Диверсант №1 - Сергей Самаров

Тобако тем временем возился с компьютером.

– Это сделаем, но чуть позже. Сейчас пришло новое послание Доктора. Короткое. Расшифровываю.

Через тридцать секунд он запустил сообщение на принтер, а сам опять начал читать с монитора:

Костромину. Басаргину.

Считаю обоснованной необходимость привлечения к работе «сексота» местного управления ФСБ, внедренного в уфимскую группу «Черный ангел». Сделать это без согласования с коллегами из управления не представляется возможным. Настаиваю на согласии. Люди проверенные.

Доктор

– Такое согласие автоматически означает, что данные из Уфы пойдут в Москву, – Костромин поморщился. – И нам придется координировать свои действия с головным управлением. Более того, они обязательно пожелают задать нам определенные вопросы, на которые мы не очень желаем отвечать.

– Я не очень понимаю, чем эта связь плоха? – не понял Басаргин. – Мы делаем общее дело…

– Наше руководство смотрит на такое сотрудничество слегка косо, – комиссар вынужден был разоткровенничаться. – Ни для кого не секрет, что ФСБ на Западе до сих пор рассматривается как преемник КГБ. А как там относятся к КГБ – известно.

– Известно только, что одного бывшего полковника КГБ они взяли к себе на работу и даже сделали его со временем комиссаром, – сказал Тобако.

– И тем не менее… – бывший полковник КГБ все еще сомневался. – Вашему бюро следует показывать большую свою самостоятельность и значимость. Как всякому новому подразделению.

– Спор бесполезный, – сказал Тобако. – И он уже разрешился помимо нашей воли. Обращаться в ФСБ все равно необходимо, пусть уже и по другому поводу. Не забывайте, что Мадина Хамидовна Бадамова серьезный ученый. Что сделает серьезный ученый в такой ситуации? Зачем она предупредила Зарему? Если бы она открыто пошла на сотрудничество с земляками, то могла бы обойтись и без этого предупреждения. Я уверен, что она обратится в режимный отдел своей лаборатории. И дело начнет разворачиваться без нас. Тогда уже мы не будем иметь возможности контролировать события. Поэтому я могу рекомендовать только самостоятельно пойти навстречу ФСБ, и лучше, если мы сразу обратимся в «Альфу» к генералу Астахову. С простыми «режимниками» договориться сложнее, поскольку они не захотят и близко подпускать международную организацию, даже полицейскую, к государственным тайнам.

– Что касается просьбы Доктора и развития событий в Уфе, – вторя Андрею и поддерживая его тон разговора, сказал Басаргин, – то мы должны сориентироваться по обстановке уже в кабинете генерала Астахова. Если будет что-то интересное, я имею в виду попутную информацию, ее следует брать. Дать ее нам могут только в обмен на другую информацию, как обычно и бывает. В итоге все это выльется в самостоятельные действия.

– Это почти аргумент! – со вздохом, но все же согласился Костромин. – Я даю «добро». Это слово, Андрюша, можешь отправлять Доктору без зашифровки. За моей подписью.

2

Утром, гораздо раньше обговоренного срока, пришел Джо Хигган, запыхавшийся от подъема по лестнице и с красными, слегка обеспокоенными глазами.

– Ты здесь? Уф… И слава богу.

Джошуа откровенно зевнул, прикрывая ладонью рот. Он не выспался, потому что, вернувшись в квартиру, долго сидел перед открытым окном, положив руки на подоконник, а голову на руки, смотрел на тихую улочку внизу и совсем не хотел спать. В Америке в это время был разгар дня. И даже там, в Америке, он далеко не всегда проводил ночи в казино, после чего, естественно, мог позволить себе отоспаться.

– А где же я могу еще быть? Я же тебе сказал, что буду ждать здесь.

Джо закачал головой, словно сгоняя какое-то наваждение. Вид у него был излишне возбужденный и даже слегка помятый. У Джошуа даже мелькнуло подозрение, что его товарищ ночью пьянствовал, хотя запаха перегара от Джо не было.

– Я звонил в гостиницу, сказали, что ты уехал еще до темноты в какое-то кафе на встречу с другом…

Джошуа даже руками радостно развел:

– Это там знают? Это сказал портье?

– Да. А ты держал встречу в тайне?

– Интересно… Я разговаривал о встрече только с таксистом. И только лишь для того, чтобы он отвязался. Он начал критиковать кафе, где я хотел пообедать, и предлагал отвезти в другое, где кормят лучше и дешевле.

– Обычный стиль парижских таксистов. Им платят владельцы кафе за доставку клиентов.

– Все хотят жить… И большинство старается жить лучше… А что ты так рано?

– Беспокоился за тебя…

– Ты считаешь, что я еще не вышел из детского возраста? Или тебе с того света мой папочка отстучал телеграмму? – Гольдрайх рассердился.

– Ах, ты же не смотрел телевизор и ничего не знаешь! – Джо осмотрелся, словно только что заметил отсутствие в квартире телевизора, и взмахнул руками, как курица крыльями.

– А что я должен знать?

– Наша поездка откладывается. Я не могу уехать из Парижа в такое горячее время ради какого-то дельтапланериста, откуда бы он ни летел… Пусть мои хозяева возьмут материал у информационных агентств. Я за ночь сделал кучу снимков и взял с десяток интервью. Сейчас сяду за компьютер, подготовлю материалы и начну рассылать их по всему свету.

– О чем ты? – равнодушно спросил Джошуа, не понимая сути разговора.

– Ну, этот взрыв… Ах! Опять я… Я почему за тебя боялся… Сегодня ночью взорвали казино «Mille la deuxiéme nuit». Честно говоря, я подумал, памятуя твои прошлые увлечения, что ты пойдешь прогуляться по казино и обязательно зайдешь туда. Ты, кажется, даже говорил, что собираешься так сделать.

– Говорил. Тебя звал с собой.

– Вот. Я и искал тебя. Даже осматривал и расспрашивал о тебе раненых.

– Взорвали казино? – Молоточки в висках Джошуа застучали бешеной дробью. – Как же так? А я ушел раньше времени…

– Так ты был там?

– Конечно, был. Проиграл кучу денег, потом еще больше выиграл, но мне стало скучно, и я ушел…

Джошуа повернулся к товарищу спиной и подошел к распахнутому в свежее утро окну.

Он даже расстроился, что такое произошло без его присутствия. Как же так?.. Поспешил уйти и оградил себя от волнующего переживания, от опасности.

– Что взорвалось? – спросил он, не оборачиваясь.

– Взрывное устройство. Террористы… Подозревают, что дело рук «Аль-Каиды».

– Сейчас все на «Аль-Каиду» валят.

– Потому что это самая реальная угроза. Еще есть куча всяких арабских группировок… Их тоже проверяют.

– Погибло много?

– Больше десяти человек. Многие ранены тяжело. Кто-то не выживет.

Вспомнилось вдруг красивое и благородное лицо пожилой женщины, что встретилась с Джошуа на пороге. Что с ней стало? Жива? Ранена? Жалко будет, если ранение испортит такое лицо. Редко в ее возрасте сохраняются подобные точеные черты.