Русская "Синева". Война невидимок - Юрий Хабибулин

Командир же, деликатно прочистив горло, осторожно спросил:

– Тут, в команде, товарищ старший лейтенант, ходят слухи, что вы, как синоптик погоду, предсказываете будущее. Как бортовой ясновидящий. Такая штатная должность на лодке не предусмотрена. Это что? Новый вид флотского юмора? Или вы готовитесь к карьере артиста, либо астролога после увольнения на берег? Ну-ка выкладывайте начистоту! Как есть!

Пряничный, смутившись, стоял по стойке «смирно». Щёки покраснели. Он лихорадочно думал, как ответить сообразно обстановке и чтоб не подняли насмех. Опозориться и заработать на всю жизнь какое-нибудь обидное прозвище тут можно в два счёта. А вот объяснить свой дар простыми словами, без мистики и доступно, у него вряд ли получится…

Дмитрий уткнул взгляд в металлический пол и молчал, ссутулив плечи.

Пауза затянулась.

Наконец, командир, добродушно хмыкнув, разрядил обстановку:

– Ладно, Нострадамус, не можешь объяснить, как ты это делаешь, не объясняй. Посмотри только мне в глаза и скажи, если уверен – пуск будет удачный?

Пряничный глубоко вздохнул, напрягся и закрыл глаза. В который раз вызвал из скрытых резервов способность видеть «за горизонтом событий», просмотрел «судьбу» ракеты из шестнадцатой шахты, которая назавтра будет выпущена по полигону Кура на Камчатке.

Пробежал внутренним взором весь корпус с носа до дюзы на хвосте – нигде не высветилось красных пятен, сулящих проблемы, чёрных туманных подрагиваний, несущих элементы непредсказуемости и развилок в событиях ближайшего времени. Перед глазами развернулась непрерывной лентой картина завтрашнего пуска с момента прозвучавшей команды «ключ на старт».

Все тесты – норма!

Отработка команд и стартовых процедур – норма!

Открытие крышки шахты – норма!

Поджиг топлива – есть!

Запуск программы отработки первой ступени – норма!

Высокий вой, переходящий в грохот разверзшейся преисподней, вибрация корпуса, ощущение чудовищности происходящего – рукотворный Армагеддон – выход огромной ракеты из шахты в чреве подлодки на языках ослепительного пламени.

Величие момента, отражающего гений человека и весь ужас того, с чем играет человечество. Или уже заигралось…

Ракета, прочертив косой дымный след в небе, с холодящим кровь удаляющимся гулом, ушла за горизонт.

Напрягаясь изо всех сил, Дмитрий, как в ускоренном кино, в который раз следил за её полётом, как японский смертник на управляемой торпеде в Пёрл-Харборе. Но, в отличие от смертника, физического тела Дмитрия на ракете не было. Только необъяснимая виртуальная копия, аватара сознания.

За секунды ускоренного мелькания кадров полёта, последняя ступень ракеты достигла полигона на Камчатке и ударила контейнером учебной боевой части прямо в центр глубокого котлована, представляющего собой мишень.

Тяжёлый корпус контейнера вонзился глубоко в грунт, разбрызгав воду на дне котлована и повалив сотрясением от удара большой фанерный щит с надписью «Мишень номер 7. Эпицентр опасной зоны», воткнутый кем-то в отвал земли на краю огромной ямы.

За эти несколько секунд, что Пряничный пробыл в трансе, он почувствовал, что в страшном перенапряжении сжёг значительный кусочек своей жизни. Потратил массу энергии на «прочувствование» и «видение» всего полёта ракеты, весь горизонт будущего события.

Когда Дмитрий открыл глаза, по его лбу катились крупные капли пота. Он пошатнулся.

Офицеры, ожидавшие весёлого розыгрыша или сеанса педагогического воспитания, смешались. Всё происходящее как-то не походило ни на цирк, ни на уличение мошенника.

Человек бодрым и свежим прибыл только что на КП, доложился. Получив вопрос, закрыл глаза на несколько секунд, а когда открыл, будто бы постарел на десять лет и отмахал киркой на добыче камня часов, этак, десять. Что-то за эти несколько секунд произошло.

Что-то значительное и необъяснимое. Хотя «предсказатель» и простоял эти несколько секунд по стойке «смирно» у всех на виду и никуда не отлучался.

Членам экипажа, находящимся на КП, показалось, что вокруг стало жарко и душно, как будто вдруг на полную мощность включилась и заработала мощная печка-калорифер. Кто-то из команды даже бросил тревожный взгляд на приборы, чтобы удостовериться в том, что температура в отсеке в норме.

Дмитрий разлепил высохшие губы и медленно, с усилием, выдавил:

– Всё будет хорошо, товарищ капитан первого ранга. Пуск и полёт пройдут без аварийных ситуаций. Боевой блок будет доставлен в центр котлована-мишени. Войдёт в грунт на глубину корпуса. От удара с края котлована свалится фанерный щит с надписью «Мишень номер 7. Эпицентр опасной зоны»…

Лицо капитана Зеликова слегка вытянулось:

– А откуда ты знаешь, как выглядит мишень? И что на краю котлована находится этот щит с надписью? Это закрытая информация!

– Считайте, что мне это приснилось. Прямо сейчас, – устало улыбнулся Дмитрий.

Почему-то никто из офицеров не фыркнул и не подшутил над ответом. Повисло какое-то неловкое молчание, никто из бывалых морских волков не знал, как на такое заявление реагировать в сложившихся обстоятельствах.

Старлей сделал то, что попросили. Даже приказали. Не красовался и не похоже, чтоб врал. Просто всё было очень непонятно. Вроде, мистика. Шаманство какое-то. А вроде и нет…

Затянувшуюся тишину нарушил командир:

– Ладно, товарищ старший лейтенант, пока примем такой ответ. Мне доложили, что ваши прогнозы всегда сбываются, вот я и полюбопытствовал. Очень важное это завтрашнее испытание для нас, для лодки, да и для всего нашего подводного флота.

Будем надеяться, что твои слова сбудутся. Мы ж, моряки, всегда были немного суеверными и верили всяким знакам, приметам, звездочётам, – Зеликов тут усмехнулся, затем резко подобрался, вернув внимание собравшихся к текущим задачам. Отрывисто бросил:

– После стрельб лично позвоню, проверю, если поразим мишень, конечно, в какое именно место попал имитатор боевого блока! И выясню всё про фанерный щит с надписью.

Свободны!

Ночь перед испытаниями «шапки-невидимки» и запуска баллистической ракеты была для Дмитрия тревожной. Не спалось. Слишком многое было поставлено на карту, в том числе и личная репутация.

В отличие от него, Нестругин спал крепко. Здоровым глубоким сном уставшего, отработавшего свою вахту, трудяги. Пряничный поработал не меньше него, но какой-то, постоянно действующий в голове, скрытый беспокоящий центр, не давал расслабиться и отключиться.

Отрубить эту линию связи, неизвестно с кем или с чем работающий в автоматическом режиме информационный канал, не получалось. Он действовал как бы сам по себе и закачивал в глубины подсознания то ли пустые шумы, то ли некие зашифрованные данные, примерно так, как это делает компьютерная программа, сбрасывающая что-то на жёсткий диск, следуя алгоритму, заданному неизвестным кодом, а не чайником-пользователем.