Оборотень по объявлению. Майконг - Наталья Буланова

Света

Читала я как-то пару книжек про попаданок и всегда поражалась – как они так быстро верят в чудо? Вот как?

Оказалось – легко и просто! Стоит своими глазами увидеть, как ошеломительный мужик превращается в огромного зверя так, что тебя откидывает в сторону, – так сразу и в бабайку веришь, и в демонов, и в драконов. Если есть оборотни – то почему бы и нет?

Хорошо, что я в каске! Тьфу, то есть в маске!

Оказалось, что я ничем не отличаюсь от книжных Мэри Сью. Смелые поступки дам по отношению к заведомо сильнейшим казались мне глупостью и надувной бравадой. Однако сама не заметила, как содрала с себя маску и пульнула дорогущую вещь мечты в животину.

– А ну, не обижай детей!

Ну тут рыжие комки взяли и наполовину обратились. В буквальном смысле слова. А потом услышали рев перевоплотившегося брюнета, и половина стала людьми, половина обратно лисами. А потом обратно.

Я решила твердо – на сегодня впечатлений хватит.

Стала отступать к двери, когда зверь вдруг повернулся ко мне и склонил голову набок.

Хе-хе… Что происходит? Он в курсе, что хвостом мутузит по лисьим физиономиям – пушистым и человечьим?

Хе-хе… Хорошо, что я сумку не разбирала еще.

– Вот так. Сидеть. Хороший мальчик. – Я выставила руку вперед открытой ладонью к зверю, а сама нащупала ручки спортивной сумки.

Морда непонятного зверя стала озадаченной, а потом воздух словно задрожал. Секунда – и передо мной снова стоял тот сногсшибательный брюнет. Чрезвычайно голый.

Почему чрезвычайно?

Потому что его нагота – это чрезвычайное происшествие в моей жизни. Захватывающее и в-ноги-энергию-устремляющее!

Я вылетела из помещения на улицу, побежала, обернулась и увидела, что брюнет бежит за мной. Бежит как есть – голый.

Пришлось жертвовать сумкой – снаряд получился что надо, но на один раз.

И тут рядом затормозила машина.

– Садись! – крикнул Алрик, открывая дверь.

Я замешкалась. Голый герой или одетый благодетель.

Кажется, выбор очевиден.

– Тоже лис? – спросила я у блондина, чуть наклоняясь.

– Волк! – Алрик аж вытянулся от оскорбления. – Благородный белый!

– Ага! – Я со всего размаху захлопнула дверь машины, избавляя себя хотя бы от одного оборотня.

Выбор очевиден – никто из них.

И тут же крыло машины будто железный ковш снес. Перед авто развернуло, машина повернулась против часовой стрелки с трех на час, и я увидела брюнета, который навалился на капот тачки двумя руками. Нехорошо улыбнулся, глядя на водителя, размахнулся и всадил кулак прямо в капот, будто нож в масло.

Герой так герой, ничего не скажешь!

Я обернулась вокруг: неужели никто не видит, что происходит? Или это мой личный глюк?

И заметила, как невероятно быстрые люди споро блокировали потоки пешеходов, ставили ограждения, подгоняли машины и перегораживали дороги. Слишком стремительные движения, но, казалось, этого никто не замечал. Пятачок происшествия стал безлюдной плешкой, а между тем брюнет вытащил голыми руками двигатель и поднял над головой, прицеливаясь в блондина?

У меня внутри все опало.

И тут герой, который очень даже злодей, заметил мой взгляд и застыл с движком на вытянутых руках. Резко поднял голову, осмотрел железное сердце авто и бережно положил в машину обратно.

– Алрик, с двигателем все в порядке. Ты зря беспокоился! – крикнул он и отряхнул руки, после чего посмотрел вниз, игриво поднял брови на свой голый вид и запоздало решил прикрыться.

И улыбнулся мне так невинно, будто нашкодивший… нет, не щенок. Лис!

– Привет! Я Майконг. Приятно познакомиться! – улыбнулся он отработанной улыбкой, будто фотомодель на съемках.

Да-да, тех самых трусов! Ему бы спонсорство рекламной компании не помешало – нижнее белье у него летит как горячие пирожки у метро.

Хе-е-е… Оборотни!

Рехнуться можно.

И вдруг те самые лисы, которые протаранили дверь моего временного жилища, выскочили на улицу и бросились мне в ноги с извинениями.

– Истинная Майконга, пожалуйста, пощадите!

– Попросите его не сильно нас бить!

– Только не по голове! Мы же будущее клана! Пожалуйста!

В глазах подростков стоял священный, совершенно неподдельный ужас.

Вот чего никогда не могла – это думать о себе, когда младшие в беде. Собственно, именно поэтому для меня Юлькино счастье было превыше своего.

Я-то могу защититься, а подростки – нет. Они всегда находятся под давлением взрослых.

Моя мечта юности – восемнадцатилетие. День, когда я стану совершеннолетней и смогу распоряжаться своей жизнью сама! Смогу жить отдельно, смогу скинуть церберскую хватку матери.

А потом я ждала, пока Юлька подрастет. Чтобы достигла возраста, когда ребенок может сказать в суде, с кем хочет остаться.

Судя по тому, что я видела у оборотней, этим подросткам устроят взбучку.

Немного переварив случившееся, я поняла, что это просто юношеская дурь – вон какие глаза добрые у ребят! А тут у них взрослые двигатели руками вытаскивают. Представляю, что может ждать бедных подростков.

– Майконг? – спросила я и лишь бровью повела, когда услышала, как мой голос дрожит.

– Да? – Улыбка мужчины была приторно-настороженной.

Чуял, что ничего хорошего не скажу?

Алрик вышел, громко хлопнув дверью машины, и сказал:

– Светлана, скорее ко мне! Этот тип опасен даже для нас. Видите, как все его боятся?

Вижу, как не видеть. Он то людей у меня на глазах спасает, то оборотней чуть не прибивает.

Может, я бы даже подумала над предложением благодетеля, но как оставить ребят в беде? И почему со мной все обращаются так, будто только я могу это изменить?

Я посмотрела вниз на прижавшегося к ноге подростка.

– У вас одежда не в почете?

– А? Да кого волнует одежда, когда не знаешь, будут ли у тебя руки и ноги, чтобы ее надевать?! – Страдальческий взгляд был у паренька – до самого сердца достал.

Брюнет… Как его там? Майконг! Он зарычал. Тихо, но так угрожающе, такое вибрато, что даже у меня внутри все задрожало.

А, нет, это лисы трясутся, которые в меня вцепились.

– Истинная Майконга, пожалуйста, спасите нас! – умолял самый мелкий из них. Казалось, он готов забраться по собратьям мне на руки.

– А ну-ка, кыш от нее! – рыкнул брюнет, и я увидела, как у молодых лисов волосы встали дыбом. Вот только вцепились в меня они еще крепче.