Красные звезды. Ядерный рассвет - Федор Березин

Однако самое интересное случилось за десять минут до наступления часа «икс» – на всей гигантской территории СССР, а также у многих его союзников, то есть над всей Европой, почти всей Азией, Африкой и Австралией, внезапно перестали работать радиолокационные станции, а также радиостанции, более того, сели на аэродромы все военные самолеты. Средства радиоразведки Свободного мира внезапно услышали молчаливое шелестение великой звездной пустоты и собственные далекие голоса. Данные от агентурной разведки шли окольными, замаскированными путями, и даже если бы агенты в Москве или Токио решились на обращение к международным телефонным линиям, то и здесь их ждала бы неудача – все телефонные станции внезапно отключились, более того, перестали давать ток электростанции на всем гигантском пространстве материка. А кто мог узнать о том, как на Транссибирской или Трансарабской железнодорожной линии внезапно остановились локомотивы? Кто мог сообщить о том, как погрузились в темноту Владивосток или Порт-Артур? Обо всем этом можно было узнать и, проанализировав, обобщить данные – со временем, но было ли оно? Да, в условиях, когда социализм торжественной поступью прошагал почти все Восточное полушарие, возможности западного шпионажа солидно поубавились.

Отключены советские радиолокаторы! В том числе ведущие дальнее, загоризонтное наблюдение. У Штатов появилась уникальная возможность нанести безнаказанный удар по территории противника. Но он должен был быть спланирован и согласован, требовалась решительность, близкая к безумию. Была и другая возможность – повторить трюк противника, то есть отключить собственные радиолокаторы. Но опять же нужно было знать причину, а кроме того, получить разрешение сверху. Кто мог его дать? Наверху тоже раздумывали и совещались. Западные спецслужбы сделали роковую ошибку. Они усилили сбор информации, то есть включили даже не задействованные ранее мощности: секретные приемники и локаторы, а в воздух подняли разведчики и дежурные истребители. Их сбивало с толку, что некоторые радиостанции на территории социалистического лагеря продолжали вещать. Кто мог знать, что это маскировка – отвлекающие финтифлюшки, мишура. А ведь пора бы стать опытными, после 13 июля 41-го, и даже после 20 августа 39-го – известной битвы при Халхин-Голе – уже следовало привыкнуть к агрессивным причудам социализма. В общем, Запад сделал ошибку, так ему и надо!

Авианосное соединение в Юго-Восточной Азии тоже успело поднять в воздух дежурившие на палубах летающие локаторы «Хокай», нарастив их общее число в атмосфере до максимума. Однако удар грозил не с воздуха…

Тот, кто думает, что основные события по обретению превосходства на море должны были состояться над океаном, попадает в обычную ловушку, расставленную человеческому мышлению. Основные события по достижению превосходства на море должны были свершиться над самыми безводными местами на Земле: пустыней Алашань, что граничит с пустыней Гоби, и пустыней Гибсона, верхней частью касающейся Большой Пустыни Виктория, что расположена в Центральной Австралии. А чем они похожи, окромя наличия песка и резких перепадов температуры дня и ночи? Похожи они вот чем: во-первых, обе расположены в социалистических государствах, а во-вторых, если их соединить ниточкой на глобусе, то середина ниточки покажет Южный Вьетнам. Ну и что с того? Вот так же и в Кремле спросили поначалу. Однако вспомните о космодроме по запуску одноразовых разведывательных спутников в пустыне Алашань и об атомном полигоне в Австралии. Дело в том, что за некоторое время до обсуждаемых событий в пустыне Виктория тоже соорудили стартовый комплекс сверхтяжелых ракет. Всего один, но больше и не требовалось.

– Какой великой и хорошей предстает в вашей истории Америка. Благородной, черт возьми. Применение атомных бомб начисто забыто, – негодовал Адмирал.

– Ну, почему же, Павел Львович, о Хиросиме и Нагасаки все помнят.

– Насчет Хиросимы не знаю. По-моему, это маленький городок в Японии, а в Нагасаки бывал, мы совершали там отвлекающую высадку, сейчас там база американского оккупационного флота. Ах да, вы ни черта не помните, не знаете. Под гипнозом вы все, что ли?

Несмотря на все старания Панина убедить Адмирала в реальности событий, описанных в учебниках, это ни к чему не привело – Гриценко продолжал упорно придерживаться идеи, что его окружает бутафория. После встречи с ветераном, благо не во время ее, он вообще развеселился. Но, правда, и начальство могло бы подыскать более интересный экземпляр. Этот моряк оказался вообще морским пехотинцем, начал войну где-то в лесах Белоруссии, закончил на Малой земле. Сейчас представлял собой склеротического старика, обвешанного орденами со звездами и новомодными крестами. В разговоре все время зацикливался на теме сегодняшнего житья-бытья, лишь с большим усилием Панин ориентировал его в нужном направлении. Нафталиновый ветеран припомнил пару случаев из своей военной жизни, перескочил на ранения, брызгая слюной, звенел орденами, а после нескольких вопросов Адмирала чуть не получил инфаркт. В общем, встреча не удалась.

А сейчас Павел Львович выбрал своей жертвой Панина.

– Америка умело замаскировала свои прошлые грешки. Я говорю сейчас не о какой-то выдуманной Нагасаки, а о массовом применении бомб в пятьдесят третьем – в Корее. Десять штук, черт возьми, дабы остановить продвижение китайских добровольцев. А Куба?

– А что Куба?

– Гавана, все к черту стерто с лица земли. И теперь, благодаря вашему телевидению, полному прокладок и йогурта, об этом никто не знает. Да, истинно прав был Энгельс, говоря, что, возможно, придет такое время, когда даже мысли человека будут эксплуатироваться.

Панин специально консультировался с психологом их спецотдела – майором Масютиным. Тот, послушав записи, сделал вывод, что «пациент» находится в мире, созданном его воображением. Воображаемые образы создали устойчивую модель внутреннего мира, подменившего внешний. Поскольку сейчас «пациент» в преклонном возрасте, разрушение модели может привести к кризису. Так что не стоит экспериментировать. «Что же мне делать?» – спросил Панин напоследок. «Это нечто вроде аутизма у детей, – пояснил Масютин, – соглашайся со всем, пусть он выплескивает свой внутренний мир наружу». – «Учту», – поблагодарил эксперта Панин.

Вот из этого он сейчас и исходил.

– Расскажите что-нибудь поподробнее, Павел Львович, – попросил он, растягиваясь на застеленной кровати и незаметно включая диктофон.

За несколько минут до часа «икс» со стартовых комплексов, так удачно расположенных в пустынях, ушли тяжелые ракеты «Восток», по одной с каждого континента. Когда они миновали нижние слои атмосферы, их стремительный полет отобразился на экранах загоризонтных РЛС Южной Кореи и Восточной Свободной Австралии. Однако это был не массовый запуск, а потому средства разведки продолжали спокойное плановое сопровождение, предупредив, разумеется, руководство Пентагона. У офицеров, ведущих на своих индикаторах наблюдение за расплывчатым, зелененьким импульсом, мелькнули всякие мысли по поводу увиденного. Это могло быть просто испытание баллистических ракет, мог быть запуск одноразового спутника-шпиона, но уж никак не нападение на США и их союзников.