Повседневная жизнь Греции во времена Троянской войны - Поль Фор

В XIII веке до н. э. упоминаются масла из шалфея, папируса и розы. Оливковое масло с небольшой добавкой соли, чтобы не прогоркло, чаще всего использовалось как эксципиент, основа, или, если пользоваться профессиональным жаргоном нынешних специалистов, — «тело» и «шлейф» духов. С помощью камеди или древесного сока мастер «привязывал» к нему летучие вещества, обычно — сок какой-нибудь части растения: корневища, стебля, листьев, цветов, плодов и даже семян. Древний парфюмер не знал перегонного куба, но применял конденсацию и сцеживание. Он использовал три и сегодня не вышедших из употребления способа добывать из растений ароматную субстанцию: отжим через хорошенько выкручиваемую ткань, вымачивание и выпаривание, извлечение эфирных масел холодным методом. Уже тогда он экспериментировал, пытался соединять разные вытяжки, чтобы создать новый аромат — более тонкий, волнующий и стойкий. Среди упоминаемых на микенских табличках ингредиентов — ирис, шафран, цвет винограда, магнолия, айва, ароматный тростник, анис и, вероятно, сокращенными значками обозначены укроп, крушина, скипидарное дерево, можжевельник и иссоп (табличка из Пилоса, Un 219). Наконец, из Сирии и Финикии привозили эссенции мирры, корицы, имбиря.

Процитируем три отрывка из бухгалтерских «ведомостей», более красноречиво повествующих о мастерстве и познаниях древних парфюмеров, чем все пустые горшки, найденные археологами: «Кокал доставил Эвмеду следующее количество оливкового масла: 18 больших мер (по 39 литра?) для притираний. Получено из мастерской: 38 сосудов» (PY, Fr 1184). «Вот что Алиот дал для варки Фиесту, мастеру притираний, чтобы составить благовония: 6 мер кориандра, 6 — чуфы, 16 связок ириса, 2 и ½ меры ароматных ягод (можжевельника?), 20 мер вина, 2 — меда, 2 связки укропа, 2 меры перебродившего вина (?)» (PY, Un 267). Известно, что в римскую эпоху шафран, аир, чуфа, мед и вино входили в состав духов на основе розового масла. И, наконец, следующий текст: «Передано Филею, парфюмеру царицы: 2 и ½ меры чуфы, 2 связки укропа, 10 — ириса (2 меры?) и 6/10 — ароматных ягод» (PY, Un 249). Если тогдашний грек умел делать достаточно крепкое вино, то, возможно, он был недалек и от того, чтобы составить рецепт наших одеколонов.

Некоторые крестьянки Пелопоннеса и Крита (например, в окрестностях Апокорона и Иерапетры), унаследовав секреты древних парфюмеров, выпаривают листья и ягоды аполлонова лавра (Laurus nobilis L.). Из них они получают масло с горьковатым запахом, которым натирают волосы, и они остаются замечательно мягкими и густыми всю жизнь. Что до меня, то я не сомневаюсь: часто употребляемое в эпосе прилагательное eulokamos, «прекраснокудрый», можно объяснить не чем иным, как существованием подобной практики в микенскую эпоху. С некоторых пор стало понятно и другое, когда-то загадочное греческое прилагательное — rhododaktylos «розовоперстая»: у нимф в настенных росписях Санторина, датируемых XVI веком, ногти окрашены в розовый цвет. Румянились женщины красным экстрактом алканны. Занятно, что имя Фиест, проклятого царя Микен и отца узурпатора Эгисфа, в буквальном переводе означает «фабрикант духов» или «мастер притираний».

Можно вообразить, что истинным символом той цивилизации были не львы, украшающие фронтон Микенских ворот, а олеандры, пышно цветущие повсюду, приятные для взора и обоняния, но очень быстро разрастающиеся и слегка ядовитые.

Все мастера-ремесленники жили в одном квартале, а их семьи и рабы ютились в нескольких крошечных комнатках рядом с мастерской или лавкой. Секреты ремесла передавались от отца к сыну, ибо существовали целые семьи ремесленников, как, например, семья Ферекла, строителя кораблей, приходившегося сыном плотнику Тектону и внуком столяру Гармону.

