Моя жизнь. Южный полюс - Руаль Амундсен

Я благодарю судьбу, давшую мне возможность совершить с тех пор новые открытия, подтвердившие серьезность моего характера и целей моей жизни, а также за то, что мне удалось вернуть уважение тех, кто по-настоящему сочувствовал моим планам и не поддался влиянию всех клеветнических слухов, а наоборот, великодушно помог мне осуществить мои последние предприятия.

Осенью 1924 года я отправился в Америку, чтобы снова заработать денег посредством докладов и газетных статей. В ряде статей, появившихся в различных городах, я высказывал мнение, что воздушные корабли (дирижабли) являются будущим средством для научного исследования полярных областей. Рекогносцировки на аппаратах тяжелее воздуха я считал осуществимыми и полезными, но лишь для общего решения географических проблем. Для более же глубокого изучения непременно потребуются дирижабли из-за большей их надежности. Отсюда я делал вывод, что аппараты тяжелее воздуха только тогда будут пригодны для наших целей, когда геликоптер усовершенствуется настолько, что даст им возможность немедленного старта и спуска по отвесной линии.

Перспективы моей следующей экспедиции были поневоле ограничены до разведывательного трансполярного перелета с материка на материк через Северный полюс по той простой причине, что самолеты гораздо дешевле дирижаблей.

Вследствие запутанности моих финансов и клеветы, запятнавшей мое доброе имя, мне и так было чрезвычайно трудно найти средства и поддержку на организацию перелета.

Никогда не переживал я такого подавленного состояния, как по возвращении в Нью-Йорк из поездки с докладами. Путешествие в финансовом отношении оказалось неудачным. Газетные статьи тоже дали мало доходов. Сидя в своем номере в гостинице «Вальдорф-Астория», я думал о том, что, по-видимому, все пути для меня навсегда закрыты и моей карьере исследователя наступил бесславный конец. Отвага, сила воли, непоколебимая вера – эти качества привели меня ко многим достижениям, невзирая на окружавшие меня опасности. Теперь же эти самые качества, казалось, были совершенно не нужны. Я более чем когда-либо за все 53 года моей жизни был близок к мрачному отчаянию.

Когда я, раздумывая таким образом, сидел у себя в номере, вдруг зазвонил телефон. Я взял трубку и услышал мужской голос, спрашивавший, когда меня можно повидать. «Я встречал вас несколько лет тому назад во Франции во время войны», – добавил он. Сотни праздных любопытных втирались ко мне именно такими способами, отнимая у меня время своими бесцельными разговорами. Теперь же более чем когда-либо у меня были основания для сухого короткого ответа, так как я приобрел печальный опыт с посетителями, которые таким образом вручали мне судебные повестки или желали вступить со мной в переговоры по поводу долгов Хаммера. Я вовсе не был в настроении принимать случайного знакомого, который мог сослаться только на «встречу во Франции».

Последующие раздавшиеся из трубки слова заставили меня встрепенуться. Голос продолжал «Я в качестве любителя страстно интересуюсь полярными исследованиями и, пожалуй, мог бы предоставить средства для новой экспедиции». Нечего и говорить, что я предложил ему прийти ко мне тотчас же. Пять минут спустя я уже сидел, углубленный в разговор с Линкольном Элсвортом, чье имя теперь настолько известно всему миру, что мне незачем подробно рассказывать, кто он такой.

Элсворт рассказал мне, что обладает состоянием и большой склонностью к приключениям. Если я соглашусь разделить с ним руководство экспедицией и он будет иметь счастье перелететь через Северный Ледовитый океан, то он может предоставить мне средства на покупку двух гидропланов и на частичное покрытие прочих расходов.

Я был в восторге. Горести прошедшего года развеялись, и подготовительные работы заставили меня забыть даже все ужасы, пережитые мною в качестве дельца.

Элсворт предоставил в мое распоряжение 85 000 долларов наличными деньгами.

Я пригласил для каждого гидроплана пилота и механика. Гидропланы были доставлены в Кингс-Бей[23] (Свальбард) весною 1925 года. 4-го мая все было готово к старту, и к этому дню все собрались на Свальбарде. Кроме Элсворта и меня, здесь были Рисер-Ларсен и Дитриксон – пилоты, и Омдаль и Фейхт – механики.

Когда мы собрались для первого «военного совета», Рисер-Ларсен сообщил нам весьма ошеломляющую новость. Он узнал, что итальянское правительство намерено продать дирижабль «N 1» и что цена его, наверно, не превысит 400 000 крон. Мы были столь же удивлены, как и восхищены. Ни Элсворт, ни я никогда не думали, что можно так дешево приобрести дирижабль. Мы никогда не остановились бы на гидропланах, если бы знали о существовании такой возможности. Нашей целью был перелет через Северный Ледовитый океан, с материка на материк через Северный полюс. С гидропланами этот перелет являлся рискованным предприятием, но мы были счастливы подвергнуться этому риску в надежде на удачный исход, тогда как с дирижаблем успех предприятия являлся вполне возможным.

Элсворт сейчас же обещал предоставить 100 000 долларов на покупку «N 1», если Рисер-Ларсен сумеет подтвердить достоверность продажи. Мы решили, однако, не откладывать предполагаемого полета на гидропланах, но единодушно согласились на следующее лето во что бы то ни стало повторить полет уже на дирижабле.

У меня имелись особые причины быть восхищенным известием об «N 1», так как около двух лет назад я побывал в качестве гостя на борту этого дирижабля и совершил на нем короткий перелет. И впоследствии я не терял его из виду и отметил его неоднократные удачные полеты, доказавшие мне, что радиус его действия достаточно велик для перелета через Северный Ледовитый океан. Конечно, потребуются кое-какие небольшие переделки. В частности, необходима была конструкция твердого носа, дабы получить возможность пришвартовывать дирижабль к мачте, вместо того чтобы помещать его в закрытый ангар. Я ликовал от счастья при мысли, что наконец-то моя мечта о почете через Северный Ледовитый океан стоит на пороге осуществления.

Наши два гидроплана Дорнье имели номера «№ 24» и «№ 25». Элсворт, Дитриксон и Омдаль поместились на «№ 24» в качестве навигатора, пилота и механика, в то время как я, Рисер-Ларсен и Фейхт исполняли соответствующие обязанности на «№ 25».

Мы покинули Свальбард 21 мая 1925 года и взяли курс на Северный полюс. Так как мы теперь были уверены, что на следующий год осуществим перелет на дирижабле с материка на материк, то решили рассматривать настоящую попытку как развернутую рекогносцировку. Мы намеревались тщательно изучить состояние льда как можно дальше к полюсу, в особенности в отношении возможности посадки на него. Быть может, нам удастся открыть существование какой-нибудь новой земли, так как эта часть Северного Ледовитого океана была еще совсем не исследована.