Последний резерв - Игорь Подгурский

* * *

Географическое положение училища на Тянь-Шане учитывало будущую специфику службы курсантов. Здесь все было под рукой, кроме джунглей. Десантные аэроботы с легкостью перебрасывали курсантов на отработку тактических заданий по плану учебного отдела. Вчера была горная подготовка, сегодня топаешь по пустыне, выполняя одиночное задание на выживание, а завтра в составе отделения отрабатываешь «задачу 21» — разведка местности в глухой тайге, захват и допрос языка.

Итоги первого курса обучения подводили в «поле». Общий переводной экзамен взводу Алешкина выпало сдавать в горно-лесистой местности отрогов Кунь-Луня. В отпуск поедут те, кто его сдаст. Особенность испытания состояла в том, что условным противником были курсанты последнего, четвертого курса. По замыслу командно-штабной игры противник захватил блокпост, затерянный среди снежных склонов. Разведывательно-диверсионные группы выбросили в разных местах.

Гады-старшекурсники знали местность как свои пять пальцев. Они не стали мерзнуть в продуваемых горными ветрами бетонных коробках блокпоста в ожидании, когда группы найдут друг друга и выработают план нападения.

Разведгруппа, в которой находился Алешкин, продержалась дольше всех, но и их в конце концов загнали на минное поле. Имитация противопехотных мин окрасила наст в оранжевый цвет. Первокурсники в полном составе уже считались условно убитыми. Хорошо хоть «Ату их!» не кричали. Первую группу вообще «уничтожили» при высадке из аэробота.

Старшекурсники все правильно рассчитали. Наиболее вероятные места высадки групп взяли «под прицел». И не лень им было тащить крупнокалиберный пулемет на плечах десять километров по пояс в снегу? Расчет «стариков» засел на сопке. Без пристрелочной очереди пулеметчик влепил треть «бронебойной» кассеты в борт и двигатель аэробота, заходившего на посадку для выброски горе-диверсантов.

Повезло им. Не повезло младшекурсникам. Отпуск они провели при части, считай, на территории училища. Долгожданный отдых между занятиями был заменен ремонтом помещений училища и медпункта.

Неудачникам из «сбитого» аэробота повезло меньше всех. Им досталась самая грязная и тяжелая работа — ремонт бронедрома. Капониры и трассы, разбитые гусеницами и колесами техники, надо было привести в идеальный порядок.

Работу принимали все те же старшекурсники. От этих волчар, которые через год наденут офицерскую форму, снисхождения ждать не приходилось.

* * *

Две диверсионные группы курсантов почти одновременно вышли к точке сбора. О третьей не было ни слуху ни духу. Связаться с товарищами по рации не представлялось возможности. На время учений по отработке освобождения блокпоста от врага был установлен строгий режим радиомолчания. Нелишняя мера предосторожности. Какими техническими средствами радиоэлектронной борьбы оснащен противник, никто не знал.

Нет точной информации, значит, надо подстраховаться. Всегда рассчитывай на худшее — это делает тебя сильнее. Даже без третьей группы сил на выполнение задачи хватало. Самоуверенность младшекурсников сыграла с ними злую шутку.

Отчаянные парни. Отчаянные и бестолковые. Они даже попытались организовать оборону, беспорядочно отстреливаясь во все стороны. Их позиция в заснеженной лощине оказалась заведомо невыгодной. Навязать противнику свои условия — это искусство. Преподаватели надеялись, что им удалось это вдолбить в коротко стриженные головы курсантов.

Господствующие высоты полчаса назад скрытно заняли боевые четверки старшекурсников. По легенде учений, часть захватчиков могла оставлять захваченный объект. Главное, чтобы не меньше половины личного состава оставалось на блокпосту. С этим было строго. Человеком больше уйдет в «бой» — и посредники могут засчитать поражение.

