Моё искупление - Каролина Льюис

Ему с самого начала была всегда важнее его честь. Для мужчины в нашей стране честь намного важнее жизни собственного ребёнка. Им важно держать себя достойно, чтобы никто не смог упрекнуть или сказать что-то плохое о тебе и твоём роде. Женщинам уготована другая участь. Она может родиться и стать счастливой. Или же стать позорным пятном, от которого желают поскорее избавиться и не вспоминать о её существовании.

Таким пятном стала я. Узнай обо всём произошедшем, мой отец убил бы меня не раздумывая. Паршивая овца, которая не смогла соблюсти те ценности, что были вложены в меня. Невинность ушла, не оставив и следа. Покорность превратилась в безвыходность. А послушание стало петлей на шее.

«Мы сами творцы своей судьбы», — многие любят так говорить. Но моя судьба была решена другими людьми, которые за меня решили, что правильно, а что нет. Вековые традиции никогда не смогут быть забыты. И желания маленькой девочки ничего не значат. Вот она вся правда. Такова моя жизнь.

Сейчас внутри меня бушует буря. Настолько сильная, что хочется всё разрушить. Но я дала обещание самой себе, что не стану показывать свою боль. Я обязательно превращусь в ту, кто сама разрушит мир и спокойствие в его душе. Наша ненависть взаимна. Она также сильна и разрушительна, как может быть любовь. Я испытала оба этих чувства. Но даже ненависть не сравнится с чувством потери. Оно убивает. Ставит на колени, без возможности восстановится. Облегчение придёт, но ты уже не станешь прежним.

Делаю вдох, прикусывая нижнюю губу. Набираю немного краски на кисточку и делаю очередной штрих. Закрашиваю пустоты, что были оставлены после долгого перерыва. Мои работы с каждым днём становятся маленьким спасения от безумия. Только это позволяет мне окончательно не сойти с ума от боли.

Примерно так же проходят мои следующие дни. Они превращаются в недели, а затем месяцы. Боль постепенно уходит, но внутри остаётся звенящая пустота. Я потеряла всё. И что хуже, я потеряла себя. Остаток своего обучения в колледже я существую, словно тень. Хожу на лекции, выполняю задания, сдаю экзамены. Мне даже удаётся получать хорошие отметки, но всё это больше не радует.

Единственное, чего я желаю на самом деле, закончить эту муку. Мне невыносимо каждый день появляться среди людей, которые презирают меня и насмехаются над моим горем. Но я не могу сдаться. Не могу сообщить о своём позоре родителям. Даже когда у меня были летние каникулы, я придумала себе практику в Греции, чтоб не возвращаться домой. Не могла появиться перед ними в таком виде. Я должна была научиться играть роль прежней Кары. Но это не так легко, как кажется.

У меня не было поддержки, не было никого, с кем я могла просто поговорить. Исключения составляли редкие переписки с моим тайным другом.

Как-то я спросила его настоящее имя, и он позволил называть его так, как я хочу. Я дала ему имя Вин. Знаю, что это неправильно и так делаю для себя хуже. Но так мне становится легче. Я будто возвращаюсь в то время, когда могла часами напролёт болтать о всякой ерунде с моим Винсентом. В то время, когда я ещё не знала всей горькой правды.

Последние месяцы учёбы дались мне особенно трудно. Но вот наконец пришло время прощаться с Грецией. Прощаться с местом, которое изменило меня полностью. У меня остаётся только один нерешённый вопрос, мои взаимоотношения с Аминой.

***

Выхожу из машины и со всей силы закрываю за собой водительскую дверь. Ребята, которые бурно что-то обсуждали, не обращая ни на кого внимания, мгновенно обернулись в мою сторону. Слухи и насмешки продолжались долго, но сейчас моя история не настолько популярна. Хотя изредка я всё ещё слышу перешёптывания за спиной. Последние месяцы в этом городе были для меня такими же невыносимыми, как и вся моя жизнь в Марокко.

Поправляю свои волосы и спокойным шагом иду в сторону колледжа. Сегодня я чувствую облегчение. Моя учёба закончилась, и теперь я смогу уехать из этого города. Навсегда покинуть это место, которое принесло мне столько боли. Если бы я могла забыть всё, что случилось, то была бы намного счастливее.

Пока поднимаюсь по лестнице, слышу за спиной мужской голос:

— Смотрите, горячая марокканская штучка идёт.

— Я бы отымел её во всех позах, — подхватывает другой.

От этих слов тошно и противно. Но делаю вид, что не замечаю их колких комментариев. Думала, привыкну к тому, что каждый сопляк в этом колледже будет обо мне такого мнения. Говорить в лицо, что хочет меня в свою грязную постель. Только разве к такому можно привыкнут?

В такие моменты чувствую себя отвратительно. Словно я грязная доступная девка, которая спит со всеми подряд.

Ком тошноты подступает к горлу, и я ускоряю шаг. И врагу бы не пожелала такой участи. Каждый в этом колледже видел меня голой. Стонущей от желания к мужчине.

Меня начинает трясти, и я чуть ли не вбегаю в уборную. Дрожащими руками открываю кран. Холодные струи касаются моей кожи, отрезвляя и успокаивая. Больно. Тошно. Настолько противно, что с каждым днём становится всё хуже. Видеть эти похотливые лица. Словно они никогда не занимались с кем-то сексом. Словно все находящиеся здесь невинны, и лишь одна я развратная дрянь.

Холодная вода помогает, становится немного лучше. Мои щёки больше не горят от стыда и злости. Цвет лица становится более естественным.

Поднимаю голову и в отражении зеркала вижу Амину, стоящую позади меня. Её взгляд пристальный и пустой. Она не говорит ни слова, поэтому я первая решаю нарушить тишину.

— Что тебе нужно? — захватив бумажное полотенце, я разворачиваюсь к ней лицом.

— Хотела в последний раз посмотреть тебе в глаза, прежде чем мы станем окончательно чужими.

— А мы разве не стали чужими? — её слова задевают меня, поэтому продолжаю засыпать девушку вопросами. — Не ты ли превратила нашу дружбу в прах? Превратила всё в ложь. А главное, из-за кого?!

— Кара, — слетает с её губ. — Нас не стало ещё до него.

— Я так не думаю. Ты не была такой.

— Какой? — повышает голос. — Стервой? Ты это хотела сказать? — она выглядит невозмутимой, но я вижу, как зрачки Амины расширяются от злости.

— Да, именно такой ты и стала, — меня раздирает обида оттого, что Амина во всём винит меня.

— Я