Буду злодейкой! - Регина Мазур

class="p1">Но Макс прав. Адар не для меня, и теперь я узнала, почему. Каким бы привлекательным он ни казался, внешность часто обманчива. Такие властолюбивые и корыстные люди, как он, достойны лишь осуждения. Для них чувства юной девушки — лишь забавная игра, не более. Будет лучше и дальше его избегать.

Оставшуюся часть пути мы проделали в молчании, занятые каждый своими мыслями. Брат взял с собой в дорогу какие-то бумаги и что-то изучал в них, попросив не мешать.

— Я ведь наследник рода, — пояснил он. — Готовлюсь в будущем возглавить его. Не на тебе одной висит бремя учебы.

Мне понравилось то, как ответственно он подходил к своей роли. Мне аж самой не терпелось приехать поскорее домой и погрузиться в чтение тех таинственных гримуаров. Побольше узнать о доступной мне магии, научиться ею пользоваться.

Вскоре мое ожидание было вознаграждено. Вероятно, кучер у Макса оказался более способным и опытным, чем у Кая, поскольку ехали мы очень быстро — я не успевала толком отслеживать смену ландшафта за окном.

И вот мы прибыли в родовое поместье семьи Корал. Признаться, оно меня сразу поразило.

Кованые ворота охранялись двумя стражниками и даже одной собакой. Нас пропустили без вопросов и остановок, и дальше еще несколько минут мы ехали по дороге к дому сначала через пустыри, потом мимо потрясающих садов, которые затем — уже далеко за домом — плавно переходили в лес.

Сам дом оказался на удивление невысоким — всего лишь двухэтажным. Однако скромным его назвать было сложно. Невооруженным глазом было заметно, что площадь дома была очень даже приличной, размером, наверное, чуть ли не с футбольное поле! Помимо этого, к нему прилагалось еще несколько пристроек и павильонов. Да-а, похоже, в этом мире люди любят жить с размахом!

Внутри обстановка также была далека от спартанской и чем-то даже напоминала пресловутую академию. Такое же обилие фарфоровых ваз, потрясающей мебели, невероятных картин, у которых рамы, должно быть, стоили больше самих изображений в них.

Должно быть, во всем этом имелся свой смысл. Например, пускать пыль в глаза гостям, подавлять их своим кричащим богатством, вновь и вновь напоминая тем самым о своем статусе.

Вот только как во всех этих условиях жить?..

Я честно старалась не слишком глазеть и не выказывать удивления, будто в этом доме мне все и так до боли знакомо. Но получалось с трудом, и Макс это заметил.

— Что с тобой, Лери? — обеспокоенно нахмурился он. — Выглядишь так, будто…

— О! Ну наконец-то! Явились! — воскликнул вдруг знакомый голос, так вовремя спасший меня от объяснений перед Максом.

Я встрепенулась, и еле сдержалась, чтобы не кинуться на шею еще одному своему брату. А это был именно он — второй мой старший брат Коля.

Вальяжной походкой он спускался с лестницы. Рукава его светлой рубашки были наспех подвернуты, а ворот неприлично распахнут, как у заправского повесы. Увидь его мама в таком виде, точно бы отругала.

В отличие от рослого Макса, Коля был, скорее, коренастым парнем. Его темные волосы отливали пепельным оттенком, а стрижку он предпочитал короткую, чтобы ничего не мешало заниматься спортом.

В моем мире он очень любил бокс и мотоциклы. А в этом, интересно, что?

Коля остановился перед нами, засунул руки в карманы и посмотрел на меня с прищуром.

— Не ожидал я от тебя такой прыти, сестренка. Весь дом на уши поставила своей бестолковой выходкой. Куда полезла вообще? Академия не для таких неженок, как ты, могла бы уже понять.

О да… И этот его тон, будто он тут самый умный и все лучше всех знает, мне тоже хорошо знаком…

В прошлой жизни мы с ним часто спорили по поводу и без. Бывало даже до драк доходило. В этой повторять прежние ошибки совсем не хотелось.

Поэтому я улыбнулась.

— И я рада тебя видеть, Коля.

Глаза брата полыхнули раздражением, но его хватило лишь на то, чтобы пренебрежительно фыркнуть в ответ. Все-таки я прекрасно умела с ним справляться. Жаль только, что научилась я этому слишком поздно…

Внезапно из ближайшей к нам комнаты донеслось:

— Сколько можно просить тебя, Валери? Прекрати коверкать имена братьев! Они тебе не собаки!

Следом послышался размеренный цокот каблуков по мраморному полу, и, наконец, в холле показалась невысокая стройная брюнетка, одетая в приталенное черное платье и черные перчатки. Еще бы ей веер в руки дать, и можно прямиком на бал пускать!

Эта интонация, этот голос, эти манеры… Не узнать ее было сложно, и у меня от вида еще одного родного, самого близкого человека внезапно засвербило в носу.

— Мама…

Однако женщина меня не услышала, принявшись отчитывать сыновей.

— Тебя, Максанс, уже отец заждался. Работа на месте стоит, совсем не дело это. А ты, Николя… Что это на тебе? Как ты выглядишь?! Сейчас же приведи себя в порядок и отправляйся на тренировку! Я решительно не понимаю, почему ты вместо того, чтобы уже час как быть там, прохлаждаешься здесь.

О боже… Совсем забыла, что имена тут отличаются от настоящих. Нет, ну кто вообще придумал эту книгу?..

— Мама! — уже чуть громче повторила я.

— Ну что тебе?! — раздраженно спросила она. Но потом увидела мое выражение лица и сжалилась. — Ох, горе мое… Иди ко мне!

Я с готовностью бросилась к ней объятия и теперь, вдыхая запах знакомых духов, чувствуя тепло тела родного человека, не смогла сдержать рыданий.

И чего я так распереживалась? Быть может, потому что уже успела убедить себя в том, что больше никогда с ней не встречусь? А может, дело было в том, что эта женщина, столь похожая на мою мать, на самом деле мне чужая. А моя настоящая родная мама осталась там, в другом мире, и теперь вынуждена оплакивать дочь, разбившуюся насмерть в автомобиле…

Моя или чужая… Какая, собственно, разница, если я теперь здесь, на месте Валери. И изменить ничего нельзя. Да и хочу ли я что-то менять?

Может, все не так уж плохо, пока рядом есть семья?

— Что это с ней? — спросила мама у моих братьев, которые до сих пор так и не разошлись по своим делам, несмотря на полученные указания.

— Наверное, это все Авгаарн, — предположил Макс. — Она встретила его сегодня, когда мы уходили.

— Ох, бедняжка! — вздохнула мама. — Ну ничего. Мужчины приходят, мужчины уходят. Не стоит зацикливаться только на одном.