История леса. Взгляд из Германии - Хансйорг Кюстер

Животные, скусывая молодые побеги древесных растений, также тормозили развитие лесов вблизи поселений. В лесу домашний скот топтал и выедал проростки деревьев. И когда дерево падало от старости, под ним не оказывалось молодых деревьев, готовых занять его место в крыше сомкнутых крон. Появлялось световое пятно, еще сильнее привлекавшее копытных, – ведь там разрастались травы. У деревьев, оказавшихся по соседству с просветом, ветви тянулись к свету и росли активнее с его стороны. В лесу, где пасся скот, деревьев со временем становилось меньше, кроны их становились шире и раскидистее, а просветы, возникавшие при выпадении отдельных деревьев, превращались в поляны. Невкусные и колючие растения плохо поедались животными и беспрепятственно расселялись – например можжевельник, терновник, боярышник и падуб, вереск и вороника.

Лес постепенно высветлялся. При этом локальный климат на расчищенном от леса пространстве становился более континентальным, зимой здесь было морознее, а летом – жарче, чем в лесу. Увеличивающуюся разницу температур несколько выравнивали потоки воздуха между внутренним пространством леса и его непосредственным окружением. Однако злаки для вызревания нуждались именно в летней жаре. Можно сказать, что в лесу климатические условия оставались типичными для умеренных широт, в то время как на открытых местах в течение нескольких месяцев в году искусственно поддерживался климат субтропиков. Так создавались условия для формирования относительно устойчивого аграрного ландшафта – такие же, какие были характерны для исходных центров происхождения культурных растений, когда там только начинали расти площади посевов. И хотя в Европе то и дело возникали трудности при ведении сельского хозяйства, однако они не достигали таких масштабов, чтобы поставить под угрозу само существование земледелия. В этом отношении Европа занимает исключительное положение на нашей планете. Объясняется это, в частности, и тем, что в культурном ландшафте Европы поля повсеместно соседствуют с лесами.

Еще одним следствием высветления лесного ландшафта было усиление почвенной эрозии. Происходило это даже на небольших полянах. Мелкие частицы глины вымывались в долины, прежде всего потому, что после сильных дождей вода слишком быстро стекала с полей в ручьи. В долинах смытые частицы осаждались и накапливались. Этот материал был очень плодороден, неудивительно, что на нем развивался растительный покров, рост которого, правда, несколько ограничивали периодические половодья. Ольха и некоторые растения, для существования которых нужно большое количество азота, например крапива, росли на болотах в низовьях крупных рек еще до появления земледелия. Скорость почвенной эрозии в умеренных широтах была далеко не такой большой, как в субтропиках, и вымытые из почвы вещества быстро оседали вновь, формируя рядом с речными руслами еле заметные гряды с чуть наклонными краями. Позади таких гряд образовывались мелкие понижения почвы, в которых застаивалась вода, а на дне оседали принесенные ею питательные вещества. В таких местах вырастали заболоченные ольшаники. Их почвы были очень плодородны, здесь продуцировалась богатая биомасса, которая после отмирания растений из-за высокой влажности разлагалась не полностью или вообще не разлагалась. Из этого материала образовывался болотный лесной торф. Правда, если река меняла русло и вторгалась в болото, образовавшееся за цепочкой береговых валов, созданных той же рекой, вода уносила торф с собой.

В некоторых частях нашей планеты люди долгое время отказывались от перехода к земледелию. В степных регионах Восточной Европы и Азии жили кочевые народы, которые в основном занимались не разведением культурных растений, а скотоводством. Такие регионы остались степными.

