Найди меня, если сможешь - Меган Миранда

И она даже не пытается скрыть, что изучает меня. Я тщетно пытаюсь не ежиться, пока она скользит по мне взглядом. Наконец она поджимает губы и говорит:

– Итак, Посетитель…

– Нолан. Нолан Чандлер.

– Нолан. Нолан Чандлер, и что ты надеялся здесь найти? – Она смотрит на рюкзак. – Там то, о чем я думаю?

Я показываю ей оборудование, но она только кивает без особого интереса. И я вспоминаю, что девчонка пытается найти инопланетян. И вроде бы кто-то помогал ей с этим делом.

– Погоди-ка, – говорю я, внезапно восстанавливая в памяти разговор Саттона с друзьями. – Та девушка, Лидия вроде, она и была твоей, цитирую, «надеждой»?

Кеннеди складывает руки на груди.

– Она умная, разбирается в компьютерах. Причем ничуть не хуже других. А вот тебе, похоже, предложить нечего. Ты мне отправил отрицательный ответ и три знака вопроса. А я хотя бы пытаюсь.

– Ну что ж, зато честно. Но я тоже пытаюсь.

– Я думаю… – Мы заговариваем одновременно. – Сказать, что я думаю?

Оба невольно улыбаемся.

– Сначала ты, – уступаю я.

Она качает головой, смотрит на небо, а потом снова на меня.

– Не знаю, не понимаю пока. Что это значит. Что это все вообще значит. Сигнал исчез, и я бы решила, что мне показалось, но ты ведь столкнулся с точно такой же штукой.

Губы сами растягиваются в улыбке. Два года я жил в состоянии подвешенности и неопределенности – и вот наконец нашел, за что зацепиться.

– У меня так же. Сигнал был в доме и исчез. И не сделай я видео, решил бы, что это просто мои фантазии.

Она морщит нос – то ли от моих откровений, то ли от вида оборудования в рюкзаке – и вдруг кажется мне очень уязвимой.

– Есть еще один человек, – говорит она. – Он поможет, объяснит нам, что это значит. Хочу поговорить с ним завтра.

– О ком ты?

Она бросает на меня взгляд, в котором ясно читается, что ее доверия я пока не заслужил. В принципе, не удивительно: она наткнулась на меня ночью посреди леса. Между нами повисает неловкое молчание. Я прочищаю горло.

– Ну что ж, самое время сказать, что мне пора возвращаться к машине.

И в этот же миг она делает шаг назад. Точно у нас соревнование: кто сбежит первым.

– Да. Ладно, а я пойду домой.

– Я думал…

Она оборачивается.

– Что ты думал?

– Я думал, там больше не живут.

Ее улыбка застает меня врасплох.

– Не живут, – говорит она и уходит.

На следующее утро я стою на автобусной остановке, с которой мы с Марко ездили в школу, пока у него не появились права и машина. Когда подкатывает автобус, я захожу между двумя старшеклассниками, опустив голову и воткнув в уши наушники, но все ухищрения оказываются лишними – водитель даже не смотрит в мою сторону. Мое место в третьем ряду с конца пустует. Рядом всегда сидел Марко. А теперь не занят весь ряд. Будто мы растворились в воздухе, а никто и не заметил.

Всю ночь я искала информацию о Лайаме Чандлере, желая удостовериться, что этот Нолан – на самом деле тот, за кого себя выдает. Большинство статей вышли два года назад, весной. Лайам Чандлер учился в выпускном классе и, если верить журналистам, был безупречен. Занимался спортом, получал отличные оценки, участвовал в общественной деятельности, имел массу друзей – к последнему выводу я пришла, прочитав с десяток интервью с теми, кто назывался его лучшим другом.

Ближе к лету интерес к Лайаму начал спадать и лишь немного оживился, когда был выпускной. В школьной газете опубликовали большую статью, отдав ему последние почести. А дальше – тишина.

Я долго думала, что написать Нолану, как попросить прощения за то, что наехала на него. Я ведь разозлилась просто потому, что он обычный подросток и знает не больше моего. А потом решила пропустить эту часть – будем надеяться, он ничего не заметил. Вчера Нолан обронил, что приехал в парк на машине. А значит, в нашем распоряжении дополнительные возможности. Я же сказала ему, что на сегодня у меня есть план. Вернее, половина плана. А он, сам того не подозревая, поможет мне реализовать его вторую часть.

В середине первого урока, когда нам дали время на самостоятельную подготовку к экзаменам, я достаю из-под парты телефон и набираю сообщение: «Привет, Посетитель! Привет, Нолан! Извини, я привыкла тебя так называть. Ты не занят сегодня в три часа дня? Хочу попросить меня кое-куда подбросить. Это в наших общих интересах. Поедем к человеку, который может рассказать о сигнале и поможет его расшифровать. Только одна просьба: никаких вопросов. Вот мой номер телефона. Думаю, так будет удобнее держать связь, чем через форум».

Я все время обновляю вкладку с сообщениями, а два урока спустя наконец получаю эсэмэску: «Привет, К. Дж. Извини. Кеннеди. Если тебя устроит 15:30, то я готов. Где встретимся?» Улыбаюсь и думаю, на какой нейтральной территории назначить встречу. Я возвращаюсь из школы в три, остается не так много времени. В итоге я отправляю ему адрес Джо. В конце концов, Саттон его знает, а гугл довольно быстро выдает адрес самого Нолана.

Всю дорогу домой я думаю о Нолане, предстоящей поездке и ответах на вопросы. Кажется, до цели рукой подать. В голове полный сумбур. И когда я захожу на кухню и вижу, что за столом сидит Джо, то в первый момент не могу сообразить, что он тут делает.

Три часа дня. Перед ним наполовину пустая двухлитровая бутылка газировки, с которой он отковыривает этикетку. Судя по всему, он занимается этим уже давно. От ледяной бутылки остался на столе кружок конденсата. Под локтем у Джо – смятые бумажки.

– Ой! – Я внезапно вспоминаю: на этих листах – вопросы. Зажмуриваюсь. – Джо, извини, но у меня планы. Давай перенесем.

Но он качает головой еще до того, как я успеваю договорить.

– Ты сама выбрала время, Кеннеди. И пообещала мне. Поэтому сейчас.

Смотрю на часы, скидываю с плеча сумку, сажусь на краешек кухонного стула.

– Ладно.

Лучше покончить с этим по-быстрому. Но Джо не торопится. Нервно барабаню пальцами по столу. Джо выразительно смотрит на меня поверх листа бумаги и начинает:

– В ночь с третье на четвертое декабря… – Он вдруг замолкает и откладывает листы. – Знаешь, ты была права. Это все не имеет смысла.

Я облегченно вздыхаю. Пронесло.

– У них неверный подход. Они вырывают куски. Давай ты сама начнешь.

Так мы не договаривались.

– А нельзя просто сказать им, что мы проработали вопросы? – спрашиваю я, вымучивая из себя жалобную улыбку.

Джо закрывает глаза и снова берет бумаги. Теперь он читает быстро, голосом, лишенным всяких эмоций. Кажется, ответы его не интересуют. Дрожащими руками он перекладывает листы, пытаясь успокоиться и унять дрожь.