Лисий хвост, или По наглой рыжей моське - Светлана Жданова

Я наскоро натянула на себя рубаху и схватила единственное достойное оружие помимо собственных зубов. Рукоять Ледяного удобно легла в руку, даря призрачную уверенность в себе. Ну и пусть я не умею им пользоваться, зато не чувствую себя глупым безобидным кроликом под хищными взглядами огромных птиц, выжидающе кружащих надо мной. Ишь, проверяют, запугивают!

Подобрав сумку, я медленно, но уверенно двинулась в сторону. Тут почти негде было спрятаться, а чуть дальше виднелась каменная гряда.

Грифоны быстро просекли мой нехитрый маневр. И решили-таки сделать пробное нападение, которое было тут же пресечено ударом холодного лезвия по чересчур наглой лапе. Во всяком случае, маникюрчик пташке подпортила основательно! Она взвыла и кинулась к своим, показывать пальчик, так злобно покоцанный обещанным ужином. Какая я все же бяка!

Осмотрев повреждение, грифоны пришли в негодование и решили зверски отомстить! Именно так можно было понять их клекот.

Вот теперь я по-настоящему испугалась!

И рванула подальше. Что самое интересное — раньше терпеть не могла бегать, теперь только этим и занимаюсь.

Птицы падали на меня одна за одной, норовя впиться когтями поглубже. Уже через минуту левая рука покрылась глубокими ранами, но это мелочь. Грифоны метили в живот, но я пока что удачно отмахивалась холодным серебристым лезвием. Достанься мне меч, такого эффекта не получилось бы. Вот только силы как-то очень быстро кончались.

Воробышек с подпорченным маникюром вгрызся когтями в ключицу, отчего меня стрелой пронзила боль. Не эта ли стрела так точно воткнулась грифону прямо в глаз? Хотя у моей не было оперения и древка. Упав бездыханной, птица подмяла меня, и без того едва державшуюся на ногах, под себя.

Но и отсюда я заметила, как с гряды спустились пятеро мужчин. К моему облегчению, всего лишь люди. Отчего-то не хотелось попадаться на глаза Варенику в таком плачевном виде. Без слез не взглянешь, называется. В одной подранной рубахе, залитая собственной кровью, растрепанная, жалкая. Нет, не дождется!

Когда меня вытащили из-под перекормленной бройлерной курицы, я еще была в сознании. Заботливые руки завернули в плащ, поднесли к губам флягу. Кажется, люди что-то говорили. Но отставший в дороге шок догнал, наконец, глупую хвису и теперь по-свойски завладевал телом и сознанием. Сильно трясло. Мысли путались.

Меня взяли на руки и куда-то понесли. Сквозь вату шока прорывались голоса, просящие еще немного потерпеть.

А я вдруг поняла, как устала за последнее время.

Подняла взгляд и улыбнулась тому, кто так бережно и уверенно нес меня от трупов птиц. Каменное лицо мужчины приобрело довольно глупое выражение. Спаситель даже споткнулся. Все же обаяние хвис действует особо сильно в моменты опасности.

На какое-то время я опять ушла в бессознательное состояние и вынырнула из него, уже лежа на одеяле. Рядом суетились люди и переступали с ноги на ногу кони. Руку безумно жгло, явно кто-то лечить пытался.

— Ну, как она?

— Нейллин, уйди. Что ты мешаешься, а?

— Мне же интересно. Ты будешь зашивать?

— Делать мне нечего! Это же оборотень — сама затянет свои раны. Через недельку-другую даже шрамов не останется. Смотри-ка, — хмыкнул лекарь, — очнулась. Эй, красавица, тебя звать-то как?

Я попыталась открыть глаза. Они не сразу, но подчинились.

— Л-л… Лиса.

— Повезло тебе, Лиса. Не угляди мы грифонов, совсем бы порвали. Ты чего одна в горах делаешь?

Так я и сказала! Что сначала местную шишку к праотцам отправила, потом сволочь ушастую покусала, а еще… в общем, есть чем гордится.

— За травами редкими ходила. Заблудилась.

— За травами? — удивился все тот же любопытный мужчина. — Так какие же в этих горах травы?

— Лечебные. Особые! Для настоятельницы Олты.

Здоровенный мужик, похожий на былинного богатыря, недоверчиво нахмурился. А вот сидящий рядом парнишка рассматривал меня, как какую-то диковинку. Особенно ему приглянулись мои ножки, провокационно выглядывающие из-под плаща. Он, конечно, пытался хоть как-то замаскировать свой интерес, прикрыв блестящие любопытные глаза длинной неровной челкой, но хвису не обманешь.

— А вы кто такие? — испуганно подтянула я ноги, разом сжимаясь. Кто знает, кто тут расхаживает в горах. — На добрых странников тоже не очень похожи.

Скорее похожи на злых странников. Четыре амбалоподобных мужика в боевой амуниции. С ними не самый щуплый парень лет восемнадцати. И лошадей очень уж много. Даже если представить, что по одной сменной на попу.

Ой, мамочка, куда же я опять с разбегу влипла!

— Мы караван встречаем, что по Сломай-хребту идет. К вечеру уже должны быть здесь. Ты, девка, не бойся, — серьезно посмотрел на меня богатырь, — мы тебя не обидим, покуда ты ничего плохого не натворила. Нейллин, прекрати так пристально рассматривать девушку. Это неприлично.

— Извините, — промямлил он. Потом встрепенулся и куда-то умчался. Странный!

— Мальчишка еще, — улыбнулся богатырь. — Шестнадцатый идет. Надо бы тебе что из одежды подыскать. Ты все же девица симпатичная, нечего моих ребят распускать. Им только дай волю — так и будут глазеть. Даже воды не принесут! — прикрикнул он погромче, отчего двое сразу же подхватили бурдюки и рванули в сторону.

Я рассмеялась. Надо же, какие исполнительные ребятки! А по ним и не скажешь, что могут слушаться кого-то. Хотя такого не послушайся попробуй. Богатырь напоминал Илью Муромца. Огромный мужик в кольчуге, которую можно смело надеть на любого из коней. Борода, как у наших попов посолиднее, — окладистая, кучерявая. И глаза — добрые, насмешливые.

— Вот, держи!

О, кажется, малолетний развратник вернулся. Я повернулась к нему.

А лучше бы ослепла!

Приятный овал лица, прямой нос, брови вразлет, голубые глаза. Красивый парень. Очень красивый.

— Это моя, — сунул он мне в руки какую-то тряпку. — Остальные тебе очень велики будут. — Заметив мой удивленный взгляд, парнишка чуть усмехнулся и опустил взгляд.

Отчего все сомнения пропали. Только эти глаза да непокорная челка отличали его от… Рейваринесиана Илисса рэ’Адхиль. Сколько еще ты будешь преследовать меня?! Даже сейчас, так далеко от тебя, я вижу знакомые черты в чужом мальчишке. Обманулась? Или все же не зря?..

— Спасибо. — Я заставила себя улыбнуться и посмотреть на скомканную ткань. Рубашка. Простая белая рубашка. Только ткань явно очень хорошая и по вороту расшита нежно-зелеными лепестками и голубыми цветочками.

Паренек недовольно поджал губы. Словно я ему плохое сделала.

Дабы скрыть неловкость, пришлось лезть за лечебным маслом, что Олта дала. Раны все же надо заживлять. Мажусь, а сама вся дрожу. И мысли путаются. Надо же было так!