В других регионах сохранились леса, в Европе – у народов, населявших зону бореальных хвойных лесов. В Прибалтике, Финляндии, Скандинавии и России, а также в близкой по природным условиям части Сибири росли светлые леса из елей, сосен и берез, в них водились многочисленные звери – прекрасная добыча для охотника. На озерах и болотах останавливалось на пролете или гнездилось множество видов птиц, а водоемы были богаты рыбой. Лето в зонах хвойных лесов было коротким, а зима – длинной, так что культурные растения не каждый год успевали вырасти и дать урожай до прихода зимы. Граница между европейской зоной лиственных лесов с долгим летом и мягкой зимой, где можно было выращивать злаки, и зоной, где из-за сезонной нехватки воды росли преимущественно хвойные виды, со временем сдвигалась. Связано это с тем, что влияние Атлантики на Балтийское море было не стабильным, порой оно возрастало, порой становилось слабее. Выбор жителей запада и юга Европы в пользу земледелия, а севера и востока – в пользу охоты и рыболовства, привел к тому, что граница между обеими зонами стала еще более отчетливой. С одной стороны границы формировался культурный ландшафт с его мозаикой из лесов и полей, с другой – сохранялись густые леса. Сельские и лесные народы жили в изоляции друг от друга. Сформировались различные языковые пространства, между ними пролегла граница. Сегодня в одном из этих пространств говорят на индоевропейских языках, в другом – на финно-угорских. Только много позже, уже на памяти человечества, земледелие появилось и во многих регионах северо-востока Европы.

В других умеренных зонах планеты земледелие распространялось примерно так же, как в Европе. Так было, например, в Восточной Азии, правда, площадь пригодных для сельского хозяйства земель там не так велика, как в Европе. А индейцы, населяющие прерии внутренней части Северной Америки, остались охотниками.

В тропиках земледелие распространилось не везде. Именно в этом регионе, вероятно, первоначальном центре происхождения человечества, условия для земледелия были не лучшими. Во-первых, для тропического климата характерны высокие суточные перепады температур и отсутствие сезонности, а главное – нет длительных периодов сухости и холода. Во-вторых, почвы в тропических дождевых лесах бедны питательными веществами, так как отмершая биомасса в тропиках разлагается очень быстро и сразу же вновь используется живыми организмами для создания новой биомассы. Если люди в тропиках сводят лес, удаляя все порубочные остатки, то остается лишь участок неплодородной земли, мало пригодной для земледелия. Более благоприятные для него условия создаются при выжигании лесов, ведь зола в таком случае служит удобрением. Поэтому подсечно-огневой метод в тропиках используется чаще, чем в более холодных областях, к тому же вблизи от экватора люди не нуждаются в топливе.

Так что сельское хозяйство распространялось в основном в субтропических, умеренных и даже субарктических зонах планеты, где до этого росли лиственные леса. Поэтому в регионах между северным тропиком и полярным кругом уже на ранних этапах истории под воздействием человека леса отступили, и во многих местах сформировалась характерная мозаика из лесов и полей с четко очерченными границами между ними: ландшафт человеческой культуры, или культурный ландшафт. Ему присущи понятия «внутри» и «снаружи», пашня (Ackerland) и лес.

Чем дальше распространялось по Центральной Европе земледелие как форма жизни и экономики, тем сильнее проявлялась зависимость людей от леса – того самого леса, который они вырубали, чтобы выращивать на его месте хлебные злаки. В отличие от Ближнего Востока крестьянская, оседлая жизнь в Европе без лесов была бы невозможна. Ранний земледельческий период в Европе можно было бы даже называть «деревянным веком», вместо того чтобы подразделять эту эпоху на «каменный век» (точнее – неолит, последняя часть каменного века), «медный век», «бронзовый век» и «железный век»; людям в гораздо большем объеме требовалось дерево, чем камень или металлы. Но прочные предметы из неорганических веществ выдержали испытание временем и дождались археологов, так что те назвали эпохи в соответствии с найденными материалами. Древесина же сохранялась только в обугленном состоянии или если после использования человеком она попадала в слой осадочной породы, расположенный ниже уровня грунтовых вод, и не подвергалась разложению, например, на берегах озер, в торфяниках или колодцах.