Идолы власти от Хеопса до Путина - Андрей Матвеев

Когда франки Хлодвига напали на родственных вестготов, правивших в Испании, Теодорих мобилизовал свою армию для похода в Галлию. Началась многолетняя война всех со всеми, продлившаяся до смерти Хлодвига в 511 году. В результате Теодорих Великий стал еще и королем вестготов, то есть нынешней Испании. Пятнадцать лет Теодорих правил и Италией, и Испанией.

При этом он не принял «ни императорского облачения, ни императорского титула», но всю жизнь назывался королем. Император Востока Анастасий I в 516 году представил Теодориха римскому сенату как человека, которому он вверил власть над Западом. Теодорих энергично отстаивал свою фактическую независимость от Востока, но до конца жизни считал свое государство частью империи.

Памятники Рима, куда он совершил торжественный въезд в 500 году, приводили его в восторг. Теодорих много жертвовал на восстановление в Риме памятников древности. Король улучшил городское управление, относился с почтением к сенату, заботился о развлечении народа пышными играми.

Теодорих высоко ценил просвещенных людей, особенно писателей. Он искал их в римском обществе, литературное развитие которого находилось тогда в упадке; предприимчивому государю все-таки удалось собрать около себя немало образованных людей, прославивших его царствование. Деятельность Теодориха получила в позднейшей науке название Готского возрождения.

Теодорих был погребен в роскошном мавзолее в виде стоявшего на шестиугольном фундаменте круглого здания, покрытого громадным 11-метровым в диаметре камнем. Увы, он был арианином. Поэтому кости короля-еретика были выброшены, а его гробница переделана в церковь. Испанские вестготы приняли католицизм в 589 году, а первым из итальянских королей, перешедших из арианства в ортодоксальное христианство, стал лангобард Агилульф в 603 году.

Чуть позже, чем на западе, строительство нового государства началось на востоке бывшей империи. В 518 году на трон Византии взошел престарелый начальник гвардии Юстин, старый вояка из семьи македонских варваров. Он правил девять лет, но превращение Византии в христианскую монархию связывают не с ним, а с его племянником Юстинианом, получившим прекрасное образование и обладавшим великолепными способностями.

Только в 527 году, получив всю полноту власти, Юстиниан приступил к созданию нового государства. Конечно, воспринимая себя как наследника римских цезарей, Юстиниан считал своей главной обязанностью воссоздать Римскую империю. На время ему даже удалось завладеть большой частью утраченных земель империи, в том числе Апеннинским и частью Пиренейского полуострова, и почти всей Северной Африкой. В соответствии со своим стремлением Юстиниан считал своим правом не только решать вопросы, связанные с руководством церкви и ее собственностью, но и устанавливать среди своих подданных определенную догму.

Возможно, на западе события сложились иначе именно из-за упрямого сектантского арианства готов и лангобардов. А вот в восточной части победил принцип единого управления церковью и государством. Немецкие ученые придумали для него специальное название — цезарепапизм. Здесь император стал одновременно главой и духовной, и светской власти. То есть наместником Божьим на земле, папой и светским правителем одновременно.

Эта традиция жива в православии и по сей день. Например, греческие священники официально получают зарплату из государственного бюджета. Эта же традиция была перенята и соседями — захватчиками Византии мусульманами, светским правителем которых был их духовный вождь, сначала арабский халиф, а затем турецкий султан. Если исходить из хронологии, то можно догадаться, что эта традиция совмещения духовной и светской власти заимствована именно у Византии. Не случайно одним из титулов турецкого султана с 1456 года стал кайзер Рума, то есть римский император.

Божественное право христианских королей и императоров, особенно поначалу, опиралось на очень скудный материальный ресурс. Деградация государственной власти пошла на пользу подданным. Простолюдины и аристократы вздохнули посвободнее и зажили несколько побогаче и поспокойнее, чем во времена Римской империи.

Вот такая закономерность. Как только империя рушится, ее бывшие подданные начинают лучше жить. Короли выжимали деньги из подданных на армию, потом немножечко на соборы. Даже приличные дворцы они смогли построить себе только на исходе Средних веков.

В сущности, все Средние века —это эпоха импотенции государства, столь приятная природе каждого человека. Семьи и большие кланы оказались если не сильнее, то вполне сравнимы по силам с государствами божьих помазанников.

Надо в каждом человеке уважать индивидуальность и ни из кого не делать кумира.

Альберт Эйнштейн

Впрочем, всем сестрам по серьгам. Не стоило церкви торговать индульгенциями и племянников пристраивать на хлебные должности. Ну не готовы авторы признать, что после крушения языческого цезаризма наступила эра всеобщего счастья и благоденствия. Но шаг-то вперед был сделан колоссальный! Правителей перестали резать, как баранов, ежемесячно, а они перестали корчить из себя богов, стоящих над законом и здравым смыслом.

Например, после смерти Хлодвига в 511 году ни один из его потомков не выказал ни малейших талантов, и королевством могущественных франков управлял кто угодно, но не короли. И только в 751 году, двести сорок лет спустя, реальный наследственный правитель франков, мажордом (министр) Пипин Коротышка уговорил папу римского забрать корону у слабоумных "ленивых королей" и отдать ему и его потомкам. Увы, слабоумие — удел не только бедняков: у Роберта Бурбона, герцога Пармского, с 1872 по 1877 год родилось шесть слабоумных детей подряд! Но кто и когда терпел бы дурней во власти аж двести сорок лет?

В Средние века в Европе действительно добавилось закона и порядка. Держалось все это только на вере и церкви. Но и та и другая не смогли выдержать испытания тысячелетием. Спустя тысячу лет после Хлодвига и Теодориха великие мыслители Ян Гус, Лютер, Кальвин, Цвингли и другие очистили церковь от многостолетних наслоений пыли и грязи. Только омовение это, увы, было совершено кровью.

Мы вынуждены признать, что взаимоотношения между христианством и политиками всегда складывались крайне сложно. Германский император, стоя на коленях, босой, каялся перед папой в Каноссе. Истово верующий Иван Грозный казнил главу Русской православной церкви. А наш первый император Петр Великий вообще отменил патриаршество и лично возглавил церковь через подчиненный ему Синод.

Примеров таких уже не счесть, хотя по меркам истории христианство гораздо моложе политики и даже самого государства. Сразу за Реформацией Западную церковь сильно подкузьмил век Разума. Ну не успела оправиться.

Только от Ренессанса и Реформации оклемалась, как снова эти, с их Разумом! Сначала просто умники рационалисты, а затем и просветители, да еще с энциклопедистами. Новоявленный дух Просвещения требовал отправителя советоваться со своим народом, как будто ему мало было мандата на правление, выданного Господом Богом. Средневековые процедуры народоправства, введение которых в давние времена порождалось пережитками седой племенной старины и слабостью королевской власти, повсеместно распространились вновь из-за кризиса христианства и ослабления легитимности власти, основанной на Божьем выборе. Например, 14 декабря 1766 года наша Екатерина II опубликовала Манифест о созыве Уложенной комиссии, которая должна была систематизировать законы. Императрица издала такие указы о порядке выборов в депутаты: дворянам было разрешено избирать одного депутата от уезда, а горожанам — одного депутата от города. В комиссии приняли участие более 600 депутатов, 33 % из них были избраны от дворянства, 36 % — от горожан, куда также входили городские дворяне, а 20 % — от сельского населения (государственных крестьян). Первое заседание прошло в Грановитой палате в Москве, затем заседания были перенесены в Петербург. Заседания и дебаты продолжались полтора года, после чего комиссия, как всегда ничего не решив, была распущена.