Однокурсник президента - Анатолий Гончар

– Сообщай: при десантировании «Первый» повредил ногу, командование принял прапорщик Маркитанов. Приступаю к выполнению поставленной задачи.

– «Валокордин» – «Центру», «Валокордин» – «Центру», – затараторил развернувший радиостанцию Шальнев. – Как слышишь меня? Прием.

– «Центр» – «Валокордину», – отозвался в микрофоне голос дежурного радиста рядового Сонникова. – Слышу вас хорошо. Прием…

«Валокордин» (позывной группе, видимо представляя себе будущие впечатления от ее подвигов, давал ротный) начал передавать сообщение…

Когда пришло сообщение от группы Есина, комбат и майор Кузнецов находились на ЦБУ.

– Товарищ полковник, командир группы повредил ногу, возможен перелом, эвакуирован воздушным путем, прапорщик Маркитанов принял командование группой на себя, – доложил дежурный по части, тем самым заставив Митина крепко выругаться.

– Хандец заданию! – Командир отряда сел на скамью и помотал головой. – И этот тоже: «принимаю на себя командование группой!» Димарик, блин! Вот черт, как не повезло-то! Конец всему…

– Почему? – Лицо Кузнецова выражало неприкрытое удивление.

– Боевая задача сорвана! – Подполковник едва сдержался, чтобы не выместить подступающее раздражение на ни в чем не повинном ротном. Хотя в армии всегда кто-нибудь да виноват. – Есин выбыл. Кто теперь поведет группу? Маркитанов?

– Именно Маркитанов, – вновь вступился за прапорщика Кузнецов. – Тем более что он уже сообщил, что принял командование.

– Ты что, дурак?

– Товарищ подполковник, я… – возмутился майор.

– Это же Димарик!!! – прервав возмущающегося командира роты, комбат постучал пальцами по собственной голове.

– Вот именно, – не стал отрицать Кузнецов. – Я уверен, он справится! – Твердость, с которой это было заявлено, заставила комбата задуматься.

– Ты так считаешь?! – Вопрос был задан не без изрядной доли ехидства.

– Да он справится, – убежденно заявил командир первой роты. – Я его знаю очень давно и очень хорошо и потому, товарищ подполковник, настаиваю, чтобы группа продолжала выполнение поставленной боевой задачи.

– Хм, нда… А впрочем, так и так головы не сносить, времени на отправку другой группы у нас нет. Пусть действует, – Митин махнул рукой. – Но если он положит бойцов, я тебя, майор… – Подполковник не договорил, провел рукой по лицу, словно стирая осевшую на кожу пыль, и добавил: – Отвечать будем оба! – И, как ни странно, улыбнулся: – А может, ему снова повезет, а, Кузнецов?

– Повезет, – уверенно подтвердил ротный. – А не повезет – выкрутится.

На этом их разговор окончился, а третья группа приступила к выполнению боевой задачи.

Дул несильный ветер. Небо, с утра радовавшее взгляд синевой, подернулось сиренево-серой дымкой, у самого горизонта выползли облака. Маркитанов, расстелив на камне карту и положив на нее компас, вглядывался в циферблат только что включенного джипиэса. Наконец высветились цифры. Прапорщик облегченно вздохнул и, наморщив лоб, начал выискивать на карте, все время поглядывая на выдаваемые джипиэсом координаты, точку стояния. Определил. Повозился какое-то время, прикладывая к карте компас и ориентируя карту на местности (точку, обозначающую переданные по радиосвязи координаты двигавшейся впереди банды, он благополучно отметил чуть раньше).

– Дирекционный угол, дирекционный угол. – Губы Димарика непроизвольно шевелились, выдавая в нем напряженную работу мысли. – Поправка… склонение… сам черт голову сломит… а… блин…

– Темка, – Маркитанов подозвал спрятавшегося за валунами Осипова. – Азимут двести десять градусов. – Дмитрий решил не мудрить с поправками, совершенно справедливо рассудив, что по прямой идти все равно не получится, а раз так, то к чему выкобениваться? Истинный… магнитный… В конце концов, на что тогда джипиес?

– Двигаешься аккуратно, но в темпе, путь выбираешь сам. Если что – зови меня. И вот что еще, все-таки Грузия… мирняка не вальни…

– Угу, – как-то не очень уверенно отозвался Осипов.

– Давай, топаем. – И немного громче Маркитанов произнес: – Начинаем движение.

– Начинаем движение, – передали вдоль цепи. Народ зашевелился.

– Вперед, слоны! – Прапорщик заулыбался, глядя на выстраивающихся в линию разведчиков. Молодцы, ничего не скажешь! Вот они, все как один, почти полтора десятка прикипевших к его душе бойцов. Потом Дмитрий подумал о предстоящем задании, и улыбка сползла с его лица. Что ждало разведчиков впереди – скрывало будущее.

Дымка тумана стремительно наползала на серые каменные склоны гор. Группа, растянувшись на многие десятки метров, начала преследование уходившего в глубь грузинской территории противника.

Помня о строгом запрете выхода в эфир, радисты работали только на прием. Каждые полчаса от «Центра» приходило сообщение с координатами объекта поиска. Из поступавших цифр явствовало: объект все время находится в движении. Вскоре стало понятно, что разведчики преследуют кого-то, двигающегося в таком же пешем порядке и идущего почти параллельным курсом, разве что значительно южнее. По прикидкам Маркитанова, расстояние, разделяющее их, сокращалось, но «Центру» казалось, что происходит это слишком медленно. Разведчиков недвусмысленно торопили.

– Двигаем, двигаем, – в свою очередь, подгонял бойцов Дмитрий, прекрасно понимая, что уходящую банду следует перехватить задолго до ближайшего грузинского селения.

Незаметно наступили сумерки. Решив, что пора устраиваться на ночевку, Маркитанов остановил группу.

– Продолжайте преследование! – Стоило только «Валокордину» более чем на полчаса задержаться на одном месте, как из «Центра» поступил категоричный приказ двигаться дальше.

Ночное передвижение едва не закончилось падением Осипова в оказавшуюся на пути расселину.

– Все, баста! – Плюнув на категоричные приказы командования, Маркитанов остановил группу. До рассвета оставалось менее четырех часов. – Старших троек ко мне!

– Старших троек к командиру! – понеслось вдоль цепи, и вскоре из темноты по одной начали выныривать фигуры вызываемых прапорщиком разведчиков.

– Значит, так. – Оглядев собравшихся, прапорщик начал отдавать указания…

Распорядившись о порядке размещения и охраны и отпустив старших троек, Дмитрий принялся за обустройство собственной дневки. Ровная площадка нашлась быстро. Расстелив коврик и укрывшись спальником, прапорщик закрыл глаза и провалился в сон. Жаль, что утро наступило до невозможности быстро. Едва забрезжило, как Маркитанов поднял группу, а когда солнце только-только начинало окрашивать горизонт розовым цветом, разведчики возобновили преследование…

После нескольких часов тяжелого спуска прапорщик поднял руку, останавливая начавших выбиваться из сил спецназовцев – ночная и утренняя гонка по горной местности не прошли даром, требовался хотя бы небольшой – тридцати-сорокаминутный отдых.