Вера. Надежда. Смерть - Анна Иванова

— Двое. Но я на первом свидании о подвигах рассказывать не люблю.

— Ну, расскажи!

— В следующий раз, — улыбнулся он и увидел, как заблестели косые глаза девушки. Обрадовалась, что собираются позвать на второе свидание. Наверно, не часто с ней такое случается. Стоит ухажеру разглядеть изъян… Хотя, всякие дураки встречаются. Кто-то, наверняка, даже женится на такой, а потом она нарожает ему косоглазых детишек.

— Не думала, что иду на свидание с героем, — опустив взгляд, раскрыла меню Полина. Она выглядела искренне смущенной. И косоглазой. — Ты что будешь? Может, я тоже захочу попробовать ужин героя.

— Салат латук и яйцо пашот.

— А с чем салат?

— Он с листьями, зеленый такой.

— Да, я знаю такое растение, — покраснела до ушей Полина. — Просто подумала, что ты имеешь в виду название какого-то блюда.

— В таком случае, он с оливковым маслом, без соли. Хотелось бы, конечно, с льняным, но в этом заведении маловероятно.

— Не самое удачное место я выбрала, да? Извини, — с сожалением в косящих глазах посмотрела на него Полина. — Если бы я знала, что ты на диете…

— Диета здесь не при чем. Здоровое питание, не более того. Элементарная безопасность.

— Если ты не против, я рискну потравиться чем-нибудь менее полезным, вроде ризотто, — улыбнулась она, пролистав меню.

Не стала подстраиваться, хороший знак. К тому же губы не надувает и сидит в естественной позе. Он изучал склонившееся над меню личико: чистая кожа, тонкий носик, аккуратные бровки. Все бы в девчонке хорошо, но такой изъян… А ведь он может передаться детям. Каково им будет? Это даже не порок сердца, который одноклассникам не видно, только в армии заметят и травить начнут. Здесь с первого взгляда в глаза бросается.

— Я выбрала. Позовем официанта?

Она снова подняла на него косые глаза. Он улыбнулся, показав ямочки. У него есть преимущество, а у их детей будет недостаток… У ее детей. Нет, нельзя, чтобы такая женщина сломала кому-то жизнь. Она хуже его матери. Мужчина чувствовал, как улыбка каменеет на его лице, превращаясь в гримасу злости. Толчок в грудь помог снять напряжение. Он вытащил из кармана черный Самсунг. Никаких оповещений. Достал айфон.

— Розовое золото, — донесся до него голос Полины. — Ты еще и без предрассудков. У тебя вообще есть недостатки?

— У всех есть, — сказал он, открывая вайбер. — К сожалению.

Во входящих было только рекламное сообщение от магазина со шмотками. Новое поступление, осенняя коллекция.

— А ты в курсе, что в самсунге можно установить две симкарты?

— Я старомоден, — пробурчал он, переходя в соседний чат. Пробежал глазами по последнему исходящему сообщению. Кажется, у него только что появилось срочное дело. Пора заканчивать свидание. Спрятав айфон в карман, посмотрел на Полину. — Не люблю эти примочки.

— Ага! — подняла пальчик она. — Вот и твой ужасный недостаток.

— Я увидела Руслана за его плечом.

— Прошу прощения, за чьим плечом? Насильника?

— Да, — кивнула я, в очередной раз сменив позу на жестком сиденье из ДСП. — Сначала я надеялась, что Руслан ударит его чем-нибудь сзади, но ничего не происходило. Они оба стояли неподвижно. Тогда я поняла, что, если хочу быть с Русланом, мне придется пройти мимо него.

— Аделина, а вы видите во сне лицо человека, который вас изнасиловал?

— Кажется, да, а когда просыпаюсь, каждый раз его забываю. Но знаете, — перебила я открывшего было рот психиатра, — если бы мне пришлось его опознавать, я бы точно узнала…

— Позвольте, но разве вы не пытались составить его портрет через несколько часов после происшествия?

Я кивнула.

— Безрезультатно, не так ли? — наклонил седовласую голову психиатр и хитро улыбнулся.

— Николай Игоревич, поверьте, я бы его узнала. Понятия не имею, откуда я это знаю. Просто знаю и все.

— Очень хорошо. Замечательно, что вы чувствуете в чем-то уверенность. А как вы считаете, голубушка, какую роль в вашей истории играет Руслан?

— Вот бы понять… — заерзала на стуле я.

— Нет, я имею в виду не в общем, а конкретно в данной ситуации.

— Я давно хотела спросить, разве у вас в кабинете не должна стоять мягкая кушетка для пациентов?

— Бюджет, выделенный поликлинике, эту графу не предусматривает, — развел руками Николай Игоревич. — Аделина, как считаете, может ли оказаться, что желание вновь увидеть мужчину, в которого вы влюблены, подталкивает вас каждый раз вникать в новое расследование?

— Не задумывалась об этом раньше.

— Почему же? Разве в прошлом случае вы не узнали о происшествии из его передачи?

— Да, но… Постойте! Если бы вы были правы, сейчас я тоже ему бы позвонила. Но я этого не сделала. И не собираюсь.

— Что ж, с этим разобрались. Видите, не так уж все сложно, как кажется на первый взгляд.

— Вы правы, — усмехнулась я, — все гораздо сложнее.

— Несмотря на это, у вас несомненный прогресс. Вам есть чем гордиться.

— Человек, которому есть чем гордиться, вряд ли станет посещать психиатра. Простите, если задела ваши профессиональные чувства…

— Нисколько, — покачал он головой. — И все же. Вы не только боритесь со своими страхами, но и помогаете другим. Говорят, недавно вы буквально отбили у жестокого мужа больную жену.

— Говорят? Кто?

— Наш общий знакомый из полиции заходил. Олег Дмитриевич, помните такого?

— Он тоже ваш пациент?

Психиатр покачал головой.

— Значит, наводил справки, не сошла ли я с ума…

Николай Игоревич улыбнулся.

— И что вы ему сказали?

— Сказал, что вы в полном порядке, иначе я не подписал бы медицинское заключение, позволяющее вам обладать оружием.

— А на самом деле?

— Что вы имеете в виду?

— Что вы думаете обо мне на самом деле?

— Считаете, я бы мог выдать такой документ психически нездоровому человеку?

— Вы работаете с моим отцом, когда-то были знакомы с моей бабушкой…

— Я был в нее влюблен. Но будь вы хоть сама Маргарита Александровна, я бы все равно не подписал заключение, если бы не был уверен в вашем душевном равновесии. У вас нет навязчивых идей, вы не…

— А как же страх выходить из дома?

— Разве у вас нет повода бояться?

— У каждого есть. Случиться может что угодно.

— Но не каждый получает угрозы от человека, который причинил ему большую боль.