Как закалялась сталь - 2057. Том 2 - Елизавета Огнелис

каждые двенадцать часов устраивал салют — стрелял с вершины Камня большими сигнальными снарядами. Видно этот фейерверк было и за десять миль, не смотря на яркий свет солнца, что наводило на мысль, что земля здесь плоская.

Теперь их вообще было тридцать один человек. Все — замечательные ребята, молодые, сообразительные, шустрые до невозможности.

Полгода назад, когда их было всего десять, как всегда — неожиданно и ребром встал вопрос о выборе командира.

Жарило солнце. Они сидели вокруг костра, похожие на толпу оборванцев. Только у каждого оборванца в кобуре на поясе — пистолет. Плюс винтовка или автомат за плечами. Местная обстановка не располагала к расслабленности. Каждый из них уплыл со своего острова на собственном, обычно самодельном, плавстредстве. Сейчас плоты и лодки всевозможных размеров и модификаций стояли у берега. Одна из лодок дымилась. Борта ее были продырявлены пулевыми отверстиями во многих местах.

На песке рядом с оборванцами, но выбиваясь из общего круга — сидел человек, наспех перевязанный бинтами. Руки его были скованы наручниками. Ноги — тоже.

Это был краснокожий. Самый настоящий индеец. Только перьев не хватает в иссиня-черных волосах. Лицо его спокойно, хотя иногда щека дергается. Видимо — от боли. Ему досталось четыре пули, перебиты локоть и колено.

Но и остальные хлебнули не слабо…

Вон тот (индеец хмуро усмехнулся своим мыслям), мелкий и тощий, который здесь, похоже, за главаря — вообще получил две дырки полудюймового калибра в грудь. Правда, это не помешало ему доплыть до каное индейца под водой, взобраться на борт, и подобно змее — оплести непонятными приемами, после которых Кровавый Пес лишился оружия, и приобрел наручники.

— Ты же видел, что мы под белыми флагами! — обратился к индейцу один из сидящих. — Зачем стрелял?

Индеец даже не покосился на него. Лицо его так и оставалось спокойным и надменным.

— Ну и зачем ты его спасал? — обратился вопрощающий уже к тощему, который ощупывал дырки на груди с недовольным выражением лица.

— Его нельзя было оставлять, — чуть помолчав отозвался тощий. Потом поднялся на ноги. Похоже, что две страшные раны, оставленные пулями весом по пятьдесят грамм каждая — не сильно его тревожили. Кровь уже остановилась, и было видно, как отверстия постепенно затягиваются.

— Если бы он выжил, то обязательно постарался бы нас убить. Так ведь?

Теперь Кровавый Пес поглядел на собеседника. Из-за своей тщедушности тот показался сначала мальчишкой, но теперь индеец видел — это достаточно пожилой человек. Сильный и гибкий. Как стальной закаленный прут. От него веяло настоящей, смертельной опасностью. Большинство сидящих вокруг были слабаками. А этот — нет.

— Мы тут все с сверхспособностями, — продолжал Марат. — А этот может вообще какой-нибудь вампир, или типа того. Бессмертный какой-нибудь. Эй, вождь краснокожих, скажи хоть слово. Иначе помрешь как собака…

Индеец отвел взгляд.

— А, так у тебя есть кличка, — вдруг сказал тощий. — Ты какая-то собака!

Кровавый Пес вздрогнул.

Как?

А потом понял — телепатия…

— Нет у меня никакой телепатии. Но вот кое у кого — есть, — проворчал Марат. Потом обернулся к сидящим. — Товарищ Александра. Попробуй его просканировать. Мне совсем не улыбается оставлять его в живых дольше, чем на пару часов. Он, если только освободится — начнет нас резать. Я эту породу знаю. Обидчивые прямо, куда деваться…

Одна из сидящих поднялась, и подошла к индейцу. Положила руку ему на голову.

— Его зовут Кровавый Пес, — сказала девушка спокойно. — Он не вампир. Хотя действительно, хочет нас убить. Он считает, что выбраться отсюда может только один.

— Что у него за способности?

— Почти стандартный набор. Регенерация, конечно же. Увеличена сила. Может выдерживать высокие и низкие температуры. Энергия жизни, может оживлять предметы. Но пока не может их подчинять. Думает сейчас, как оживить наручники и заставить их сползти с рук…

— Мда, опасный, — сказал кто-то из круга сидящих.

Тощий сел на корточки, взял Пса за подбородок.

— Слушай меня внимательно, кровавый собакен. Нам кажется, что здесь нужно держаться вместе. Поэтому мы все вместе. Находим одиночек, вот таких как ты. Некоторые тоже поначалу волками смотрят. Но разведка показывает, что порталов для выхода здесь много. Главное — до них добраться. Через воду, пустыню и горы. И мы — доберемся. Все вместе. Но ты убедил себя, что должен остаться один. Может ты и прав. А скорее всего — нет. Подумай, что сказать нам. Я вот лично тебе не доверяю, и буду голосовать за твою смерть. Понимаешь? Времени у тебя на раздумья — мало.

— Так, товарищи и друзья, — обернулся тощий к своим. — Давайте разливаем чай и кофе. Потом каждый выскажется, что нам делать с этим… вождем. Понятно уже, что он больше предпочитает стрелять, чем разговаривать. Мне вот лично это не нравится. Особенно если я сам иду под белым флагом.

Ни чая, ни кофе Кровавому Псу никто, естественно, не предложил. Раны его тоже начали затягиваться, хотя, надо признать, выходило это гораздо хуже, чем у тощего.

Через десять минут кофе и чай были выпиты. Кровавый Пес, склонив голову, ждал когда сидящие у костра договорятся. Он удивился, не услышав жарких споров, и на миг поднял взгляд. Пленившие его люди переговаривались жестами. Точнее — тощий, которого все звали Маузер — выбирал взглядом человека, и тот вытягивал вперёд кулак. Как в древнеримском Колизее. Правда, без единого звука. Индеец напрягся. С наручниками ничего не получилось. Но и с ними он опасен. Активировать томагавк для него — как глазом моргнуть. Он ещё раз поднял голову. Тощий Маузер стоял рядом, буквально в двух шагах. Как смог так неслышно подобраться — уму не постижимо. И Кровавый Пес понял — тут остался выбор между смертью с честью, или позорной смертью животного, которое не убивают, а забивают.

Маузер стоял рядом и молчал. Ему, честно говоря, нравился этот угрюмый краснокожий. Было бы здорово, если бы Пёс присоединился к ним. Сразу видно — боец сильный и опытный. Но он должен сделать это сам, попросить лично…

Восемь голосов за то, чтобы убить. Три голоса — отпустить. Воля коллектива ясна. Индеец всех здорово разозлил, и даже издали казался страшным и чрезвычайно недружелюбным человеком. Хотя самому Марату на все эти внутренне-душевные качества было наплевать. Как профессиональный кадр Пёс был несомненно хорош. Поэтому — ждём последнего слова осуждённого.

— Почему ты не командовал? — вдруг спросил индеец.

Марат не совсем ожидал вопроса, и поэтому секунд десять молчал.

— Потому что я здесь не командир, — наконец отозвался Маузер. — Здесь все взрослые люди. Все могут отвечать за свои поступки.