Король казино - Фридрих Незнанский

Охранники встретили Андрея как всегда: с улыбка­ми и показным подобострастием.

Поднявшись к себе, Андрей щелкнул кнопкой авто­ответчика. Послышался голос Альберта Георгиевича. «Добрый день. Памятуя о нашем разговоре, сообщаю: ты свободен. Но если есть желание, визит возможен. Будь здоров». Андрей размышлял недолго, повинуясь первому чувству, быстро набрал номер банка. «Я при­еду, Алик». — «В восемь у меня». И в трубке щелкну­ло. До восьми оставалось еще больше трех часов, и Анд­рей подумал, что он вполне успеет попариться в бань­ке, поплавать в бассейне, а заодно и обдумать свои дальнейшие действия. Что он и сделал.

Вопросы, возникшие после беседы с Ларисой, после долгого и тщательного обдумывания сформулировались всего в один, но наиважнейший: кто такая на самом деле Лариса Ивановна Стрельникова? Берет взятки? А кто их сейчас не берет? Да и берет-то, как она сама выразилась, по мелочи. Откуда доходы неизмеримо боль­шие? «А не стыдно тебе, Андрей Андреевич, загляды­вать в чужой карман?» — подумалось «королю». Нет, не то. Действительно, откуда? Недвижимость, земля, коттеджи... Да, это деньги. «В ФСБ работают разные люди...» Мудрый ты все-таки человек, Алик Поп! Дис­нейленд... Ха-ха-ха! Здесь собака зарыта! Люди с чис­тыми биографиями не Диснейленд будут строить. Они будут кормить людей, строить жилье или в худшем слу­чае переведут деньги в детские дома. Да, снова прав господин Попов-Городецкий, попал ты, Андрюша, в руки не тех, что служат идее, а тех, что набивают карманы. «А ты разве лучше? — спросил сам себя Андрей. —Ты такой же. Разве не тебя преследовала и преследует мысль об огромном богатстве, о собственном острове в океане и белоснежных «линкольнах» и яхтах? В самом деле, луч­ше уж создавать Диснейленды, чем класть миллионы в кармины Попа, Фишкина и Бурята. Это значит отдать (страну на растерзание бандитам в шикарных костю­мах?» Но, подумав так, Андрей тут же и поморщился от собственной фальши. С волками жить — по-волчьи ныть... А почему, собственно? Да, он заработает много, очень много денег, там, в западных казино, он покажет псом заграничным штучкам, что такое русский ум, вер­нется в Россию, откроет свое большое дело, он будет делать крупные благотворительные вклады, как Савва Морозов, как Рябушинский, он может создать свою Тре­тьяковскую галерею, и она будет называться Васильев­ской, он выкупит все украденные и проданные карти­ны великих русских художников, он... «Остановись», — проговорил про себя Андрей. Он припомнил ночь, жар­кую, пахнущую дорогими духами Ларису, себя, неис­тового в страсти, и теперь не только блаженно, но и довольно улыбнулся. «Все будет так, как будет», — ре­шил он.

* * *

Они сидели в комнате первой их встречи и молча курили. Андрей рассказал, что позвонил ему человек незнакомый, попросил быть без лишних людей, вот почему он скрылся от охранников, беседовали на ули­це, под деревьями «Эрмитажа».

Так всю ночь и просидел под деревом? — ух­мыльнулся Алик, помолчал и добавил: — Можешь не отвечать. Что бы ты ни сказал — излишне.

У тебя вскоре могут начаться неприятности, Алик.

Уже начались. Если ты знаешь что-либо другое, кроме Бурята, скажи.

Ничего не могу добавить. Разве что посоветовать.

Посоветуй.

Нет ли смысла стать под крыло ФСБ?

Спасибочки! — съязвил Городецкий.

Теперь они сидели, курили и молчали.

Ты утопил свой компьютер? — внезапно спросил Альберт Георгиевич.

Нет. Вылетело из головы! — честно признался Андрей.

Раз не слушаешь дельных советов, так что уж говорить о твоих дурацких.

Выброшу. Слово даю.

Для чего мне теперь твое «честное пионер­ское»? — хищно приоткрыл в улыбке вставные алмаз­ные зубы Поп. — Иди попрощайся с ребятами.

Ты убираешь охрану?

Их четверо.

Не беспокойся. Не обижу. — Андрей встал. — Я очень благодарен тебе, Алик...

Альберт Георгиевич.

Выражаю вам, господин Городецкий, самую ис­креннюю благодарность. Говорю без дураков.

Алик долго смотрел в глаза Андрея, скупо улыб­нулся, слегка приобнял:

Шагай, «король»!

Возле «БМВ», на которой приехал Андрей, стоял Гришуня. Увидев подходившего «короля», распахнул дверцу. Андрей отсчитал двадцать бумажек по сто долларов.

Достаточно?

Вполне.

На четверых, — уточнил Андрей.

Само собой.

Ты был хорошим товарищем, Гриша. Спасибо.

Не за что.

Андрей сел за руль, включил двигатель. Гришуня просунул голову в кабину, подмигнул:

Не боись, «король». Земля круглая. Встренемся.

Мне нечего бояться, Гришуня.

И я о том, — оскалил зубы в доброй улыбке па­рень. — Ты мужик что надо. Не боись.

Андрей помахал рукой и тронул машину. По при­езде в Москву он остановился возле первого телефона- автомата. Трубку подняли почти мгновенно.

Сняли охрану, — сказал Андрей.

Не беспокойся, — ответила Лариса, и в трубке зазвучали частые гудки.

Через три недели в средствах массовой информа­ции, по телевидению, радио, в газетах появились со­общения о назначении Стрельниковой Л.И. вице-пре­мьером российского правительства по социальным про­блемам.

4

В кабинете старшего следователя по особо важным делам Генпрокуратуры Турецкого Александра Бори­совича, кроме хозяина, находились следователь Лилия Федотова и директор частного сыскного агентства «Гло­рия» Вячеслав Грязнов. Последний был в смокинге.

Начнем со смокинга, — сказал Турецкий. — Док­ладывай, Слава.

Лиля, — обернулся Грязнов к Федотовой, — мо­жет, вначале ты?

Все равно, — пожала плечами Лиля.

Бабочка мешает? — подмигнул Турецкий. — Да­вай, Лиля.

Следователь Федотова коротко и толково сообщила, что в издательстве побывала, разговаривала с директо­ром, который, глядя честными глазами, подтвердил наличие в штате сотрудников специального корреспон­дента по Западной Европе Павлова Анатолия Сергее­вича, характеризуется он положительно, имеет значи­тельное количество статей на международную тему. Сам директор был чрезвычайно удивлен посещением представителя прокуратуры и дал понять, что ему очень не хотелось бы иметь неприятности. Лиля успокоила его, разъяснив причину своего появления.

И что же ты сказала? — поинтересовался Турец­кий.

Сказала, что мы проверяем правильность начис­ления гонораров редакторам, в том числе и Павлову.

И все?

Все, если не считать шутливого скепсиса сотруд­ников по поводу Павлова.

А твой вывод?

Однозначен. Работает на смежников под кры­шей издательства.

Однозначен — значит однозначен. Так и запи­шем. Остальное не в нашей компетенции... Созрел, Слава?