Сердце фавна - Анна Осокина

— Для меня всегда оставалось загадкой: если мы такие разные и даже не можем иметь общего потомства, как получается, что органы подходят для пересадки?

— Некоторые вещи нужно просто принять как данность, — сказала Лендриж. — В обоих мирах еще много неизведанного, что предстоит исследовать и объяснить. А теперь отдохните.

— А могу я пойти к себе в комнату? — робко поинтересовалась я.

— Я разрешила бы вам, но, боюсь, что на ближайшие несколько часов вам нужен присмотр.

Раздался стук о косяк. Сердце сделало привычный кульбит, я уже знала, кого увижу. Дверь оставалась наполовину раскрыта. Мы с фавной одновременно повернулись к источнику звука.

— Добрый вечер, дамы, — там стоял полковник Стонд. — Как дела у пациентки? — он обращался к врачу.

Та коротко подвела итог обследований.

— Госпожа Василевски уже собралась покинуть больничное крыло, но я настоятельно рекомендую ей не оставаться одной хотя на ближайший вечер.

— Думаю, что смогу проконтролировать ее состояние, — уверенно заявил он.

И я поняла, что на это доктору возразить нечего.

***

Пока я переодевалась, полковник ждал снаружи. Я долго рассматривала перед зеркалом в больничном туалете огромный синяк на виске. Он был даже не фиолетовый, а черный. Это слегка пугало. Цувих ударил меня, не жалея силы.

Перед уходом доктор лишь протянула пузырек с какими-то таблетками.

— Три раза в день, — коротко напутствовала она. — И хотелось бы видеть вас завтра для осмотра.

— Принято, док, — улыбнулась я. — У нас с вами еще состоится интервью, можем совместить приятное с полезным.

Рассказывать, кто я, смысла не было. Все сотрудники тюрьмы, а теперь уже и заключенные отлично знали, кто я и для чего здесь нахожусь.

— Что ж, буду ждать вас после завтрака, — фавна тоже улыбнулась, поправив очки, и вышла из палаты.

Я медленно последовала за ней, стараясь определить, нужна ли мне помощь или смогу идти самостоятельно. Организм пока не выказывал сопротивления неспешному движению, поэтому я выглянула из палаты. В коридоре стоял Грегорус.

Он молча подал мне руку. Я тоже без слов ее приняла. Мы не торопясь направились в жилое крыло. По пути нам то и дело встречались люди в белых халатах, а потом — и в форме. Старалась не обращать на их взгляды внимания, но все равно прямо кожей ощущала, что они поменялись. Я вызывала теперь гораздо больший интерес, чем раньше. Конечно, весть о попытке побега и всех обстоятельствах наверняка разлетелась по тюрьме со скоростью света.

Мы подошли к моей двери, и только сейчас я поняла, что не знаю, где сумка, диктофон, фотоаппарат и даже ключи от комнаты! На мой безмолвный вопрос фавн ответил:

— Я закинул все к себе. Пойдем, заберешь.

Кивнула, и мы прошли еще несколько дверей, прежде чем оказались в комнате начальника тюрьмы. Все вещи лежали на диване. Я взяла их и уже собралась уходить, когда Грег снова подал голос:

— Может, останешься?

И что-то робкое звучало в его тоне. Нечто совсем не вязавшееся с образом уверенного в себе полковника.

— Я хотела бы принять ванну и поспать, извини, очень утомилась.

— А тебе разве можно? — уточнил он. — Я слышал, что пациентам после черепно-мозговой травмы нельзя давать спать.

— Не совсем. Вернее, в некоторых случаях это действительно так, но доктор Лендриж же провела все исследования и заключила, что я вполне здорова, иначе она меня не отпустила бы из больничного крыла.

— И все же я пообещал ей за тобой присмотреть.

Я все еще стояла к нему спиной, не поворачивалась. Не знаю, какие чувства испытывала сейчас к этому мужчине. С одной стороны, он спас меня. С другой — это его тюрьма, и он не должен был допустить такую ситуацию в принципе. Так что некоторое недовольство присутствовало.

— Ани, — он неслышно подошел сзади, обнял за талию и зарылся носом мне в волосы. — Прости меня, это я во всем виноват, нельзя было поручать твою безопасность этим остолопам. Больше от тебя ни на шаг не отойду, пока ты здесь.

Я замерла. Его слова оказались приятны, но вместе с тем они расшевелили затаенную обиду, она стала щекотать в груди. Не знала, как поступить, застыла, чувствуя себя деревом. Кажется, фавн тоже уловил это настроение.

Он повернул меня к себе лицом, я неохотно выпустила из рук сумку и позволила ему сделать это. Полковник очень аккуратно отвел волосы с моего виска и свел брови на переносице, разглядывая синяк.

— Больно на это смотреть, — прошептал он.

— Ты же любишь, когда больно, — попыталась пошутить я.

Он резко прижал меня к груди. Я чувствовала, как быстро и мощно бьется его сердце. И правда, чуть по-другому, не так, как у людей. И в таком положении, максимально близко к нему, я почувствовала облегчение. Только сейчас поняла, что все время, которое провела после того, как очнулась, меня мучила противная боль в виске. А сейчас она медленно растворялась. Я даже стала глубже дышать. Было тепло и уютно. Невольная обида тоже куда-то исчезала.

Позволила себе обнять его в ответ. Полковник, почувствовав взаимность с моей стороны, немного расслабился. Я ощущала, как из его тела медленно уходит напряжение. И это состояние будто перетекало в меня.

— Пойдем, — он отстранился от меня и повел за руку.

— Куда мы?

— Ты же хотела принять ванну, — он приподнял уголки губ.

— Вместе?..

— А ты против?

Он смотрел на меня очень внимательно, пытаясь уловить каждую эмоцию на лице. Ни разу не принимала ванну вместе с мужчиной, для меня любые подобные процедуры — что-то невероятно интимное. Но от мысли, что он будет рядом со мной, внутри потеплело. Я еще ничего не успела ответить, но, похоже, Грег все увидел в моих глазах. И мягко улыбнулся, снова потянув за собой.

Я ахнула. Никак не могла бы подумать, что у него такая ванная. Комната выглядела никак не меньше основного помещения с камином. Мраморные стены и пол, раковина будто из натурального камня, большое зеркало, многочисленные полочки с красивыми пузырьками, какими-то косметическими средствами, чистыми полотенцами… Но венцом дизайна оказалась сама ванна. Большая круглая, из какого-то темно-синего с фиолетовыми прожилками камня. Она располагалась на невысоком постаменте. Фавн подошел и включил воду, добавил туда пены с хвойным, чуть горьковатым ароматом. Его образу необычайно подходили запахи с горчинкой.

Он щелкнул выключателем на стене, и пространство заполнил мягкий голубоватый свет вместо яркого белого, который был до сих пор. В этом режиме ванна тоже подсвечивалась. Все это создавало поистине волшебную обстановку.

Он снова повернулся ко мне. Я так и стояла, кажется, даже рот приоткрыла от удивления.