Венец одержимых. Золотые миражи Востока - Юрий Ходырев

– Каждый вправе посчитаться с тем, кто стесняет его жизнь!

Андроник смутился и после некоторой заминки ответил:

– Я надеюсь договориться с императором Мануилом по-родственному…

– Правитель земли румов29 сотворен из чистейшего коварства. Ему ничего не стоит выдернуть ковер из-под ног даже близкого человека! Ты не раз страдал от его козней, а твои единоверцы в аль-Кудсе и Антакье30 не смогли помочь тебе!

К величайшему прискорбию, халиф был прав! Гонения брата отдавались болью в душе Андроника и звали к мести, но сейчас он почел за лучшее промолчать.

Аль-Мустанджид продолжил:

– Волей Аллаха, милостивого, милосердного, мы ведем священную войну с франками, захватившими исконные земли мусульман. Наш верный слуга, победоносный Нур ад-Дин, вернет нам священный аль-Кудс, – он сделал короткую паузу, и вкрадчиво посмотрел на гостя. – Ты мог бы найти защиту у правоверных, а нам бы пригодились твои советы. Рано или поздно мы двинемся на румов, и ты расплатишься с Мануилом его же монетой!

Андроник понял, что приглашение аль-Мустанджида было не случайным, а имело дальний и точный прицел. Разумеется, он не мог открыто сотрудничать с врагами христиан, но и прямо отказать халифу в его просьбе было бы опрометчиво. Он вспомнил хитроумные советы Асад ад-Дина и Юсуфа и ответил с подчеркнутым смирением:

– Мои советы вряд ли будут полезны, ведь призрачный огонек моих познаний меркнет в ослепительном сиянии мудрости повелителя Востока!

Глаза аль-Мустанджида потеплели, и Андроник подумал: «Сладкая стрела лести попала в цель! Уроки моих друзей не прошли даром! Пожалуй, здесь я мог бы стать визирем!»

Ответ и вправду пришелся халифу по душе, но он оценил его по-своему: «Этот силач очень осторожен. Несмотря на все обиды, причиненные ему братом, он не спешит с местью… Ну что же, положимся на терпение, ценнейший дар Аллаха. Всякий плод поспевает в свое время, а созрев, сам падает в руки умеющего ждать!»

И он пригласил присутствующих к трапезе. По его сигналу в залу вошли слуги с сосудами с водой и салфетками, и гости совершили омовение. Затем мальчики редкой красоты внесли и расставили низкие столики. И нескончаемой чередой последовали изысканные кушанья, разложенные на золотых блюдах: сваренное в миндальном молочке пшено, приготовленный на открытом огне барашек с фисташками, запеченный в сметане ягненок, приправленная горными синайскими травами жаренная рыба. Застолье завершили шербет со снегом, орехи, виноград и неизъяснимая сладость мира – хорезмийская дыня…

Сами собой покатились беззаботные дни Андроника. Он участвовал в праздниках, охотах и плаваниях повелителя правоверных по Тигру на раззолоченном корабле под красными парусами. Аль-Мустанджид оказался просвещенным и интересным человеком: он увлекался астрономией, хорошо знал восточную поэзию и писал стихи. Андроник не уступал собеседнику в красноречии и к месту цитировал великого Гомера. Вскоре он занял почетное место в ближнем окружении халифа.

Но идиллия продлилась недолго. Внезапно вспыхнула война и под ногами Андроника качнулась земля, а в душе потянуло ветром странствий: нужно было искать новое убежище! Он решил направиться на север, где-то там повернуть на запад и подобраться поближе к рубежам Византии. Именно там его ждало настоящее дело!

Халиф на удивление спокойно воспринял желание гостя покинуть Багдад и даже весьма доброжелательно напутствовал его:

– Славный Андроник, твоя тревога за близких понятна. Желаю тебе найти самое лучшее место в подлунном мире!

Следующие годы пролетели для Андроника, как во сне. Он проехал Харран, Мардин, Эрзерум, Грузинское царство, Карию и в конце концов остановился в Халдии. Местный эмир дал ему в управление Колонею, небольшую крепость на границе с Византией. Андроник набрал небольшое, но боеспособное войско и начал тревожить приграничные провинции империи внезапными набегами.

По наущению разозленного Мануила константинопольский патриарх отлучил возмутителя спокойствия от церкви. Это только раззадорило Андроника и в его сердце родилась новая страсть – острое желание мести. И его набеги стали поистине варварскими.

Однажды, вернувшись из очередной вылазки, Андроник обнаружил, что воины, охранявшие крепость, убиты. Возле дома были видны следы борьбы: скамейки и кустарники сломаны, цветники растоптаны. Предчувствуя недоброе, он бросился в комнаты Феодоры. Там царил полный разгром, а любимая жена и дети исчезли!

Юсуф стоял рядом с Асад ад-Дином и ловил каждое слово грозного Нур ад-Дина:

– Халиф аль-Адид потерял власть над Египтом. В свои одиннадцать лет он занят играми. Фактическим правителем стал визирь Шавар, заключивший союз с франками, да падет на них проклятие Аллаха! Аль-Кахира вносит раскол в ряды последователей истинной веры, не признает духовного первенства Багдада и извлекает выгоду из наших войн с христианами. В свое время мы взяли Эдессу и Дамаск, потеснили рыцарей в Антиохии, одержали другие важные победы… Осталось взять Египет, чтобы окружить крестоносцев!

Нур ад-Дин прошелся по зале и остановился около Асада:

– Я всегда держал тебя и твоего брата Айюба у своего сердца. Вы хорошо служили моему покойному отцу, да будет доволен им Аллах! Да и мне оказали много бесценных услуг. Вот только аль-Кахира и Александрия оказались для вас ускользающей добычей. Но теперь все переменилось! Франки напали на приграничные города Египта и устроили там кровавую резню. Сейчас аль-Адид пребывает в растерянности, страх кусает его сердце, и он прислал мне письмо, где взывает о срочной помощи, – он помолчал. – Отправляйся к нему. Я отдаю тебе лучших воинов, возьми и своих верных курдов. Истреби изменников, окружающих халифа и наставь его на путь истины. Возьми под свою руку Александрию и торговлю восточными товарами. Объяви мою милость христианским купцам: пусть наживают справедливые барыши и платят нам пошлины. Пока в их карманы сыплется золото, они будут нашими союзниками!

Эмир посмотрел на Юсуфа и его суровое лицо слегка смягчилось:

– А ты, сын славного Айюба, должен стать для своего дяди правой рукой. Знаю, что у тебя не лучшие воспоминания о вашем последнем походе на аль-Кахиру и Александрию, – он бросил взгляд на побледневшего Асада. – Но однажды начатое дело должно быть закончено!

Юсуф хотел было уклониться от трудного поручения, но слова застряли у него в горле, и он растерянно посмотрел на дядю. Единственный глаз Асад ад-Дина предостерегающе впился в лицо племянника, и он взмолился:

– О, Юсуф, отложи на малое время свои увлечения. С соизволения всевышнего Аллаха, мы выполним поручение нашего повелителя, – он поклонился Нур ад-Дину, – и ты вернешься к странствованиям по тропинкам ума. Горько терпение, но сладки плоды его!