Единственный, грешный - Елена Помазуева

Когда она говорила, едва слышно произнося слова, ее дыхание касалось лица мужчины — слишком близко они располагались друг к другу. От неожиданности Лардо перевел взгляд на девушку и встретился с агатовым омутом глаз. Странные, искристые, напоминающие драгоценные камни они взглянули на мужчину с легким недоумением и толикой испуга. Кажется, ее не радовало близкое соседство, но она мирилась с таким положением дел.

— Выгодный заказ через третьих лиц при посредничестве мессира Трампа, — недовольно выдал информацию глава делегации.

— Серианцы модернизировали разработку, подготовили ее к использованию на космическом корабле, — заметил один из зуавов.

— Вижу, — буркнул всегда веселый Хармс.

— Они могли открыть гиперпространство и спастись, почему не сделали этого? — задал вопрос еще один из участников делегации.

— Глупая смелость. Судя по записи, флагман прикрывал отход остальных кораблей. Они даже не понимали, что могли и сами спастись с помощью кварцанта,[11] — фыркнул Хармс.

— Вот именно! Битва все равно уже была проиграна. Зачем такое геройство? — тут же поддержал своего начальника толстяк.

— Параметры использования записали? — оглядел всех Хармс.

— Истощение минимальное.

— Запас прочности не израсходован.

— При небольшой наладке пригоден к дальнейшей работе.

— Каков радиус поражения при уничтожении? — вновь задал вопрос Хармс.

— Триста тысяч пикратов,[12] — был четкий ответ.

Серианка шептала перевод, овевая генерала своим дыханием. Лардо не сводил взгляда с зуавов, но в то же время не мог не реагировать на притиснутую им к стене девушку. Легкий фруктовый аромат обволакивал и сильнее притягивал к переводчице. Ди Грамс бросил короткий взгляд на агатовые глаза, неосознанно пытаясь понять, почему от нее так завораживающе пахнет?

— Время на демонтаж и перенос кварцанта? — тем временем спрашивал Хармс.

— Четыре полных цикла, — ответил один из самых молчаливых зуавов.

— Долго, — разочарованно протянул глава делегации.

Серианка послушно переводила разговор, иногда поглядывая на кирса. Несколько раз их взгляды встречались, и они оба замирали. Очень близко зуавы стоят, слишком опасно обнаруживать свое присутствие. И уйти нельзя, пока не узнают всего, что скрывают союзники, неожиданно из торгашей с добродушной улыбкой превратившиеся в технических специалистов.

— Если активировать кварцант и перебросить его в киберпространство с заданными координатами? — расспрашивал дальше Хармс.

— Возможно, — несколько задумчивым тоном ответил один из техников.

— Что-то долго отсутствует наш генерал ди Грамс, — раздались неожиданные слова от одного из зуавов.

Девушка автоматически перевела и с тревогой посмотрела на кирса. Ди Грамс ответил задумчивым взглядом, рассматривая агатовые глаза и шрамы, пересекавшие ее лицо.

— Ди Грамс известный любитель женщин, — хмыкнул в ответ Хармс. — Решил воспользоваться ситуацией и теперь кувыркается в одной из кают со своей пленницей.

— Вы видели ее лицо? Неужели нельзя было никого найти посимпатичнее? — пошло захихикал кто-то из толстяков.

От этих слов по телу девушки пробежала дрожь. Лардо озадаченно смотрел в ее глаза и молчаливо требовал перевода последних слов. Серианка резко осеклась и сжала губы, не собираясь передавать разговор.

— Что они сказали? — требовательно прошептал кирс, приблизив лицо еще ближе, соприкасаясь с ней щека к щеке.

Девушка напряглась от такого движения и не говорила ни слова, в то время как зуавы озвучивали свои домыслы о том, что сейчас происходит между пленницей и генералом.

— Что? — требовательно рыкнул прямо в ухо своим хриплым голосом Лардо.

— Они… — девушка нервно облизнула пересохшие губы, — они о нас говорят.

— Что говорят? — немного отстранившись, пытливо заглянул в агатовые глаза кирс.

— Считают, что мы с вами уединись в одной из кают, — выпалила на одном дыхании серианка, взволнованная ситуацией.

— И каковы их предположения, чем мы там заняты? — совершенно серьезно спросил генерал, желающий узнать каждое слово из разговора.

— Сексом, — резко выдохнула она и плотно сжала губы.

— Вот как! — едва слышно протянул ди Грамс, не отводя взгляда. — Что еще говорят?

— Что я обезображена шрамами, а вы могли бы выбрать себе кандидатку в любовницы получше. — Серианка с вызовом вскинула голову, будто стараясь этими словами оттолкнуть от себя стоящего слишком близко мужчину и при этом показать, что они ее не задевают.

На самом же деле Лардо почувствовал, как ее начало трясти от обиды. В глазах появилось отчаяние, говорящее, насколько девушке, наверняка очень привлекательной до ранения, тяжело слушать грубые шутки мужчин о своей внешности. Кирс внимательно смотрел в ее глаза, и по тому, как менялось в них выражение, понимал без перевода все слова зуавов. Они обижали молодую серианку, ранили похлеще, чем разбитые бокалы, осыпавшиеся осколками ей в лицо.

— Не верь им, — прошептал, склонившись совсем близко к ее губам, Лардо, — шрамы заживут. Все будет, как раньше.

— Не будет, — с тоской выдохнула она.

Конечно, не будет, война и победа кирсов разрушила привычный мир серианки и ее соотечественников, ди Грамс это прекрасно понимал, но отчего-то ему очень захотелось успокоить девушку, поддавшись порыву.

— Ты и сейчас привлекательна, — выдохнул Лардо искренне.

Его губы коснулись ее легко, нежно и очень ласково, успокаивая, обнадеживая.

— Нет, — попыталась освободиться она.

— Тише, нас услышат, — успел прошептать он и накрыл ее губы своими.

Лардо целовал свою пленницу жадно, жарко, словно старался не только доказать привлекательность и притягательность серианки, но и убедить в желанности. Она замерла под таким напором, не понимая, как быть. Генерал прав: если будет сопротивляться, их услышат. И пусть! Это не ее битва, свою войну с кирсами и зуавами она проиграла!

Девушка попыталась оттолкнуть мужчину от себя, разорвать безумный поцелуй с врагом, захватившим ее мир, но Лардо среагировал гораздо быстрее и прижал ее руки в изгибах локтей, не позволяя сделать ни одного движения. Шипы вонзились в ладони, и кровь мгновенно выступила из ранок, едва-едва заживших.

Кира

Я почувствовала, как шипы вонзаются в мужские руки, дернулась еще раз и замерла. Со мной происходило что-то странное. Волновала близость ненавистного кирса. Сильное, мускулистое тело мужчины прижималось ко мне. Я ощущала как перекатываются мышцы на его груди, наше дыхание смешивалось и становилось одним на двоих. Но это не главное. Такое ощущение, что жар прокатился по всему телу, температура явно зашкаливала, щеки пылали, губы горели, но уже не от поцелуев. Что-то невероятно огромное, древнее просыпалось внутри меня, захватывая каждый кусочек тела. Это не была жажда страсти или чего-то подобного — наоборот, меня будто охватило оцепенение, но в то же время я тянулась каждой клеточкой к мужчине рядом со мной, отвечала на поцелуй, стараясь утолить свой голод. Древний, всепоглощающий.