Дерево растет в Бруклине - Бетти Смит

– Да, и еще не забывай про Санта-Клауса. Ребенок должен верить в него, пока ему не исполнится шесть лет.

– Мама, я знаю, что фей и привидений не существует. Зачем я буду повторять ребенку глупые выдумки?

– Откуда ты знаешь, существуют ли на земле привидения, а на небесах ангелы? – строго ответила мать.

– Что Санта-Клауса не существует, я точно знаю.

– И все равно ты должна рассказывать о нем ребенку.

– Почему? Почему, если сама не верю?

– Потому что есть такая бесценная вещь – называется «воображение», оно очень нужно ребенку, – просто ответила Мария. – У ребенка должен быть свой секретный мир, и в этом мире живут существа, которых он не видел. Необходимо верить. Начинать нужно с веры в существ из другого мира. Если в нашем мире станет невыносимо, всегда можно вернуться в воображаемый мир и жить в нем. Мне, в мои годы, до сих пор нужнее нужного вспоминать про удивительную жизнь наших святых и про те чудеса, которые они совершили. Я думаю про них и только поэтому справляюсь с жизнью.

– Девочка вырастет и узнает правду. Узнает, что я врала. Она будет разочарована.

– Это называется учиться у жизни. Очень полезно своим умом учиться у жизни. Сначала верить всем сердцем, а потом разувериться – это тоже очень полезно. Чувства от этого становятся богаче, глубже. Кто знает, какая выпадет ей женская доля – может, люди обидят, разочаруют ее, а у нее уже есть такой опыт, и она сможет пережить разочарование. Когда будешь воспитывать своего ребенка, не забывай, что страдать тоже полезно. От этого человек делается богаче.

– Если так, то мы, Ромли, очень богатые, – заметила Кэти грустно.

– Конечно, мы бедные. Мы страдаем. Жизнь у нас тяжелая. Но мы хорошие люди, потому что знаем все то, о чем я рассказывала тебе. Я не умею читать, но я рассказывала тебе то, чему меня научила жизнь. А ты расскажешь своей дочери и добавишь еще то, чему жизнь научит тебя, когда станешь старше.

– Чему еще нужно научить ребенка?

– Ребенок должен верить в небеса. Не в такие небеса, где ангелы летают и Мария сидит на троне, – Мария выражала свои мысли с трудом, мешая немецкие и английские слова. – А в такие небеса, где человек может мечтать – и его желания исполняются. Может, это какая-то другая религия. Не знаю.

– А еще, что еще нужно сделать?

– Прежде чем умрешь, ты должна купить немного земли – может, с домиком, чтобы передать по наследству детям.

Кэти рассмеялась:

– Откуда у меня возьмется своя земля? Мы и аренду-то за квартиру с трудом платим.

– Все равно, – твердо сказала Мария. – Ты должна это сделать. Сотни лет наши предки-крестьяне работали на чужой земле. Так было в нашей прежней стране. Здесь мы работаем на фабрике, это лучше. У рабочего есть кусочек дня, когда он сам себе хозяин. Это хорошо. Но еще лучше иметь кусочек земли, где ты сам себе хозяин. Кусок земли, который можно передать детям. Это значит изменить свою участь в этой жизни.

– Но как приобрести землю? Мы с Джонни работаем, а получаем гроши. Иногда заплатишь за квартиру и страховку – и на еду почти не остается. Как мы соберем денег на землю?

– Возьми пустую банку из-под сгущенного молока и как следует помой ее.

– Банку?

– Прибей ее в шкафу или в чулане, в самом дальнем темном углу. Каждый день клади в нее пять центов. Через три года у тебя скопится маленькое состояние, пятьдесят долларов. Возьми эти деньги и купи участок земли в сельской местности. Оформи все бумаги, что участок твой. Так ты станешь владелицей земли. Если у человека есть земля, он никогда снова не превратится в раба.

– Пять центов в день. Вроде немного. Но откуда их взять? Нам и сейчас-то не хватает, а нужно будет кормить еще и ребенка…

– Нужно поступать так. Ты приходишь к зеленщику и спрашиваешь, сколько стоит пучок морковки. Он говорит – три цента. Ты осматриваешься, находишь пучок похуже и поменьше, спрашиваешь – отдадите этот бракованный пучок за два цента? Говори уверенно – и получишь его за два цента. Сэкономленная монета пойдет в банку. Или, скажем, на улице зима. Ты купила ведро угля за двадцать пять центов. В доме холодно. Ты хочешь развести огонь в печи. Остановись! Подожди еще час. Потерпи холод лишний час. Закутайся в платок. Скажи себе: я мерзну ради того, чтобы купить землю. За этот час ты сэкономишь угля на три цента. Положи эти три цента в банку. Когда сидишь вечером одна, не зажигай лампу. Посиди в темноте и помечтай. Прикинь, сколько масла ты сэкономила, и положи столько пенни в банку. Банка будет наполняться. В один прекрасный день там соберется пятьдесят долларов, и наверняка на этом длинном острове, как его – Лонг-Айленде, найдется участок земли, который можно купить за эти деньги.

– Неужели таким образом можно накопить?

– Клянусь Божьей Матерью, да.

– Тогда почему же ты сама не накопила и не купила землю?

– Я накопила. Как только мы приплыли сюда, я завела банку. Через десять лет я скопила пятьдесят долларов. Я взяла эти деньги и пошла к соседу, про него говорили, что он справедливо обходится с людьми, которые покупают землю. Он показал мне прекрасный участок и сказал по-немецки «отличная земля», взял деньги и дал какую-то бумагу. Читать-то я не умею. Вдруг вижу – на моей земле люди строят дом. Я показала им свою бумагу. Они посмеялись надо мной, но в глазах у них была жалость. Оказалось, что тот человек не продавал землю. Он занимался – как это у вас по-английски называется – машинациями.

– Махинациями.

– Вот-вот. Неучи из Старого Света вроде меня часто попадают в ловушки, потому что мы не умеем читать. Но у тебя есть образование. Первым делом ты прочитай бумагу, которую тебе дадут. Только потом плати.

– И ты больше ничего не скопила?

– Скопила. Еще раз. Во второй раз было труднее, потому что семья выросла. Я скопила, но когда мы переезжали на другую квартиру, твой отец нашел банку и забрал деньги. Землю покупать не захотел. Он всегда был до птиц охочий, поэтому купил на все деньги петуха с курами и цыплят и посадил их на заднем дворе.

– Кажется, я даже помню этих цыплят, – сказала Кэти. – Давно это было.

– Он сказал, будем продавать яйца соседям и заработаем много денег. Мечты, мечты наши! В первую ночь через забор перелезло голодных котов штук двадцать, они сожрали много цыплят. Еще больше на другую ночь выкрали итальянцы. На третий день пришел полицейский и сказал, что закон запрещает в Бруклине разводить кур во дворе. Пришлось заплатить ему пять долларов, чтобы не сажал твоего отца под арест. Осталось несколько цыплят, твой отец продал их и купил канареек, их держать закон не запрещает. Так пропали все мои сбережения во второй раз. Но я коплю снова. И может, когда-нибудь… – она помолчала, потом поднялась и накинула платок.

– Темнеет. Скоро твой отец вернется с работы. Да хранит Пречистая Дева Мария тебя и твое дитя.