Покоритель зари, или плавание на край света - Клайв Стейплз Льюис

– Конечно. Я всю жизнь буду тебе его рассказывать. А те­перь – идем, поищем хозяина.

Люси вышла за Асланом в коридор и увидела, что к ним приближается босой старец в красных одеждах. На его се­дой голове был венок из дубовых листьев, борода спускалась до самого пояса, а опирался он на украшенный затейливой резьбою посох. Увидев Аслана, старец низко поклонился и сказал:

– Добро пожаловать, владыка, в ничтожнейшее из твоих владений.

– Не устал ли ты, Кориакин, управлять неразумными со­зданиями, которых я тебе доверил?

– Нет, – отвечал волшебник. – Они, конечно, очень глу­пы, но, в сущности, безобидны. Я даже привязался к ним, беднягам. Правда, я жду – не дождусь, когда они подчинят­ся мудрости, а не грубому чародейству.

– Всему свое время, – сказал Аслан.

– Да, все в свое время, – сказал старец. – А ты, владыка, хочешь предстать перед ними?

– Нет, – ответил лев и тихо зарычал («Наверное, засме­ялся», – подумала Люси). – Они перепугаются насмерть. Не­мало еще звезд потухнет и переселится на остров, прежде чем твой народ созреет для этого. А сегодня, еще до вечера, я должен посетить Трама, который сидит в Кэр-Паравеле и ждет, когда Каспиан вернется домой. Я расскажу ему о те­бе, Люси. Не надо грустить, мы скоро увидимся.

– Аслан, – спросила Люси, – когда это «скоро»?

– Для меня всякое время близко, – ответил лев и исчез, а Люси осталась с волшебником.

– Ушел! – сказал тот. – А мы с тобой совсем пали духом. Он вечно так, его не удержишь. Да, его не приручишь. По­нравилась тебе моя книга?

– Некоторые места – очень, – ответила Люси. – Вы все время знали, что я тут?

– Ну, конечно. Еще когда я заколдовал охломонов, я знал, что ты придешь и снимешь с них заклятье. Но когда именно ты придешь, я не знал и сегодня не ждал тебя. По­нимаешь, из-за них я и сам стал невидимкой, а когда я не­видим, меня очень клонит ко сну. Э-хе-хе… опять зеваю. Тебе есть хочется?

– Немножко, – ответила Люси. – Я не представляю, кото­рый час.

– Пойдем, – сказал волшебник. – Для Аслана всякое вре­мя близко, а у меня в доме, если ты голоден, любое время – обеденное.

Он провел Люси по коридору, открыл дверь, и они очути­лись в веселой, светлой комнате, уставленной цветами. На столе ничего не было, но, конечно, стол был волшебный, и едва хозяин произнес какое-то слово, на нем появилась ска­терть, серебряные вилки, тарелки, стаканы и еда.

– Надеюсь, мое угощенье придется тебе по вкусу, – сказал волшебник. – Постараюсь дать тебе то, к чему ты привыкла; ты ведь давно этого не ела.

– Ох, какая красота! – вскричала Люси. И впрямь, еда была прекрасна: горячий омлет, холодная баранина с го­рошком, клубничное мороженое, лимонный сок и чашка шоколада на сладкое. Волшебник ел только хлеб, пил толь­ко вино. Он был совсем не страшный, и вскоре они уже бол­тали, как старые друзья.

– Когда же заклинание начнет действовать? – спросила Люси. – Когда охломоны станут видны?

– Они уже видны, но сейчас они спят. Они любят поспать днем.

– Вы их оставите уродами, не расколдуете?

– Не так все просто, – отвечал волшебник. – Понимаешь, это они считают, что были раньше красавцами. Я бы ска­зал, что они стали даже получше.

– Они очень себе нравятся?

– Да. По крайней мере, их предводитель без ума от себя самого, а они ему вторят. Охломоны верят каждому его сло­ву.

– Это мы заметили, – сказала Люси.

– Без него было бы легче. Конечно, я могу его во что-ни­будь превратить или заколдовать охломонов, чтобы они ему не верили, – но не хочу. Лучше восхищаться им, чем вооб­ще никем не восхищаться.

– Разве они не восхищаются вами? – спросила Люси.

– О, только не мной! – отвечал волшебник.

– А за что вы их заколдовали?

– Понимаешь, они меня не слушались. Они должны рабо­тать в саду и в огороде – не для меня, как им кажется, а для себя. Если бы я их не заставлял, они бы ничего не делали. Сад надо поливать. Недалеко отсюда, на холме, бьет род­ник, а из него течет ручей. Я их просил об одном: брать во­ду из ручья, а не таскаться что ни час в гору. Да они поло­вину воды разливают по дороге! Но они не послушались. Отказались наотрез.

– Неужели они такие глупые? – удивилась Люси.

Волшебник вздохнул.

– Если бы ты знала, сколько я с ними натерпелся!.. Не­давно, например, они вздумали мыть посуду перед едой, чтобы сэкономить время. А то еще посадили вареную кар­тошку, чтобы потом не варить. Однажды в чан с молоком свалился кот, и двадцать охломонов вычерпали все молоко, вместо того, чтобы выловить кота. Хорошо хоть он не успел захлебнуться. Однако, ты уже поела. Пойдем, посмотрим на них.

Они прошли в другую комнату, заставленную странными предметами и приборами – моделями солнечной системы, астролябиями, хроноскопами, стихометрами и многими дру­гими. Волшебник подвел Люси к окну и сказал:

– Вот они, твои охломоны.

– Я никого не вижу, – сказала Люси. – А что это за гри­бы?

То, на что она указала, и впрямь походило на грибы, только очень большие, фута в три. Приглядевшись как сле­дует, Люси обнаружила, что ножки грибов прикреплены к шляпкам не посередине, а с краю. У основания каждой ножки, в траве, лежал какой-то тючок. Чем больше Люси смотрела, тем меньше загадочные штуки казались ей гриба­ми. Шляпка была не круглой, а вытянутой, и к концу рас­ширялась. Штук этих было очень много, не меньше пятиде­сяти.

Часы пробили три раза.

И тут все грибы перевернулись вверх тормашками. Тюч­ки превратились в тела и головы, ножки – в ноги. Да, у каждого тела оказалось не по две ноги, а по одной (и не с левой или правой стороны, как у одноногих, а прямо посе­редине). Заканчивалась нога огромной ступней, обутой в Длинный и широкий башмак с загнутым носом – ни дать, ни взять маленькая лодочка. Люси сразу поняла, почему охло­моны показались ей огромными грибами: они лежали на спине, высоко подняв ступню. Позже она узнала, что они всегда так спят: ступня защищает от дождя и солнца, и ле­жать под ней не хуже, чем под тентом.

– Ой, какие смешные! – засмеялась Люси. – Это вы их та­кими сделали?

– Да, – сказал волшебник. – Я превратил их в однотопов. – Он тоже смеялся до слез. – Смотри-ка!

И впрямь, посмотреть стоило. Одноногие создания не могли ни ходить, ни бегать – они прыгали, будто блохи или лягушки. И как высоко, будто на пружине! Какой получал­ся звук! Его и слышала вчера Люси. Однотопы прыгали ту­да и сюда, крича друг другу: