Нексус - Рамез Наам

Не покупайся на то, что они продают, сказал он себе. Чтобы меня убедить, эти люди могут солгать или исказить правду. Сохраняй скептицизм. Делай собственные выводы.

— Так почему же именно я? — спросил он.

— Вас должны пригласить, — ответил Беккер, — на специальный семинар по расшифровке высших мозговых функций, который будет проводиться в Бангкоке сразу после конференции Международного общества нейробиологов. Приглашение организовала Су-Йонг Шу. На этом закрытом семинаре вы будете единственным аспирантом, все остальные — профессора со стажем. Это свидетельствует, что к вам проявляется исключительный интерес. Мы знаем, что в лаборатории Шу есть места для молодых кандидатов наук, а вы на будущий год должны защитить кандидатскую диссертацию. Ваша работа уже и так базируется на некоторых ее положениях, так что вроде все сходится.

Кейд занервничал.

— Значит, вы просите меня шпионить за той, кто может меня убить или еще что-нибудь, если что-то обнаружит?

Беккер слегка улыбнулся.

— Не волнуйтесь, мы немедленно вас отзовем, если посчитаем, что вам грозит какая-то опасность. На конференции у вас будет поддержка. А если в долгосрочном плане с Шанхаем что-нибудь получится, мы будем прикрывать вас и там.

Разве у меня есть выбор? — подумал Кейд. Возможно, Илья была права — мы могли бы обратиться в прессу, к общественности…

Нет, это бы не сработало. Сколько подобных историй Кейд уже слышал? И что же он сделал? Ну, подписал несколько онлайновых петиций. Разве он поспешил к кому- то на защиту? Или ученые по всей стране подняли протест? Держи карман шире! Все просто опускали головы и старались пройти по самому краю дозволенного, не подвергая опасности свои федеральные гранты. Он стыдился себя, стыдился своей профессии.

Беккер закрыл крышку своего планшета и посмотрел на Кейда.

— Последней темой и технологическим брифингом займется д-р Хольцман. А я сейчас должен заняться другими вопросами. Д-р Хольцман организует ваш переезд обратно в Сан-Франциско. Мы пошлем кого-нибудь с вами, чтобы конфисковать все материалы по нексусу, которые там у вас есть. Кроме того, мы будем поддерживать с вами контакт. До конференции МОН у нас остается два месяца, и мы хотим, чтобы вы как следует подготовились, в первую очередь с точки зрения вашей же безопасности. — С этими словами Беккер встал, взял свой планшет и вышел из помещения, закрыв за собой дверь.

У Кейда кружилась голова. Технологический брифинг. Конфисковать материалы по нексусу. Ему снова стало трудно дышать. Он чувствовал, как сильно бьется его сердце. Они забирают у него нексус. Они забирают его себе. Он передает им эту силу, а сам от нее отказывается. Он должен найти способ ограничить тот ущерб, который они могут нанести.

Но что он может?

Он даже не заметил, что Хольцман ему что-то говорит.

В этот момент ему было не до того. Ему в голову вдруг пришла одна идея. Сможет ли он это сделать? Да. Хватит ли ему времени? Этого он не знал.

Хольцман снова что-то сказал.

— Извините, я не расслышал.

— Я спросил, хорошо ли вы себя чувствуете? — ответил Хольцман.

— Нет, не хорошо. Но я и не собираюсь сдаваться.

— Гм, да. Извините, мне просто нужно многое усвоить.

Хольцман кивнул.

— Может, сделаем перерыв?

Кейд замигал. Что сделано, то сделано. Теперь можно только двигаться вперед.

— Нет, я уже в порядке. Давайте продолжим.

Хольцман снова кивнул, раскрыл свой собственный

планшет, нажал на него, и на экране появился новый слайд с единственной диаграммой, озаглавленной: «Су-Йонг Шу: импакт-фактор' новых публикаций».

— Сегодня это последний кусок вводной информации по вашей операции, — сказал Хольцман. — Он касается Су- Йонг Шу. Она выдающийся исследователь, это было очевидно с самого начала ее научной карьеры. Однако несколько лет назад кое-что здесь сильно изменилось.

Пока Хольцман говорил, Кейд изучал диаграмму. В начале ее карьеры импакт-фактор Шу рос быстро и уверенно. Затем наступила пауза, на три года она ушла из науки, пока растила дочь. Когда линия диаграммы появилась вновь, она уже располагалась значительно выше. И наклон у нее был гораздо круче — с каждым годом она поднималась вверх все быстрее и быстрее.

— Как вы можете видеть, Кейд, траектории карьеры до 2029 и после 2032 года кажутся совершенно разными. Эти три года представляют собой разрыв. Карьера ранней Су- Йонг Шу выглядит очень успешной, но с 2032 года Су-Йонг Шу идет гораздо дальше. Она демонстрирует все признаки почти… сверхчеловеческой гениальности.

Кейд на миг задумался.

— Может, она много размышляла, пока сидела дома? Продумывала новые идеи?

Хольцман кивнул.

— Это могло дать лишь временный скачок после ее возвращения. Вместо этого мы видим длительное ускорение. После 2032 года она все больше и больше отклоняется от прежней траектории. Такие изменения беспрецедентны.

Кейд склонил голову.

— Вы думаете, что в ней что-то изменилось? Что она стала сообразительнее? Получила улучшение?

— У нас нет доказательств… — медленно сказал Хольцман. — Но это очень правдоподобно.

Кейд кивнул. Результаты ее работы были и в самом деле очень-очень хорошими. Просто повергали в трепет.

— Тот тип улучшения, о котором вы говорите… Это ведь не просто небольшое усиление памяти или концентрации внимания. Это улучшение понимания закономерностей. Усиление творческих способностей. Вы говорите об улучшениях, которые превосходят все известное в этой области…

Хольцман кивнул.

— Да. Она проявляет признаки улучшения, которые превосходят все, что мы знаем. Это нас и беспокоит. — Он помолчал. — Что интересно, первое сообщение о нексусе-1 я получил в 2033 году, всего семь лет назад… и через год после возвращения в науку д-ра Шу. — Последняя фраза повисла в воздухе.

Кейд нахмурился.

— Вы хотите сказать, что это Су-Йонг Шу изобрела нексус? Она ведь не наноинженер.

— А вы знаете хоть одного наноинженера, который был бы способен создать нексус?

Нет. Никого даже отдаленно похожего на такого специалиста.

— Может, группа инженеров… — предположил Кейд.

— Наши группы наноинженеров изучали нексус, пытаясь его воспроизвести, — сказал Хольцман. — Японцы, немцы, британцы и индийцы тоже пытались. Все они лишь прошлись по поверхности.

— Так что вы хотите сказать? — спросил Кейд.

— Я хочу сказать, что нексус может не поддаваться человеческому интеллекту потому, что не является продуктом нормальной человеческой мысли. Он является продуктом постчеловеческой мысли.