Капли девонского дождя - Рудольф Константинович Баландин

Итак, теперь мы можем ограничить пределы науки геохронологии. С одной стороны, это настоящее время, а с другой — отдаленнейшее прошлое, когда возникли первые часы на Земле. Не те, привычные нам часы, которые неустанно стучат металлическими своими сердцами. Первые часы на Земле — особенные, геологические, речь о которых пойдет впереди.

Сказка о розах и садовнике

Иммануил Кант, великий немецкий мыслитель, пересказал в одном из своих сочинений сказку.

Жили в саду розы. Родились они весной маленькими тугими бутончиками. День ото дня они хорошели, становились нежнее, пушистее, раскрывали свои лепестки.

Тихо шелестя листьями, они переговаривались:

— Как все кругом чудесно изменяется со временем. Листья деревьев недавно были крохотными, а теперь плотные и от них такая густая тень.

— А назойливые жуки? Они появляются реже и реже. Все изменяется к лучшему.

— Даже солнышко теплеет!

С наступлением осени разговоры стали тревожными:

— А вы замечаете, солнце теперь почти не греет! Оно может совсем погаснуть!

— А ночи такие долгие…

— Листья, сколько листьев! Сыплются сверху, с ветвей и шуршат, словно неживые.

— Я сегодня потеряла еще два лепестка. Как быстро летит время! Как быстро все меняется!

— Нет, не все. Взгляните на доброго нашего Садовника.

— Да, да, да, он не боится времени!

— Он совершенно не изменился за всю нашу долгую жизнь.

— У него такие же белые волосы.

— У него такие же ласковые морщинистые руки.

— У него такие же голубые глаза.

— Удивительно!

Действительно, от рождения красавиц роз до их осенней старости — за всю их жизнь! — садовник ничуть не изменился, словно время летело, не задевая его.

«Что же тут особенного? — скажете вы, прочтя сказку. — Розы живут недолго. То, что для них целая жизнь, для человека — самая малость. И при чем тут геология?»

Дело в том, что наши представления о жизни Земли обычно напоминают рассуждения роз о садовнике. Мы, за нашу недолгую жизнь, не успеваем заметить слишком медленных изменений в неживой природе. Она кажется нам неподвижной, вечной.

Нам трудно понять жизнь гор, долин, минералов, горных пород. То, что для нас — век, для них — краткий миг.

Эту простую мысль поняли люди сравнительно недавно. А ведь только уяснив ее, можно всерьез изучать Землю.

Время — вперед!

Одно из чудес кино — «ускорение хода времени». Люди вдруг начинают метаться с неистовой быстротой. На наших глазах растут дома, распускаются цветы.

Снимаются такие ленты просто. Делается, к примеру, один кадр в минуту. А потом полученную ленту прокручивают с обычной скоростью — 36 кадров в секунду. И то, что в действительности происходило очень медленно, перед нами пройдет скоро, в 2160 раз быстрее. Время словно уплотнится.

Если б нечто подобное можно было сделать в геологии! Каким бы чудесным, невероятным, совершенно непривычным показалось бы нам окружающее.

Миллионы лет промелькнут, словно минуты.

Мы увидим, как оживают каменные волны гор, стремительно, брызгами воды, сыплются с них обломки. Горы то опадают, сравниваясь с плоской равниной, то вздымаются выше прежнего. Прочнейшие скальные пласты сминаются в складки, словно пластилиновые.

Лед под собственной тяжестью течет со скоростью примерно 10 метров в год. А скальный пласт выдавливается из-под основания полукилометрового обрыва. За миллион лет десятая часть пласта вытечет.

На нашем чудесном экране моря начнут странствовать по суше, переливаясь с одного места на другое, словно неспокойные капли ртути по столу. Непрерывно станут изменяться очертания материков и океанов. То там, то здесь вдруг вынырнет из пучины макушка острова и пропадет вновь. Двинутся по суше пустыни и леса, ледники и болота.

Много неожиданного увидели бы мы в ускоренном фильме о жизни Земли, которого нет и никогда не будет. Подобные картины можно создавать лишь в своем воображении, после знакомства со многими геологическими науками. И тогда мы сможем убедиться, что геологическое время серьезно отличается от нашего привычного человеческого века.

Хронос из хаоса

Очень давно приметили люди постоянные изменения в природе.

Изо дня в день появляется Солнце на небе и пропадает за горизонтом. Свет сменяется тьмой.

Месяц — круглое, блестящее украшение ночного неба — начинает худеть, превращаться в тоненькую светлую царапинку, и вовсе пропадает, чтоб затем постепенно вновь наливаться светом.

Проходят чередой белая зима, прозрачная весна, лето зеленое и пестрая осень.

И все живое рождается, вырастает и умирает, изменяясь со временем.

Египетские фараоны сооружали себе для вечной загробной жизни каменные вечные горы. Там, затаенные в склепах-пещерах, стояли каменные вечные саркофаги с окаменевшими, набальзамированными останками владык. Саркофаги, словно корабли, плыли через океан времени в вечность.

— «Все боится времени, но время боится пирамид», — говаривали тогда.

Время текло невидимо. Оно принесло к нашим дням выщербленные пирамиды, пустые склепы, истлевший прах бывших фараонов.

Время не останавливается перед самыми прочными преградами. От него не скроешься ни в каких тайниках.

Но вечно ли само время? Всегда ли существовало равномерное, неуклонное его течение?

Вначале был безграничный темный Хаос. Он пребывал неизменно. Времени тогда не было. Все на свете — и сами боги, и могучий Хронос — возникло из Хаоса.

Так считали мудрые греки.

Древнеегипетский миф сохранил слова Владыки Вселенной:

«Не существовало еще небо и не существовала Земля. Не было еще ни почвы, ни змей в этом месте. Я сотворил их там из Нуна, из небытия».

В пасмурной Скандинавии начало мира описывалось почти так же, как и в солнечной стране пирамид:

В начальное древнее время жил Имир.

Земли тогда не было; не было неба;

Ни морского песку, ни холодной волны;

Трава не росла: всюду бездна зияла.

Мудрецы Индии о начале мира больше спрашивали, чем ответствовали:

«Тогда не было ни того, что есть, ни того, что не есть; не было ни Земли, ни небес, которые выше. Что покрывало? Где было это и под чьим покровительством? Была ли вода глубокой бездной?..

Тогда не было смерти, следовательно, не было ничего бессмертного. Тогда не было света (отличия) между ночью и днем. Этот Единый дышал сам собой, не дыша; другого, кроме этого, тогда не было ничего.

Тогда был мрак, в начале всего было море без света…

Боги появились позже этого создания, кто же знает, откуда оно появилось?..»

И в библии подразумевается, что прежде, до сотворения мира, царствовал Хаос — смешение света и тьмы, земли и воды, живого и мертвого. И времени тогда тоже не было.

В мыслях своих люди проникали даже за грань