Свеча на подоконнике - Дженни Лукас

Кому верить? Бьянке? Или Дейзи?

Выходить замуж за Маркоса или нет?

Тамсин надела платье и, босая, заходила по комнате. Затем примерила фату и посмотрела на себя в зеркало. Закрыла глаза, представляя, как идет к алтарю. Маркос ждет ее там, и в его глазах отражается любовь...

— О господи! — вдруг услышала она за спиной его голос.

Оглянувшись, Тамсин увидела на пороге Маркоса. Она покраснела.

— Стой! — девушка вытянула руку перед собой. — Подожди! — она бросилась из комнаты. — Тебе нельзя видеть меня в свадебном платье. Это считается плохой приметой...

Но Маркос не дал ей уйти и, притянув к себе, поцеловал, приподняв фату.

— Ты меня сума сводишь, Тамсин, — прошептал он. — Ты хотя бы представляешь себе, как я соскучился? Приезжаю сюда, а ты в этом...

Он снова поцеловал ее, демонстрируя силу своего желания, а затем поднял на руки и понес в спальню. Девушка прижалась к нему. Ее сердце жаждало нежных признаний.

Маркос уложил Тамсин на постель и начал быстро сам раздеваться, а девушка только и думала в эти мгновения о том, как сильно она его любит

Главное — ни в коем случае не произнести слов, которые давно уже вертелись на языке. Иначе она все погубит.

Я не люблю его, заставляла себя повторять Тамсин. Это простое физическое желание. Бессмыслица. Не любовь.

— Презерватив! — выдохнула Тамсин в последний момент.

— Прости меня! — Маркос быстро нашел в тумбочке небольшой пакетик. — Я теряю голову рядом с тобой.

Он производил на нее такой же эффект. Тамсин разглядывала его лицо и думала, что любит в нем каждую черточку. Римский нос, высокие скулы, крошечные морщинки над бровями...Тамсин сглотнула, понимая, что ей придется утаивать свои чувства, несмотря на то что ее переполняла любовь к этому человеку и ей так хотелось признаться ему в этом!

Все эти дни Маркос скучал по Тамсин.

Он даже уже собрался сказать ей, насколько сильно, но слова застряли в горле. Даже собирая улики против Азиза, он не переставал думать о Тамсин.

Маркос взглянул на нее. Ее рыжие волосы рассыпались по подушке, а от груди, стянутой корсетом, нельзя было отвести взгляд.

Тамсин взглянула на него своими голубыми глазами.

— Я... ты... — Она закусила губу. — Ты помял мое платье.

— Оно мне мешает. — Его руки скользили по корсету, пытаясь коснуться ее пышной груди.

— Молния...

Но тут Маркос резко рванул платье, и шелк затрещал.

Тамсин вздохнула сначала от ужаса, но не прошло и полминуты, как вздохнула снова, уже от удовольствия.

— Я куплю тебе новое платье, — прохрипел он, целуя ее груди. —Дюжину новых платьев. Столько, сколько захочешь.

— Дюжину? И сколько раз, интересно, ты собрался жениться на мне?

— Один-единственный, — произнес Маркос и вдруг понял, что развода не будет.

Он не собирался отпускать Тамсин. Никогда!

Ему просто необходимо каждый день держать ее в объятиях.

Но Маркос по-прежнему не мог допустить, чтобы Тамсин полюбила его. Она ведь может улететь в Лондон в любой момент. Или влюбиться в другого. И тогда Маркос будет опустошен и беспомощен. Как когда-то в прошлом.

Тамсин стала слишком важна для него. Необходима для его счастья. Нужно раз и навсегда покончить с этим. Отпустить ее, чего бы ему это ни стоило. Нужно освободить Тамсин, пока не случилось ничего ужасного, например...

— Я люблю тебя, — прошептала девушка.

— Нет. — Мужчина отстранился. — Только не наедине. Оставь эти сентиментальные глупости журналистам.

— Но я серьезно, Маркос. Я люблю тебя...

— Прекрати это повторять! — он взял ее за руки и поднял с постели. — Ты не меня любишь, а это. — Мужчина начал ласкать ее между ног.

— Прошу тебя, — взмолилась Тамсин, прерывисто дыша. — Прошу, выслушай...

Проигнорировав ее, Маркос завел ее руки за голову и вошел в нее. Наклонившись, он взял в рот ее сосок, прикусив его. Тамсин мотала головой из стороны в сторону и сладострастно двигала бедрами, но губы ее по-прежнему шептали: — Маркос, я люблю тебя...

Он закрыл ей рот поцелуем. Но в наивысший момент наслаждения он все же не смог удержать ее от крика.

— Я люблю тебя!

Мысль о том, что Тамсин любит его, привела Маркоса в ужас. Он не хотел причинить боль такой замечательной и такой родной ему женщине, ведь ей единственной удалось заставить его почувствовать радость и увидеть все краски жизни. Маркос обязан защитить ее от боли, а значит, спасти ее от такого человека, как он.

Маркос резко отстранился от Тамсин и, вскочив, бросил ей халат.

— Одевайся. Ты уезжаешь.

— Уезжаю? — Тамсин непонимающе уставилась на него. — Куда?

— В Лондон. — Маркос поспешно одевался. Никогда больше он не позволит себе прикоснуться к Тамсин. Ради ее же блага он должен забыть о ней. Забыть ее прикосновения, радостный смех, блеск милых глаз. Забыть об их встрече.

— В Лондон? — Выражение лица Тамсин убивало Маркоса.

— К своей сестре. Свадьбы не будет.

Тамсин почувствовала приступ тошноты.

Она с ужасом наблюдала за тем, как Маркос подошел к шкафу, достал оттуда накрахмаленную белую рубашку и надел ее. Зачем она только сказала ему, что любит его? Каких-то три минуты назад Маркос занимался с ней любовью, заставляя ее стонать от удовольствия. А теперь он даже не смотрел в сторону Тамсин.

Пожалуй, столь быстрого перехода от любви к ненависти еще не случалось в истории человечества!

Тамсин знала, что так и произойдет, если она признается Маркосу в своих чувствах. Но она все-таки произнесла слова любви в глупой надежде, что Маркос ответит взаимностью и позабудет о своих планах мести.

Тамсин оглядела спальню. Посмотрела на разорванное свадебное платье.

— Ты отменил свадьбу из-за моих слов о любви к тебе?

Маркос наконец посмотрел в ее сторону, продолжая застегивать рубашку. — Да. В горле Тамсин пересохло.

— Но ведь мы должны с тобой пожениться. Моя сестра...

— Сегодня я как раз встречаюсь с твоим братом. Я добьюсь твоей опеки над Николь. Даю тебе слово. И никакой свадьбы не понадобится.

— Мой брат приезжает сюда?

— Шейх Мохамед аль-Магриб приходил ко мне в офис и потребовал доказательств моих обвинений против Азиза. Я ездил в Марокко, чтобы достать их, но после двадцати лет улик осталось слишком мало. Мне необходимо чистосердечное признание твоего брата.

— Ты когда-нибудь собирался рассказать мне, что они тебе сделали? — тихо спросила Тамсин.