Империя красоты - Алекс Вуд

Джен нахмурилась. Сам того не зная, Марк наступил на больную мозоль.

– Она меня не отпускает, – буркнула девушка. – Я несколько раз убегала из дома. Она устраивала жуткие скандалы, и мне все время приходилось возвращаться…

– Значит, она тебя любит.

– Любит? Мэгги не знает, что такое любовь.

Марк вспомнил нежные взгляды Магдалены и усомнился в словах Джен. Женщина с такими лицом и телом рождена для любви.

– По-моему, ты ошибаешься.

– Конечно, тебе виднее, – с сарказмом сказала Джен.

– Ты хотя бы иногда можешь не язвить?

Губы девушки дрогнули. Упрек был справедлив и попал в цель.

– Что ты понимаешь? – воскликнула она и, закрыв лицо руками, зарыдала.

Марк растерялся.

– Джен, послушай меня… – Он пододвинул свой стул ближе к девушке и провел рукой по ее пышным волосам. – Не расстраивайся. Давай забудем про Магдалену, кому она нужна…

Но рыдания не смолкали. Марк молча гладил Дженнифер по голове, не зная, как иначе успокоить ее. Ее густые волосы были очень мягкими на ощупь, и Марку хотелось поглубже зарыться в них. Как девушка с такими прекрасными волосами может лить слезы из-за пустяков? Он наклонился к ней и прошептал:

– Не думай, что это имеет какое-то значение, но на нас уже обращают внимание. Все решат, что я чем-то тебя обидел, и у меня могут быть неприятности…

Джен подняла голову. Ее глаза были заплаканы, но на губах играла улыбка. У Марка дыхание перехватило. Черт, как он мог раньше думать, что она непривлекательна?

– Вот так гораздо лучше, – пробормотал он, стараясь скрыть свое смущение. Однако отодвигаться от нее он не спешил.

– Пойдем отсюда, – предложила Джен.

– Ага, – кивнул он.

Они вышли из бара. Уже совсем стемнело, и лишь фонари и разноцветные вывески освещали улицу. На выходе Джен оступилась и чуть не упала, если бы Марк не поддержал ее. А потом как-то естественно ее рука осталась в его руке.

Они гуляли и, не сговариваясь, избегали шумных, ярко освещенных улиц и широких дорог.

Их влекли более уединенные места, где биение сердец не заглушается ревом моторов и грохотом музыки. Они почти ни о чем не разговаривали. Ночь поглотила их, спутала все представления и ориентиры. Джен считала Марка врагом, она казалась ему странной, и вдруг неведомая сила повлекла их друг к другу. Было от чего прийти в замешательство.

Марк отчаянно пытался вспомнить Магдалену. Но ее ослепительный образ потускнел, и только рассудок хранил воспоминание о ней, как о необыкновенно красивой и влиятельной женщине.

Но не более того. Горячая ладонь Дженнифер, которую он сжимал в правой руке, мешала ему сосредоточиться. Он хотел представить себе платиновые волосы Магдалены, а вспоминал вместо этого рыжеволосую головку Джен, которую сотрясали рыдания. Разве так бывает? – удивлялся себе Марк. Еще несколько часов назад он был уверен, что безумно влюблен в Магдалену, а сейчас даже мысль о ее поцелуях не трогала его.

Для Дженнифер все было немного проще. Она могла с точностью до секунды сказать, когда она осознала, что ей нравится Марк. Когда она ждала его у участка, злилась, предчувствуя неприятный разговор, и вдруг увидела его. Все негодование сразу испарилось. Она была готова ждать гораздо дольше, если бы он пришел к ней… У Джен защемило сердце. Она не должна забывать о поручении Мэгги и тешить себя бессмысленной надеждой. Она умеет быть сильной, и даже сейчас, когда их прогулка больше похожа на свидание, ей нужно быть строгой и к себе, и к нему. Зачем она позволила ему играть с собой? Вначале кафе, а теперь эта многозначительная прогулка рука об руку. Достаточно, чтобы вскружить голову романтически настроенной девушке.

Но я не романтически настроенная девушка, напомнила себе Дженнифер. И все уловки Марка не оказывают на меня ни малейшего внимания. Однако сделать очень простую вещь – отпустить руку Марка – она почему-то не могла. Ее рука вдруг стала жить самостоятельной жизнью и отказывалась подчиняться приказам разума.

– Мне пора домой, – сурово сказала Джен, ругая себя за то, что расслабилась.

– Еще рано, – просительно сказал Марк.

Он чувствовал, что настроение Дженнифер изменилось. Буквально несколько минут назад она была к нему благосклонна, но сейчас в ее голосе звучала прошлая неприязнь. Он не понимал, в чем дело. Впрочем, он не понимал ничего, что имело к ней отношение…

– Мама будет ругать меня, – проговорила девушка насмешливо. – И тебя тоже.

Напоминание о Магдалене отрезвило Марка. После того, как она вела себя с ним, было как-то непорядочно влюбиться в ее дочь.

– Ты права, – вздохнул он. – Я провожу тебя.

– Не надо. Я возьму такси.

– Я не отпущу тебя одну.

– Я уже большая девочка.

Они стояли друг напротив друга, испытывая странную враждебность, стараясь уязвить, ранить. Но хотя их глаза метали молнии, а с губ срывались гневные слова, их руки по-прежнему не расцеплялись. Они словно забыли о них…

– Я провожу тебя.

– Нет.

Упрямая девчонка! Марк был зол как никогда в жизни. Он хмурился, Джен с вызовом смотрела на него.

– Все. Я ушла, – наконец сказала она, и в последней попытке остановить ее Марк прибегнул к действиям, а не к словам. Он отпустил руку Дженнифер, обнял ее за плечи и потянул к себе.

– Что ты делаешь? – возмутилась она, упираясь ладонями в его грудь.

Марк едва мог ответить на этот вопрос. Его тянуло к Дженнифер, и ее строптивость только сильнее распаляла его. Пробиться сквозь толщу колючек, выстоять под градом упреков и хлестких словечек, чтобы получить заветный приз…

Что может быть восхитительнее?

А Джен было страшно. Но боялась она не Марка, а саму себя. Она все время помнила о Магдалене. Джен не пугало соперничество, но как конкурировать с собственной матерью? Разве у нее есть хотя бы один шанс по сравнению с блистательной Мэгги? Джен слишком долго жила с ней бок о бок, чтобы не знать, какой эффект ее красота оказывает на слабые мужские сердца.

Магдалена Мэриголд – королева любви, а она, Джен, все время старалась держаться в тени, чтобы ни один сияющий лучик матери не упал на нее. Меньше проблем и переживаний.

Но теперь все было иначе. Впервые Джен хотелось забыть об осторожности и самосохранении. Несомненно, она будет жестоко наказана.

Мэгги ни за что не простит ей, что она осмелилась посмотреть на мужчину, которого та выбрала для себя. Но это будет потом – через сто лет, завтра, через секунду. Срок не имел значения. Существовало только прекрасное «сейчас», в котором стройное тело Марка прижималось к ней, она чувствовала его горячее дыхание на своем лице и знала, что вот-вот он поцелует ее…