Дегустаторы смерти - Вадим Филоненко

– А зачем нам приличные? – удивился Антон.

– С профессионалками принципиально дел не имею, – я скорчил выразительную гримасу. – Предпочитаю приличных девочек, но свободных нравов.

– Только что б очень свободных, – раскапризничался Панда.

Его слова потонули в каком-то грохоте. Шум шел со стороны мужского туалета.

Вскоре в зале появился мокрый с ног до головы Сумрак и набросился на администратора:

– Ты, сука… Совсем за сортиром не следишь! У тебя там трубу из стены вырвало. Меня водой окатило. Да еще и в морду прилетело! Нос сломал. Из-за тебя всё, сука!

Я мысленно зааплодировал Сумраку. Ай да Коля! Хитрец! Ловко вывернулся из патовой ситуации. Появись он в зале с разбитым лицом и мокрыми штанами, вопросов не избежать. А так всё чики-пики. Несчастный случай. Трубу прорвало. Еще и компенсацию с хозяина ресторана стрясет.

Мы с Пандой не стали слушать дальнейших разборок Сумрака с персоналом «У Петра», расплатились и вышли на улицу.

Я набрал телефон Тали-продавщицы. Разбудил, конечно, но уговаривать ее долго не пришлось. Потом сделал еще несколько звонков.

Панда все это время заглядывал мне через плечо, а потом удивленно спросил:

– Гали-Тани-Кати… Откуда у тебя столько номеров телок, а?

Ну что тут ответить? Что женщины – это мое второе увлечение? Первое – Зона. Второе – женщины. Я такой же, как все мужики. А любой настоящий мужик по своей природе – хищник. Его время – вечер. Тогда он выходит на охоту. Его тянет туда, где много дичи. Кафе, бар, ресторан, клуб, даже обычный продуктовый магазин. Он медленно подкрадывается к выбранной цыпочке и выжидает нужный момент, чтобы набросить свой аркан – или что там у него есть – на очередную жертву.

При этом для хищника существует единственный способ выживания – он должен оставаться одиночкой. Посудите сами. Абсолютно невозможно насладиться добычей, если та все время зудит, что пора определиться в отношениях.

С другой стороны, иногда хочется покоя. Простых, тихих отношений. Чтобы жертва ждала тебя вечером дома. Стирала тебе носки и готовила совместный ужин. Это желание сгубило многих.

Тебе еще кажется, что ты хищник, что твои мышцы как камень, рефлексы безупречны, а аркан всегда готов к бою… Но на самом деле твоя берлога давно превратилась в собачью конуру. И аркан ты достаешь только тогда, когда хозяйка уходит в спа-салон и на время спускает тебя с поводка.

У меня, к счастью, такой хозяйки нет и не предвидится. Хотя одно время я был уверен, что ею станет Сашка. Но не сложилось. Оно и к лучшему. Я по-прежнему одиночка, и мой мобильник ломится от телефонов девчонок на зависть Антону и прочим…

Дальше веселье понеслось по нарастающей.

Расстались уже под утро: Панда остался у Гали, а мы с Катюхой отправились ко мне, причем на его «инфинити». Честно скажу, никогда еще не сидел за рулем настолько пьяным. Катька скорее мешала, чем помогала, – пыталась расстегнуть мне брюки, но никак не могла справиться с молнией.

Нам сказочно повезло – доехали без приключений. Катя начала раздеваться уже в подъезде. Я еле уговорил ее подождать до квартиры. Но на лестничной клетке нас поджидал сюрприз – Александра во всей красе, нахмуренная и злая.

– Пошла вон, шалава, – коротко велела она Катьке, а мне скомандовала: – Дверь открывай, алкаш!

– Игорек, а это кто? – вытаращила на нее глаза моя спутница.

– Его жена, – отрезала Сашка.

Пришлось возразить:

– Я не женат.

Но меня не стали слушать. Катька завопила что-то в том смысле, что я гад и подонок, и побежала вниз по лестнице, а мне ничего не оставалось, как открыть дверь и войти в квартиру.

Александра, не спрашивая разрешения, вошла следом.

Как же она была хороша! И ей удивительно подходило ее имя. Казалось, оно дано Александре свыше.

Вообще, к большинству людей всю жизнь цепляются клички, обидные и не очень. Бывает, кто-нибудь скажет: «А Ирка сегодня работает?» И его переспросят: «Это Ирка Толстая, что ли?» «Нет, Ирка-Лисичка». Одно имя – два человека и два прозвища.

Но бывает и так. Кто-то спросит: «А Ирка на день рождения придет?» И никто не уточняет, о ком речь. Все понимают. И у присутствующих мужчин глаза мгновенно становятся маслеными, а ноздри женщин начинают ревниво раздуваться.

Вот и Александра всю жизнь оставалась просто Сашкой, Сашулей, Сашенькой. Одной-единственной и неповторимой. Желанной и недосягаемой для большинства мужиков. С ее внешностью ей был прямой путь в модели, но она стала врачом. Причем очень даже хорошим – на фоне других слуг эскулапа, в большинстве своем неучей и бездарей.

У нас с ней были серьезные отношения – а по-другому с Сашкой и нельзя. Я уже сдался на милость победительницы и безропотно собирался идти в ЗАГС, но тут с ее стороны прозвучала роковая просьба: «Не ходи больше в Зону, Игорь». А потом последовал ультиматум: «Или я, или Зона!» Но разве можно выбрать, какой глаз дороже: правый или левый?! Я не смог сделать выбор. И тогда Сашка всё решила сама…

Мы прошли на кухню.

– Вижу, тебе уже лучше, – Сашка все еще хмурилась.

– Да, оклемался, – подтвердил я. – На мне все как на собаке, ты же знаешь.

– Решил сменить прическу? – Александра задержалась взглядом на красноватой пыльце, украшающей мои виски. – Прикольно. Вот уж не ожидала от тебя такой легкомысленной фенечки.

Я и в самом деле обычно предпочитаю самую простую стрижку – короткий темный ежик без всяких модных выкрутасов. Но не объяснять же Сашке про красный рой, поэтому отделался невнятным:

– Да вот… Решил попробовать.

В голове вдруг возник рекламный слоган: «Зона – лучший парикмахер! Покрасит так, что в жизни не отмоешься!» Я хмыкнул.

Сашка прошлась по кухне, будто вспоминая о времени, проведенном здесь со мной, и спросила:

– Чаем угостишь?

– Заварки нет. Зато есть пиво. – Я гостеприимно распахнул дверцу холодильника. Там одиноко мёрзла бутылка. – Будешь?

Сашка молча кивнула и открыла настенный шкаф, где у меня хранились стаканы. Происходящее выглядело так буднично, словно мы и не расставались. Она хозяйничала на моей кухне, как и прежде.

А я смотрел с идиотским умилением на то, как ловко она двигается, на её изящные руки и пышные волосы.

Сашка никогда не любила возиться с прическами. Её роскошные локоны обычно собирались в хвост и скреплялись заколкой. Кстати, вот эту, с птичкой, подарил ей я. Заколка с трудом сдерживала водопад Сашкиных волос, но Александра упорно продолжала пользоваться ею.

Я смотрел на милый пушистый хвост и во мне крепли те призрачные надежды, которые появились, когда я тащил Толика из Коровника. А вдруг Сашка вернулась насовсем?! Вот же, стоит такая домашняя, такая родная!