Раздели со мной жизнь - Варвара Оболенская

Выскочив на улицу, увидела Матиса с огромным букетом красных роз.

— О, Василиса, Вы неотразимы! Кажется мне придётся сегодня несладко, отбивая мужчин от столь прекрасного создания.

— Вы преувеличиваете, — застеснялась комплимента.

Подошёл ко мне Матис, вручив букет, и, легонько приобняв за талию, направил к машине.

— Я взял на себя ответственность провести с Вами вечер в очень уютном и, как мне сказали, вкусном ресторане, забронировав там столик, Вы же не против? — помог мне сесть в машину, какой джентельмен.

— Только за, — открыто улыбнулась ему.

Всю дорогу Матис не замолкал ни на минуту, если честно я немного устала от столь обильного разговора.

Так как в Москве я ничего не знала совершенно, похоже меня привезли в самый помпезный ресторан столицы. Ну что ж, посмотрим. Столик был забронирован в отдельной части ресторана. Обращались с нами так, как будто сама королева Англии посетила их заведении. От такого внимания мне было некомфортно, но похоже Матису это льстило. Не очень люблю такую черту характера в мужчине.

Матис не дал мне слово сказать, сделав сам заказ, даже не поинтересовавшись моего мнения. Список минусов с каждой минуты пополнялся. Из всего этого его разговора выяснила лишь одно «я, я, я». Как скажу: "Головка от керогаза". И весь он такой замечательный. Самый лучший университет, отличник и самый лучший любовник. Тьфу, прям в рамочку поставить и каждый день пыль смахивать.

Блюда принесли буквально через пятнадцать минут. Запахи были невероятные, но аппетит совершенно отсутствовал. От скуки начала разглядывать сам ресторан, вяло ковыряясь вилкой в салате. Как ни странно людей было много, чуть ли не все столы были заняты.

— Дорогая Василиса, Вам ведь не интересно? Я прав? — Матис горько усмехнулся.

— Что? Ох простите, — спокойно отозвалась ему. — Извините за бестактность, но я не привыкла к тому, что мужчина воспевает хвалебные оды про самого себя.

— Да? А я надеялся произвести на Вас впечатление, — Матис удивленно поднял брови, — видимо ошибся с расчетом…

— Извините, если произвела впечатление легкодоступной…

Мда, не думала, что про меня можно так подумать… Хотя сама виновата, начала играть в игру, не подвластной самой себе.

— Ох, что Вы, Василиса! Ни в коем случае! Просто я настолько привык к легкому женскому вниманию… Что рискнул подумать, что и Вы не сможете не поддаться моему очарованию…

— Вы красивый мужчина, — поспешно заверила его. — Но… — запнулась, не находя правильных слов.

— Да я все понял, когда только увидел Ваши взгляды на Золотова, но мужское самолюбие просило обратного, — улыбнулся француз. — Вы же понимаете, что это никак не повлияет на мое мнение? Контракт стал Ваш, как только я увидел Ваши фотографии.

— К чему нужно было устраивать такой спектакль? — недоуменно уставилась на него, придя в замешательство.

— Простите, но я сам не понимаю какой черт дернул меня за язык, — ослабил мужчина свой галстук, — и прошу простить меня за этот оскорбительный и неуместный маневр.

— Теперь я надеюсь у нас нет с Вами недопонимания, — мило улыбнулась ему. — Пожалуйста, расскажите мне о Париже, — пыталась повернуть разговор в нужное русло, — очень интересно узнать Ваше мнение о таком чудесном городе.

— Знаете, мне очень приятно находиться рядом с Вами, — а вот задумчивый взгляд его глаз ввел меня в ступор. Я затаила дыхание, ожидая, что этот мужчина еще преподнесет мне. — Я хочу, чтобы именно Вы, Василиса, открывали показ нашей новой коллекции в Париже, наряду со знаменитыми моделями. Как только увидел Вас, понял, что не быть нашей коллекции без Вашего участия, Вашего взгляда и улыбки. Простите за столь откровенный комплимент, но фигура у вас достойна самых хвалебных слов. Такое ощущение, что сама Афродита поцеловала вас при рождении. И намного приятней узнать, что еще вы наделены не только божественной красотой, но и умом, хотя в наше время такое сочетание встречается очень редко. И поверьте, Ваша организация взлетит на мировой рейтинг, после такого триумфального представления за зарубежом.

Я молчала, не зная, что вообще отвечать на такое предложение. Это колоссальный вклад в развитии нашей фирмы. Но потянем ли мы? Сможем? И как на это все отреагирует Слава?

— Ну? — взволнованно спросил мужчина, кладя свою ладонь на мою.

— Мне нужно обговорить детали с руководителем…

— Я не думаю, что он откажется от такого шанса…

И тут мое внимание привлек какой-то шум. Дверь распахнулась…и я встретилась с чёрными глазами, даже через такое расстояние чувствовалась ярость, а так же убойная доза алкоголя. Рядом качаясь, кое-как стоял Никита. Сзади мельтешили охранники.

— Василиса, что происходит? — поинтересовался Матис. О, если бы я знала…

Похоже у Славы слетели предохранители и он как танк попер на свою цель, то бишь на меня. Так как доза алкоголя даёт себе знать, шёл он долго, виляя между столами и людьми. Почему—то охрана даже не посмела их выпроводить, идя лишь сзади. Никита, как истинный заместитель, извинялся перед каждым за повеление своего друга.

— Руку убрал свою от неё, — да…это что ж за праздник такой, чтоб столько выпить то.

Посмотрела на наши ладони, и от этого приказа, дабы не махать "красной тряпкой", резко дернула на себя.

— Да-да, руки убери, — поддакнул Никита, размахивая своим пальцем невообразимые символы.

— А Вы вообще кто? — мужчина взглянул на Никиту из-под нахмуренных бровей. Ой, Матис зря ты так…

— Я! Я? Зам его, понял, — ещё немного и прямо в глаз бы тыкнул.

— Матис, простите, пожалуйста, за это. Произошло какое-то недоразумение…

— Недоразумения всегда происходят с тобой, — перебил меня Слава, пробубнив себе под нос.

— Так, Матис, — встала, еле сдерживая гнев на такую отвратительную выходку ребят, — давайте оставим этих двоих и проедем по Москве.

— С ним ты никуда…ик… не поедешь…ик… я так сказал, — не сводя пьяного взгляда, беспринципно заявил Слава.

— А кто ты мне такой, чтобы запрещать? — сложила свои руки на груди, подбоченившись. Но быстро взяла себя в руки, поняв, что в даный момент лучше "проглотить" свой своенравный характер. — Не устраивай, пожалуйста, цирк, прошу тебя. Не позорь нас, — тихо попросила его, немного наклоняясь вперед.

— Да плевать я на всех хотел, слышишь. Кто я тебе? Муж, поняла, ик… — и сделал шаг ко мне, что мой кончик носа впился в его. Меня как током прошибло, что аж пришлось резко отскочить от него.

Никита ошарашено перевёл свои очи на друга, потом на француза и в конце на меня.

— Бывший…ик… Слав, — дернул за рукав своего друга, и наклонился к уху, прошептав, — а это что? Тот француз?

— Тот… тот, — ответила за шефа.