Принято считать, что мастерские, использовавшие огонь, располагались в относительном удалении от центра поселения: афинский район Керамик, где жили горшечники, кузнецы, плавильщики, сукновалы и парфюмеры, никогда не смешивался с Акрополем, кварталом храмов, дворцов и дворцовых служб. Кожевники, дубильщики, оружейники, мастера, изготовлявшие кожаные плащи и доспехи, каретники, канатчики, плетельщики сетей, так часто упоминаемые в текстах микенской эпохи, — все они нуждались в воде, жизненном пространстве и сырье, что и удаляло их от Акрополя. Но кого бы мы встретили на узких, извилистых улочках крепости среди носильщиков, детей, рабов, осликов и мулов, нагруженных товарами? Семьи работников и мастеров, обслуживавших царя и богов.

Под покровительством дворца жили целые толпы ремесленников, мужчин и женщин, местных и пришлых, осевших здесь навсегда или случайных гостей, «божьих рабов» или мирских людей, странствующих певцов, знахарей, ясновидцев, вестников, которых то нанимали, то прогоняли прочь богатые господа. Архивы знакомят нас с несколькими Плутосами («Богачами»), распоряжавшимися многочисленными ткацкими и швейными мастерскими. Предметы роскоши создавали сотни башмачников, столяров, краснодеревщиков, шорников, резчиков по слоновой кости, ювелиров, работавших с серебром, золотом, изготовителей печатей, специалистов по эмали, мастеров по резьбе из рога и кости, создателей струнных инструментов и боевых луков… Храмы, обладатели крупных земельных угодий и доходов, имели собственных стражников, булочников, ризничих, виночерпиев, стольников, архивариусов, рабов, а иногда, как на Кипре, Кифере и в Коринфе, — храмовых проституток Ученые долго пытались понять, что принесло такое богатство этим господам, которые были увешаны золотом и драгоценностями и которых хоронили вместе с посудой и умопомрачительным гардеробом, — словом, они пытались понять причины экономического расцвета микенской цивилизации накануне краха. Таблички с бухгалтерской отчетностью позволяют нам предложить возможный ответ: богатство владык Греции в значительной степени зависело от торговли тканями, простыми и ароматизированными маслами, крепкими винами, от работорговли и эксплуатации рабов.

Три вида документов заслуживают того, чтобы мы остановили на них внимание. Они касаются производства тканей, изготовления мебели и организации управления. Поскольку текстиль необходим для облачения живых и мертвых, изготовления парусов и оснастки кораблей, подбивки кирас, производства ковров, постельного белья, сыроварения, охоты, медицины и т. д., ясно, что прядение и ткачество из льна и шерсти находились под неослабным надзором хозяев дворцов и храмов. Шесть идеограмм последовательно обозначают моток пряжи, сукно или прямоугольные куски ткани (pawea, по-гречески — pharea), длинное платье (weano, по-гречески — heanos), короткие туники, накидки или пестрые плащи, ковры. Идеограмма, обозначающая кусок ткани, в свою очередь, сопровождается семью детерминативами — разными силлабическими значками: КЕ, KU, РА, PU, ТЕ, WE, ZO. Все они указывают материал, фасон и выделку ткани (например, небеленая, крашеная или декатированная). Иногда с помощью значков помечают происхождение, адресат, гарнитуру, цвет. Ибо если суверен облачен в пурпур, то люди его свиты, eqeta (мы бы назвали их графами), и царские гости носят белые и цветные одежды.

Изготовлением тканей для царских нужд заняты в основном женщины — свободные, рабыни и их дети. В оплату они получают определенный рацион зерна и смокв. По текстам можно представить чесальщиц, pekitirya, орудующих у себя во двориках большим гребнем над грубой шерстью, прядильщиц, arakateya, а среди них — мастериц по льну, rineya, ткачих, iteya, работающих на вертикально поставленном станке в глубине прохладного, тенистого жилища, напевая, подобно Калипсо, сшивальщиц, aketiriya, ковровщиц, tepeya, швей, rapitirya, группами сидящих прямо на земле. Это были настоящие швейные фабрики, где торопились выполнить заказ на 30–40 покрывал, десятки платьев, корсажей с рукавами и без, юбок с оборками и без таковых. Женщины болтали, стараясь избежать замечаний метрессы, поскольку та задавала им настоящий урок, tarasiya, то есть выдавала определенное количество взвешенного сырья, которое следовало обработать за определенное время.