Ученики Ворона. Огни над волнами - Андрей Васильев

Опять же — Аманда. Пусть и изгнанная отцом — но принцесса. Принцесса и нищий. Хорошее название для пьески, которые на городских площадях показывают бродячие комедианты.

Ну, и наконец — Виталия. Без дрожи я ее вспоминать не могу, но это, скажем так, та змея, за которую всегда может схватиться утопающий. За ней — конклав, а это сила. Та сила, с которой пока даже Орден Истины мирится. Хотя — нет. Судя по всему, в этом же конклаве и мастер Гай на первых ролях, так что — не вариант.

Да и вообще — это все мечты, мечты… Мой наниматель — он на меня даже магическую силу тратить не будет. Он просто отдаст короткий приказ Агриппе, тот меня в вечерних сумерках встретит, ножом по горлу чиркнет — и конец всем моим мечтам и устремлениям. Простой, кровавый и бестолковый конец.

Ладно, что тут сидеть, мерзнуть. Надо возчика найти да в корчму идти, может, там какими новостями разживусь. А если мой друг-простак спросит — чего так быстро, скажу, что нет Марты дома, не сложилось у меня сегодня с женским теплом и лаской. Он поймет и посочувствует. Хорошо все-таки, что даже в нашем кругу есть такие люди, как Жакоб, которые все делают от чистой души.

Вот только где этого возчика искать, интересно? Не ломиться же во все дома, со словами: «Не отвезете нас в Вороний замок?». Может, и отвезут, а может, и за топор возьмутся. Не в чести мы здесь, это и в том году было понятно. Наставника терпят, поскольку он селянам полезен, а нас, его учеников, откровенно не жалуют. В больших городах к магам относятся безразлично, путешествие это доказало. А вот селяне нашего брата с давних времен не любят, и, если верить рассказам Ворона — за дело. Маги прошлого особо с ними не церемонились — и детей забирали, и их самих губили не задумываясь, особенно когда новые заклинания обкатывали. Так что — времена изменились, а память поколений — она осталась.

Я замкнул двери на замки и повертел головой. Вон за теми домами должна быть улица, которая меня приведет к торговцам лошадьми и сеном, если кто что и знает про интересующий меня вопрос — так это они.

И я почти дошел до того места, куда собирался, но вот только по дороге увидел картину, которая заставила меня остановиться и, сделав пару шагов в сторону, спрятаться за стволом высоченной заснеженной ели, росшей рядом с забором. Есть такая традиция в герцогствах — при постройке деревни не все деревья под топор или пилу отправляются, некоторые жалеют и оставляют себе расти, в основном елки да березы. Опять же — сельские поверья, в городах старых богов, тех, что были в незапамятные времена, давно позабывали, а тут еще жива родовая память, помнят, как пням молились.

Как по мне — хороший обычай. Да еще и вон, полезный, мне эта елка ох как пригодилась. И обзор из-за нее был хороший — меня не видно, а передо мной вся картина как на ладони.

И картина прелюбопытнейшая. Я такую компанию вместе увидеть никак не ожидал. Мой наставник Ворон, рядом с ним стоит двухметрового роста верзила-рыцарь с лысой, как коленка, головой. Почему рыцарь? А кто же еще, я их довольно повидал летом, вон как голову гордо держит. Опять же — на черном, подбитым мехом плаще, золотыми нитями вышит герб, на боку длинный меч, да еще и кольчуга вон на солнце то и дело поблескивает. Точно рыцарь. Или гвардеец из нерядовых, сотник, а то и тысячник, родом из благородных. Слева от него похлопывал в ладоши изрядно замерзший представитель ордена Истины, причем высокопоставленный — по краю черного капюшона, снятого в данный момент с головы и откинутого на меховой воротник шубы, в которую чернец закутался, вон красная оторочка идет, я ее отчетливо вижу. Стало быть — кто-то из Высшего совета Ордена, не иначе, это их отличительный знак. И до кучи — статная черноволосая женщина, при одном виде которой у меня сразу глаза заслезились и в груди как огнем пыхнуло. Вот зачем ее вспоминал недавно? Накаркал. Мистресс Виталия, собственной персоной.

Еще неподалеку от них отирался какой-то потный толстяк с круглым медным амулетом на груди. Не иначе как местный староста. К разговору его не допустили, понятное дело, но и уйти он не может — эдакие господа в деревню пожаловали, как тут уйдешь?

Вопрос — что могло свести воедино подобную компанию? И что ей надо от нашего наставника?

Ворон, кстати, явно был недоволен течением разговора, знаю я это выражение лица. Ну вот, точно, он дослушал то, что ему говорил рыцарь и резко ответил, взмахнув рукой. Вот же, ничего не слышно, совсем. Понять бы хоть, о чем речь идет. А если они требуют у него наши головы? Хотя — при чем тут тогда рыцарь и Виталия? Им-то мы зачем нужны?

Служитель Ордена дослушал Ворона и что-то ему сказал, выдав добрую, не сказать ласковую улыбку. Как видно — убеждает его в чем-то.

К разговору подключилась и Виталия, она как-то так очень по-женски оперлась на плечо наставника и провела ладонью по его щеке.

Тот резко дернул плечом, сбрасывая её руку и помотал головой.

— … решения нет, — донесся до меня громкий голос рыцаря, он снова вступил в беседу, громко чеканя слова. — Это ваш долг!

Решения — чего? Ой, не нравится мне все это.

Ворон совсем насупился, нехорошо глядя на собеседников. Виталия вновь выдала белозубую улыбку и что-то произнесла, разведя руками. Тут было понятно, что она хотела сказать, мол: «Куда ты денешься, когда разденешься».

Наставник погонял желваки на скулах и что-то ответил, как видно то, что от него и добивались, поскольку с лица рыцаря пропала суровость, Виталия хлопнула в ладоши, а высокопоставленный представитель Ордена удовлетворенно улыбнулся.

Ворон кивнул этой троице, поманил к себе толстяка-старосту, и они ушли в дом. Его собеседники перекинулись несколькими фразами, лица у них были очень довольные.

— Дядька, а ты чего тут делаешь? — раздалось у меня за спиной.

Я повернулся и увидел пацаненка лет семи, в тулупчике, в треухе и с деревянной лопаткой в руках.

— Ничего я тут не делаю, — раздраженно ответил я ему. — Иди, иди отсюда, мальчик.

— Это моя елка, — грозно заявил сопляк и замахнулся на меня лопаткой. — А ну пговаливай отсюда!

Я фыркнул и снова посмотрел туда, где только что стояли люди, которые были достойны попасть в любой зал славы. На моей памяти кто-то впервые сумел убедить Ворона сделать то, чего он не хочет. Ну да, я его знаю всего ничего, но мне почему-то казалось, что подобное невозможно.

А там никого уже и не было.

«Бум»! Что-то, надо полагать, как раз та самая лопатка мальчугана, впечаталось мне пониже спины.

— Пговаливай! — заорал он. — Это мой двог и моя елка! У меня тут убежище!

— Сначала «р» научись выговаривать! — разозлился я. — Елка его, посмотрите-ка! Мелочь кагтавая!

— Вот я сейчас бгату пожалуюсь, — пообещал мне пацаненок. — Вот он тебе задаст!

И этот маленький паршивец ужом ввинтился в лаз под забором, через который он сюда и попал. Оно и понятно — зачем ему калитка, так-то удобнее.