Человек перед лицом смерти - Джоан Хэлифакс

Мы побывали на похоронах Мэтью и поминальной службе, а также сохраняли связь с семьей в течение периода траура. Ее члены пришли в себя на удивление быстро, учитывая тесные узы, существовавшие в семье. Это навело нас на предположение, что тяжесть утраты не обязательно является наиболее важным фактором, определяющим природу печали. То, что мы наблюдали, ясно указывало: чувство значимого участия в процессе умирания может снять большую долю отчаяния у оставшихся в живых.

ТЭД

Тэд был 26-летним негром, страдающим неоперабельной формой рака толстой кишки; он был женат и имел троих детей. Наша исследовательская группа встретилась с ним в конце 1971 года в амбулаторной клинике Синайской больницы, когда решался вопрос о включении его в программу исследований с применением ДПТ. В то время он жаловался, в основном, на почти непрекращающиеся невыносимые боли в области живота. Кроме того, он находился в глубокой депрессии, был раздражителен, тревожен и испытывал значительные затруднения в контактах с людьми, особенно с женой Лили, отношения с которой были крайне неудовлетворительными и сложными. Между супругами существовало чувство глубокого отчуждения. Периоды упорного молчания сменялись резкими перебранками с взаимными обвинениями, преимущественно в безразличии.

За шесть лет до этого, когда Тэду впервые диагностировали заболевание и ему пришлось подвергнуться операции по удалению части прямой кишки, лечащий врач сообщил Лили о крайней серьезности положения и определил предполагаемый срок жизни Тэда в несколько недель. Ей настойчиво посоветовали не говорить мужу правду, так как это могло вызвать бурную реакцию вплоть до самоубийства. Воля Тэда к жизни и сопротивление его организма оказались поразительно сильными, в результате чего срок жизни превзошел все ожидания. В течение всех этих месяцев и лет Лили настойчиво избегала каких бы то ни было намеков на истинный диагноз и ожидающее Тэда будущее. В итоге естественный характер взаимоотношений нарушился, они становились все более искусственными, натянутыми и болезненными. У Лили были внебрачные связи, она забеременела от другого и ей пришлось сделать аборт. Тэд, несмотря на тяжелое состояние здоровья и факт удаления части толстой кишки, был в интимных отношениях с другой женщиной, которая забеременела.

После краткого интервью Тэда включили в программу исследований, но — по результатам произвольной выборки, предусмотренной планом работы, — в контрольную группу. После окончания периода наблюдения за этой группой, больным была предоставлена возможность пройти психоделическую терапию вне рамок проекта. Тэд и Лили выразили свою заинтересованность в курсе психотерапии, включающем в себя применение больших доз ЛСД. В частной беседе Лили выдвинула условие своего согласия на процедуру. Она настаивала, чтобы истинный диагноз и прогноз заболевания не сообщались Тэду и не обсуждались с ним во время процедуры. Согласно нашему опыту, иногда пациенты, с которыми нельзя было открыто обсуждать их положение, самостоятельно узнавали правду во время курса психоделической терапии. Учитывая твердую позицию Лили по этому вопросу, мы решили принять Тэда, соглашаясь с указанным выше ограничением, и начали терапевтическую работу.

В ходе подготовки мы кратко рассмотрели бурную историю личной жизни Тэда. Все его детство прошло под знаком серьезных эмоциональных лишений и неприкрытого жестокого физического обращения. Он осиротел в три года и несколько лет провел в различных приютах, пока, в конце концов, не стал приемышем в доме своих дяди и тети. Здесь он чувствовал себя никому не нужным и подвергался жестокому физическому обращению. В детстве и отрочестве Тэд вел умеренно асоциальный образ жизни, принимал участие в драках между уличными бандами подростков и любил жестокие развлечения. Позднее с удовольствием участвовал в войне, где агрессивные черты его личности нашли социально приемлемое выражение. В браке был крайне ревнив, но сам испытывал сильную тягу к внебрачным связям.

