим нашу встречу. Все-таки не так уж давно мы были с тобой подругами.

– Давай, – согласилась палестинка.

Панову показалась, что и ее напряжение, все время чувствовавшиеся после их прихода в квартиру, постепенно начало исчезать.

А уже через час вокруг обеденного стола царила доброжелательная приятельская атмосфера. Подвыпившая Соня обещала Азизе «любую помощь». Если надо, она лично может пробить через МВД израильский пропуск для своей подруги. А если очень надо, то и устроить ее на работу в Израиле. Азиза благодарила, но отказывалась. Говорила, что у нее в Газе все есть, в том числе и любимая работа. Она, дескать, всегда мечтала стать учительницей. Еще со школьных времен. И также очень рада за Соню, которая, как и хотела, теперь пишет статьи в газеты, то есть стала журналисткой.

– Ну а как твоя личная жизнь? – спросила Соня.

– Вероятно, скоро я выйду замуж, – опустив глаза, сказала Азиза. – Алекс видел в Газе моего жениха. Его зовут Адель.

– Отличный парень, – откликнулся Панов.

– А этот отличный парень не поддерживает ли случайно ХАМАС? – каким-то, как показалось Алексею Константиновичу, злым тоном спросила Соня.

– Нет. Не поддерживает, – ледяным тоном ответила Азиза. – Он в принципе политикой интересуется мало. Работает врачом и все силы и время отдает своей работе в больнице. Говорят, что он очень талантлив. Отличный хирург. Так что я имею право гордиться своим женихом.

После подобной информации еще все-таки остававшееся напряжение на лице Сони совсем исчезло. Она, кажется, окончательно убедилось, что в сердце Азизы «поселился» другой мужчина, а не ее любимый Панов, и начала весело «болтать не о чем» с подругой и даже сказала, что чувствует себя с ней снова девочкой-подростком, которой надо ехать в музыкальную школу.

– Нет, – грустно возразила Азиза. – Это время закончилось. Москва осталась в прошлой жизни. Для меня точно. Вероятно и для тебя. Все изменилось. Да и мы стали другими…

Около четырех часов дня Панов и Соня вместе проводили Азизу на улицу, и Алексей настоял на том, чтобы его гостья взяла такси до Газы, за которое бы он заплатил. Азиза сначала отказывалась, ссылаясь на то, что она сама неплохо зарабатывает. Но потом все же согласилась.

– А как ты добиралась сюда? – спросил Панов.

– Как я и говорила, меня подбросила прямо до «Андромеды» знакомая англичанка из миссии ООН. Сказала, что может и забрать меня обратно. Но только до трех часов дня. А я увлеклась беседой с вами и про все забыла.

– Ну, ничего. Садись в такси. Я уже договорился с шофером, – сказал Панов, протягивая водителю триста шекелей.

– Столько хватит? – спросил он.

– Нормально, – ответил водитель. – Довезу вашу знакомую прямо до контрольно-пропускного пункта «Эрез». А там, на палестинской стороне, ей придется уже пересесть в другую машину.

– Там меня встретит Адель, – уверенно сказала Азиза.

На этом и расстались.

Как и предполагал Панов, Соня заявила, что остается у него на ночь. Осталась она и в воскресенье, уехав в Нетанию только утром в понедельник.

На прощание они договорились, что поедут в Восточный Иерусалим примерно через неделю, когда немного прояснится ситуация вокруг «Ориент хауса». Израильтяне тогда требовали его закрытия, а палестинцы сильно по этому поводу возмущались и настойчиво продолжали принимать в нем иностранцев.

– Не беспокойся, Алекс, я все разузнаю и тебе расскажу, – сказала Соня. – А Азиза, действительно, оказалась не такая уж и плохая девушка. Главное, что в этой арабке нет экстремизма, этакой всепоглощающей ненависти к Израилю и израильтянам. Думаю, что с такими людьми в Палестинской автономии мы, левые, сумеем договориться…

На входе в «Ориент хаус» молодой страж с накаченной мускулатурой внимательно изучил журналистской удостоверение Панова, с недоверием посмотрел на Соню, представленную ему как переводчица, и, наконец, разрешил войти во двор. Там «бушевали страсти», напоминавшие растревоженный пчелиный улей. О чем-то громко спорили молодые люди. Примерно каждые пять минут всеобщее внимание привлекал усиленный мегафоном мужской голос. «Бесмалла эр-Рахман эр-Рахим», – громко и нараспев восклицал он. «Аллах Акбар», – вторили голосу собравшиеся.

Люди сидели повсюду – на скамьях, на вынесенных во двор стульях и просто на газоне. Это был «живой щит». «Ориент хаус» готовился к противостоянию, если необходимо и с применением физической силы.

Находилось это старинное двухэтажное здание примерно в десяти минутах ходьбы от Дамасских ворот Старого города, в оживленных кварталах восточной части Иерусалима. Согласно полученной от хозяев информации, оно было построено более ста лет назад. Первоначально служило гостиницей. Палестинские учреждения обосновались здесь с 1992 года. Сначала это был арабский научно-исследовательский институт. А затем…