Огневой контакт из засады всегда скоротечен. Оставшихся в «живых» обошли с флангов и забросали имитационными гранатами. Две диверсионные группы были «уничтожены» за четыре минуты. Теперь список вражеских потерь стал полон. Третья группа, не вышедшая вовремя на место рандеву, была перебита сводной четверкой снайперов раньше всех. Это именно их не дождались, выдвигаясь к штурму.

«Неплохо! Хороший результат!» — скупо похвалила ожившая рация голосом посредника.

Раз радиомолчание нарушили, значит, учения закончились.

За победителями прилетели аэроботы. В вихре поземки, поднятой двигателями, старшекурсники споро грузились в десантные отсеки.

Невдалеке угрюмой толпой стояли «убитые». Проигравшие учебный бой по традиции возвращались в училище своим ходом. Трехсуточный переход по заснеженному плоскогорью с сухпайком, выданным на один день, станет им хорошим уроком. От двух разгрузочных дней еще никто не умирал. Проверено. На пустой желудок будут быстрей соображать.

Последним в аэробот поднялся командир старшекурсников. Повернулся — одинокая фигура на фоне опущенной аппарели — и издевательски помахал рукой неудачникам. Поземка усиливалась, обещая вскоре превратиться в буран. Ветер донес его совет:

— У подножия горы Хвост Индюка можно набить горных куропаток. Если не будете зевать, как сегодня, будет что перекусить на обед. Там их полно!

Совет дал сержант выпускного курса Алешкин. Не грех поделиться опытом выживания с младшими товарищами. Ровно четыре года назад он так же провожал взглядом улетевшие транспортники с победителями. Теперь настал его черед с ветерком добираться до училища.

Да, проигравшим предстоял трехдневный марш-бросок по долинам и по взгорьям. Если снега навалит, то и все четыре дня. В этих местах сильный восточный ветер быстро наметает сугробы. Снег заполнит узкие долины, преграждая людям путь домой.

…Годы обучения в высшем военном училище подходили к концу. Казалось, еще вчера сменил кадетскую форму на курсантскую, а уже пришла пора шить офицерский мундир с лейтенантскими погонами.

Примерки в ателье чередовались с выпускными экзаменами. Приятные хлопоты никого не огорчали. После выпуска молодые офицеры получили десятидневный отпуск и разлетелись по родным планетам. Все расходы за счет государственной казны. Содружество никогда не экономило на своих Вооруженных силах.

* * *

Последний раз Алешкин прилетал домой курсантом. Теперь он вернулся домой офицером. Отметить торжественное событие решили в тот же день. Приятное не стоит откладывать на потом. Пока мама хлопотала на кухне, отец оповестил друзей, соседей и просто знакомых, с которыми приятельствовал.

Ингвара усадили на почетное место во главе стола. Он сидел, тщательно скрывая смущение, в необмятой парадной форме с лейтенантскими погонами на плечах. По такому торжественному случаю отец надел свой старый подполковничий мундир со всеми орденами и медалями. Старик не забыл прицепить аксельбант «За меткую стрельбу» высшей восьмой степени.

В тот праздничный день отпрыск бравого вояки ничем подобным похвастаться не мог. На груди лейтенанта скромно красовались ромбики «поплавков» — знаков об окончании кадетского корпуса, военного училища и нашивка снайпера-стрелка 2-го класса, награда, полученная на выпускном экзамене по огневой подготовке. 1-й класс давали за меткую стрельбу по живым мишеням. Разница между двумя цифрами была такая же, как между небом и землей. В центре нашивки красовалась вышитая голова белого голубя с черными контурами перьев, оранжевым глазом и большим черным клювом, как у попугая. Нашивка неофициально так и называлась: «попугайчик». Лейтенант знал, что в войсках обладателя такого украшения солдаты будут называть за глаза «попкой» или «говорунчиком». В конце отпуска он собирался ее втихаря срезать. Все равно парадная форма понадобится только один раз, когда молодой офицер будет представляться командиру части по поводу назначения и прибытия в гарнизон к новому месту службы.