Первый сеанс ЛСД-терапии

В ходе сеанса Тэд получил 300 микрограммов ЛСД. В самом начале действия препарата он растерялся: это был первый сеанс, и он еще не ознакомился с характером воздействия ЛСД. Тэд чувствовал, что ему не на что опереться, и не понимал происходящего. Он сравнивал переживаемое с парением на облаке. Затем начал размышлять о семье, нынешней жизни, и перед его глазами возникли лица детей. Вскоре картина изменилась, и Тэд с Лили уже как бы принимали участие в телевизионном шоу, что-то вроде «Такова ваша жизнь», в котором участвовали и их дети. Затем переживание углубилось. Тэд обнаружил себя находящимся в огромном госпитале. Он лежал в операционной, окруженный хирургическими инструментами, капельницами, шприцами, приборами для поддержания жизни, рентгеновскими аппаратами, там были санитары и медицинские сестры. Его оперировали. Он не был уверен, было ли это новым переживанием одной из прошлых хирургических операций или абсолютно воображаемой картиной. Он чувствовал, что умирает, и видел множество людей, также переживающих смерть: солдат, убиваемых в бою; детей и взрослых, умирающих от эпидемий; различных людей, гибнущих от несчастных случаев. Однако каким-то образом он мог видеть происходящее и за пределами смерти. Никто из находящихся в этих ситуациях на самом деле не умирал; они просто меняли форму существования. Перед его глазами разворачивался вечный круговорот жизни и смерти. Ничто на самом деле не уничтожалось, и все находилось в вечном движении и изменении.

Затем он почувствовал себя перенесенным в детство и начал переживать различные случаи физического и психического насилия, происходившие с ним в доме родственников. Переживания были такими яркими, что он утратил связь с реальностью. Станислав (соавтор книги) превратился в дядю, а Илсе (ассистент врача) — в тетю. Тэд чувствовал к ним крайнее недоверие, и ему казалось, что он попал в ловушку, загнан в угол, задыхается. В состоянии страха и паники он несколько раз пытался встать и выйти из комнаты, иногда весьма напористо и агрессивно. Илсе в то время находилась на второй половине беременности, и ее состояние, видимо, притягивало Тэда как магнит. Большая часть его агрессивности сфокусировалась на ее увеличенном животе. Иногда он пытался удалить ее из комнаты, говоря: «Леди, Вам лучше уйти отсюда, здесь для Вас слишком опасно». Илси, у которой приблизительно год назад был выкидыш на шестом месяце беременности, естественно, не могла оставаться равнодушной к этим угрозам и ушла в дальний угол процедурной. Недоверие Тэда возрастало до критического уровня. Как мы позднее обнаружили, на данное переживание оказывали воздействие еще два фактора. Из подсознания поднимались воспоминания о совершенных им во время войны беспорядочных убийствах, и он счел, что мы промываем ему мозги с целью добиться признаний. На глубочайшем уровне он воспринимал Станислава как дьявола, искушающего и пытающегося выкрасть душу. В самый пиковый момент сеанса, когда параноидальное состояние Тэда достигло апогея, в здании раздался пронзительный вой сирены. Он звучал в течение трех минут, объявляя пожарную тревогу. Пожарный инспектор со своим помощником показались в дверях и настойчиво предложили всем немедленно покинуть помещение. Следя одним глазом за Тэдом, недоверие которого было усилено странной сценой, а другим за Илси, чья безопасность находилась под угрозой, Станислав попытался растолковать пришедшим (они ведь выполняли свой долг) особый характер ситуации. Вне всяких сомнений, это был самый трудный эпизод за весь период нашей психоделической практики, и некоторое время сеанс Тэда представлялся полной неудачей. Однако к нашему удивлению на заключительной фазе все проблемы были переработаны и разрешены. Тэд смог выйти в экстатическое, парящее состояние, при котором отсутствовала боль. Он чувствовал, что избавился от многих вопросов, тяготевших над ним годами. Его восторг в связи с ЛСД-переживаниями был безграничен, и еще до окончания сеанса он начал договариваться о следующем. Но результат первого был настолько силен, что проведение в ближайшем будущем нового не представлялось необходимым или желательным. Боли Тэда снизились до такого уровня, что он перестал принимать анальгетики и наркотики. До сеанса он был прикован к постели, а теперь в течение нескольких месяцев мог заниматься общественной работой. Кроме того, он сделал множество домашних дел.