Неистовый зверь - Регина Грез

В это время одна из «лилий» присела за музыкальный инструмент наподобие фортепиано и начала наигрывать веселую мелодию. Вечер грозил пройти в самой радушной обстановке!

Постепенно вокруг Марины образовалась и стайка юношей, готовых предложить себя в качестве танцевальных партнеров… ну и дальше, как уж разыграется фантазия и насколько позволит благочестие дамы.

Заметив растерянность на побледневшем лице гостьи, одним повелительным жестом Миранда разогнала всех.

— Вот пристали, мальчишки, даже не дадут «почирикать» спокойно!

Услышав пренебрежительное замечание, Марина застыла с винной ягодой во рту, похоже, королева клумбы не особенно церемонилась с вассалами. О чем незамедлительно поведала окружающим, чуть понизив голос:

— Знаешь, детка, я привыкла руководить мужчинами, когда-то у меня была собственная маленькая траттория близ оживленного паллацо, но конкуренция, конкуренция… потом муженек сбежал с худосочной иностранкой, на мне осталась куча долгов… банкротто фиаско… хоть в петлю лезь…

Но я схватила метлу и полезла в трубу, благо кое-кто подсказал путь, так  весьма удачно попала сюда. Ах, какие здесь крепкозадые жеребцы… Мамма миа!  Просто объеденье. Взять хотя бы моего Хароста, уж какой он поначалу был необъезженный мул, но после недельной дрессировки наконец осознал преимущество женской инициативы! Я нащупала между нами некоторые точки соприкосновения...

Озорно поглядывая по сторонам, Миранда поправила на круглом плече завитой локон и победно хихикнула.  Спутницы жадно ловили каждое слово, кое-кто из «нежных фиалок» даже заготовил крохотные блокнотики с явным намерением записать на память особо пикантные фразы.

В душе у Марины шевельнулось некоторое предположение, но она решила пока оставить его при себе. Внезапно двери в залу широко распахнулись и взорам присутствующих предстала странная пара: рослый, мускулистый  мужчина с черными, распущенными по плечам волосами, еще не совсем просохшими после мытья и миловидный юноша, чье пунцовое лицо свидетельствовало о легком смущении или наоборот нарастающем возбуждении.

Марина вздрогнула и прикусила язык, интерес к спелой клубнике моментально испарился. На пороге стоял Дагмар, собственной персоной. Среди дам незамедлительно пролетел шутливо-испуганный говорок:

— Ах, какая приятная неожиданность! Как видно, не все "медведи" Дэриланда решили игнорировать дамское общество?

— Кто этот великан? Какая громадина! Ах, ах... пожайте мне нюхательную соль.

— Что у него с лицом? Он пострадал в бою?

— Я слышала, рыцарь Черных камней поклялся остаться холостяком до конца своих дней.

— Уверяю вас, это полная чепуха! Он недаром сегодня здесь, верно, хочет присмотреть невесту.

— Милый! Большой...

— И очень богатый к тому же.

— Я слышала, он умеет обращаться зверем… Это правдивые слухи? Боги милостивые! А что, если вздумает стать медведем в первую брачную ночь? Я бы скончалась от страха!

— И пропустила все самое интересное… хи-хи...

— Вот это мужчина! К тому же герой!

— Мои дорогие, он же чудовище! Ни за какие деньги, даже за целое поместье я не легла бы в постель с таким уродом!

— Элоиза, он же не виноват...

Марина краем уха ловила шепотки пересудов и неимоверно страдала. Дагмара обсуждали, словно жеребца на ярмарке - породистого, но с изъяном. Как им не стыдно!

— Цыц! Довольно…

Миранда поднялась, выпрямившись в полный рост, и Марина с удивлением обнаружила, что здешняя «Роза» гораздо выше и пышнее, чем казалась. А уж каким царственным тоном она повела речь:

— Мы приветствуем вас, господин Дагмар, и надеемся, что вы хотя бы ненадолго украсите наше общество, а не сбежите, как в прошлый раз, когда нечаянно заглянули к нам вместо комнаты с петушиными боями.

Дагмар обреченно вздохнул и переглянулся со своим молодым спутником, причем Ансельм даже умудрился одобрительно ему подмигнуть в знак поддержки. «Я к вашим услугам, дорогой наставник! Валите все на меня…»

Так рыцарь и поступил – скрестил мощные длани на широченной груди и важно промолвил, откинув назад буйную голову:

— Пожалуй, сегодня я задержусь в вашем курятнике.  Дело в том, что мой цыпленок ужасно робок, просто шагу не может ступить без надежной опоры и особенно боится дам, острых на язычок. Однако, если его как следует ободрить, парень может заставить трепетать не только врагов, но и ваши юбки. Верно, я говорю, цыпленок?

С этими словами Дагмар слегка подтолкнул Ансельма вперед и тот, влажно блестя красивыми глазами, галантно поклонился сразу всей «клумбе», так ловко это у него получилось. В ответ немедленно полетели озорные комплименты:

— Какой славный мальчишка, я бы взяла его под свое крылышко!

— Брунгильда, у тебя уже есть два явных поклонника и четыре тайных, а что, если узнает супруг?

— Не стоит волноваться, Хельмут занят только своими кобылами, вот у него их целый табун, я же не возмущаюсь…

Томно-язвительные голоса перекрыл густой рокот  Миранды.

— Как ваше имя, прелестное создание? Вас уже посвятили в рыцари?

Ансельм едва рот открыл для достойного пояснения, но со всех сторон посыпались шутки:

— Какое там… он едва выбрался из пеленок!

— Леди, тише! Мы сами его посвятим! Юноша, не желаете ли стать рыцарем Шелковой Подвязки?

— Нет, лучше Алых Чулков!

— Вы обижаете юного красавца! Он все же мужчина!

— Мужчины обожают  алые чулки…

— Конечно же  - на своих женщинах! – тряхнула локонами благочестивая Хильда из Борнхолла.

— И не обязательно на своих… - перебила ее куда менее благочестивая Брунгильда. - Не смущайся, птенчик, лети скорей к нам, мы угостим тебя марципаном. Любишь сладости? Есть еще малиновое желе... хочешь, я сама покормлю тебя с ложечки, открывай-ка ротик...

Бедный Ансельм, вертя головой, чтобы охватить жадным взором сразу весь "цветник", и изо всех сил пытался говорить басом:

— Я предпочитаю мясо и вино, как положено истинному рыцарю! Мое имя Ансельм, я прибыл из Форлака…

— О дивный край! Борнхолл рядом, да мы, оказывается, соседи… иди же сюда, садись... Брунгильда, бросай свои шутки, парню неловко... Займись кем-нибудь другим наконец!

Даже Дагмар не сдержал кривой усмешки среди всеобщего гомона и смеха, но глаза его уже нашли Марин и надолго задержались на ее хмуром личике. Скорбно сжав губы, она теребила длинную бахрому скатерти на столес.

Марин и еще с пяток дам не принимали участия в общем веселье, предпочитая держаться с достоинством. Кровь закипела в Дагмаре, стремительными волнами бросилась в лицо и ниже ремня на поясе.

«Схватить в охапку и унести… Пусть думают, что хотят, меня никто не остановит. Проклятье! Она же мне этого не простит из-за своего чахлого муженька… Щедрые небеса, как дождаться ночи, когда мы   останемся наедине и я смогу сжать ее в объятьях!»