Пабы, церкви, дождь - Стюарт Макбрайд

Исобел провела скальпелем вокруг головы, от уха до уха. Не моргнув глазом, потянула за край и сняла кожу с волосами, как носок. Логан закрыл глаза и попытался не прислушиваться, как кожа отделялась от мышечной ткани: это было похоже на звук, с которым отрываешь пучок салата. И вот обнажился череп.

Зубовный скрежет медицинской пилы эхом отразился от покрытых керамической плиткой стен комнаты, и желудок Логана перевернулся.

Все время, пока шла процедура, Исобел отстраненно и хладнокровно продолжала свое повествование. Почему-то Логан был очень доволен, что они с ней больше не видятся. Ему совсем не хотелось бы, чтобы она прикасалась к нему сегодня вечером. После всего этого.

Логан стоял под бетонным козырьком перед входом в штаб-квартиру, смотрел на унылые дома. Дождь приготовился лить еще сутки, район был практически пуст и наслаждался вечерним затишьем. Посетители магазинов давно ушли домой, пьяницы засели в пабах, где и останутся до закрытия. Толпы недовольных людей, окружавшие здание суда, разошлись, чтобы снова собраться завтра.

В штаб-квартире тоже было тихо. Дневная смена давно ушла: одни пожелали пропустить пинту темного, другие поспешили обнять своих любимых. Или, как инспектор Стил, чьих-то любимых. Вечерняя смена была сонная, отяжелевшая после плотного ланча, убивающая последние три часа до полуночи, чтобы потом отправиться по домам. У ночной смены имелся еще один свободный час.

Воздух был холодный, с легким оттенком выхлопных газов — но даже это, черт возьми, приятней, чем запах жженой кости! Никогда в жизни ему больше не захочется смотреть на вскрытый детский череп. Поморщившись, он открыл бутылочку с болеутоляющими таблетками, вытряхнул одну в рот и проглотил. Его живот все еще болел от вчерашнего прямого по корпусу.

Логан вдохнул свежего воздуха напоследок, зябко поежился и прошел к маленькому окошку дежурного.

Человек, сидевший за стеклом, хмуро посмотрел на него, потом узнал и приветливо улыбнулся.

— Это ты! — воскликнул он. — Логан Макрай! Мы слышали, что ты возвращаешься.

Логан напряг память, но не вспомнил мужчину средних лет с редеющими волосами и большими усами.

Тот повернул голову и через плечо крикнул:

— Гари, Гари, иди посмотри, кто пришел!

Толстый полисмен в плохо сидящей униформе вышел из-за зеркальной перегородки.

— Что? — В одной руке он держал чайник, в другой — пачку вафель с карамелью.

— Смотри! — Усатый показал на Логана. — Собственной персоной.

Логан неуверенно улыбнулся. Кто они были, черт бы их побрал? Наконец в голове щелкнуло…

— Эрик! Я тебя не узнал. — Логан посмотрел на лысину на голове дежурного сержанта. — А что у нас с волосами? Я сегодня Билли встретил, он лысый как колено.

Эрик пригладил рукой редеющие волосы, пожал плечами:

— Это я возмужал окончательно. Дай-ка на тебя взглянуть.

Большой Гари, форменная куртка которого на груди была усеяна, словно перхотью, вафельными крошками, ухмыльнулся Логану:

— Детектив-сержант Логан Макрай, восставший из мертвых, собственной персоной!

Эрик кивнул:

— Точно, восставший из мертвых.

Большой Гари, хлебнув чая, сказал:

— Ты как тот чувак, который воскрес. Как там его звали, ну который в Библии?

— Который, — сказал Эрик, — Иисус?

Большой Гари слегка толкнул его локтем в плечо:

— Нет, никакой не Иисус. Если бы его звали Иисус, я, черт возьми, вспомнил бы его. Другой, там проказа или что-то вроде того. Ну, восстал из мертвых. Да ты знаешь.

— Лазарь? — сказал Логан, собираясь отчалить.

— Лазарь, точно! — расцвел Большой Гари. К его зубам приклеились шоколадные крошки. — Лазарь Макрай, вот как мы тебя будем называть.

Инспектора Инша не было ни в кабинете, ни в комнате для совещаний, поэтому Логан сделал последний логический ход: комната для допросов номер три. Инспектор все еще находился в тесном помещении, вместе с Ватсон, Скользким Сэнди и Норманом Челмерсом. На лице Инша было выражение крайнего отвращения. Явно дела шли не так, как надо.

Логан вежливо спросил, не может ли инспектор выйти на пару слов, и подождал снаружи, пока тот объявлял перерыв. Инш вышел из комнаты. Его рубашка была мокрой от пота.

— О господи, там внутри просто парилка, — сказал он, вытирая лицо руками. — Что со вскрытием?

— Вот. — Логан протянул тонкую коричневую папку, которую ему дала Исобел. — Предварительные результаты. Окончательные результаты анализов получим только в конце недели.

Инш взял папку и начал быстро просматривать документы.

— Результаты вполне определенные, — сказал Логан. — Дэвида Рида убил кто-то другой. Способы убийства не совпадают. Способы устранения трупа — тоже, да и жертва больше женского пола, чем мужского.

— Твою мать, — произнес Инш, и это больше походило на хрип, чем на слова. Он дошел до части отчета, озаглавленной «Возможные причины смерти».

— И пока они не могут сказать, было ли падение или нет, — прибавил Логан.

Инш помянул мать еще раз и зашагал по коридору к кофейной машине около лифта. Он потыкал пальцем в кнопки и протянул Логану пластиковый стаканчик с коричневой жидкостью, украшенной тощей белой пенкой.

— О'кей, — сказал он, — значит, Челмерс в дело парнишки Рида не вписывается.

Логан кивнул:

— Убийца все еще на свободе, охотится на маленьких мальчиков.

Инш ударил рукой по кофейной машине. Аппарат угрожающе покачнулся. Инспектор еще раз провел рукой по лицу:

— А что насчет отбеливателя?

— Его влили после смерти, — ответил Логан, — следов в желудке и легких не обнаружено. Возможно, пытался избавиться от следов ДНК.

— И как?

Логан пожал плечами:

— Исобел следов семенной жидкости не нашла.

Плечи инспектора опустились. Он покачал головой:

— Как он может делать такое? Крошечная девочка…

Логан ничего не сказал. Он знал, что инспектор думает о своей дочери и пытается не сопоставлять два образа.

Наконец Инш выпрямился, расправил плечи, на круглом лице блеснули черные глаза.

— Мы прибьем этого ублюдка к стене за его поганые яйца, — проговорил он.

— А рана на голове? — сказал Логан. — Если девочка упала, значит, это несчастный случай…

— Мы все равно возьмем его — за сокрытие факта смерти, нелегальное избавление от тела, за препятствие отправлению правосудия, может быть, и за убийство. Если сможем убедить присяжных, что он ее толкнул.