Боксёров бывших не бывает! - Лена Гурова

от страха сердцем. Всё, слёзы прорвали оборону, и, выйдя ещё раз на шоссе, оставшаяся от меня тень поплелась назад. Визг тормозов оглушил, и я присела прямо на землю, закрыв лицо руками.

— Лиза, ты почему здесь? Что-то случилось? Тебя сбила машина? Почему вся нога в крови? — Вот именно её, психологиню, я больше всех хотела увидеть, а услышать поток вопросов, так прям жаждала.

Она орала из окна машины. Машины Исаева. И через секунду он уже нарисовался собственной персоной передо мной. Подхватил и потащил.

— Нет, не надо, отпусти! — Я вывернулась, свалилась на окровавленную ногу, и только тогда поняла, что сильно повредила колено.

Сразу заболело, нога закапризничала, отказываясь идти дальше, нелепость положения добила окончательно. А как всё хорошо начиналось!

— Я потеряла собаку, она… — Всхлипывания не давали толком говорить. — Маленькую… коричневую… чау-чау…

— Где потеряла, Лиза! Здесь?

Я кое-как через сопли и слюни обрисовала ситуацию. Мне было так плохо, треволнения заполнили всё пространство моего мозга, не оставив ни одного свободного грамма серого вещества. Ну, где она, моя маленькая мишка. Мишка…

— Не волнуйся, я найду. А ты — в машину.

— Нет, мне надо вернуться к Искандеру. Спасибо, я сама. — И заковыляла прочь.

— Лиза, надо хоть перекисью залить. Сколько ты уже лазаешь?

— Исаев, всё в порядке? Давай уже скорее, нас же ждут. — Заботливая и внимательная подружка моя так и не вышла…

Я тащилась от дерева к дереву, о чём у них там шёл разговор, по барабану. Надо добраться до Искандера и вернуться в клуб за помощью. В последнее время я взяла за правило не брать с собой на конные прогулки телефон. Продвижение давалось с трудом, так я буду ползти до вечера. И только подумав об этом, слетела в небольшую яму, замаскированную кустиками каких-то ягод. Боль пронзила насквозь, я вскрикнула, слёзы опять сплошным потоком покатились по щекам, они уже не спрашивали разрешения, показывая мне всю трагичность моего положения.

— Давай руку, горе моё! — Большой Мишка уже вытаскивал меня из ловушки и из моих нерадостных мыслей. — Нам куда? К причалу?

— Немного левее, тут недалеко. Спасибо за помощь. Ты только помоги добраться до Искандера, а там я сама. Вас же ждут.

— Не надоело указывать? Уж позволь не бросить тебя на произвол судьбы! — Исаев злился. — Прислушайся, собака лает?

И правда, сквозь деревья и кусты пробивался еле слышный лай. Боксёр остановился, чтобы понять, в какую сторону идти, а я вертелась у него на руках, не понимая с какой стороны доносится тявканье.

— Туда! — Я резко повернулась, крепче зацепившись за его шею, и мы здорово приложились носами.

— Да не вертись ты, Лиза! Видимо, твой щенок нашёл Искандера сам. — Он наклонил голову, чтобы растереть пострадавший нос, и на мгновение уткнулся в мои губы…

Я ясно вспомнила вкус и сладость его поцелуев… Вовремя!

— Пожалуйста, скорей. Можешь даже меня бросить, я сама потихоньку дойду, а ты беги. — Я усмехнулась. — Тебе не привыкать, бросать и бежать.

Мы толком не виделись последнее время, а не разговаривали аж с марта. Чего я опять начинаю исполнять арии погорелого театра?

Тёмные глаза страдальчески уставились на меня. Но вспомнив о собаке, их владелец понёсся на звук непрекращающегося лая.

Мы вылетели на просёлочную дорогу и стали свидетелями улётной сценки из жизни животных. Маленький пёсик прыгал вокруг лошадиной морды, а Иса пытался помочь ему забраться на его спину, хватая чаушку за шёрстку. И у него почти получилось. Но он увидел нас, заржал, Герда кинулась в ноги Исаеву, все были на месте. Мишка посадил меня в седло, вытащил из кармана походную аптечку.

— Сидеть! — Прикрикнул он, видя моё увиливающее движение. — Заражение крови захотела?

Холодная перекись залила ногу, меня передёрнуло от боли. Я вцепилась в шею Искандеру, чуть не придавив сидящую на руках Герду. Собачка заскулила, я завыла, конь недовольно заржал.

— Все высказались? Прения закончились, переходим к действиям. — Мишка мучил меня, смывая кровь, замазывая, завязывая и заматывая, и, вдруг, прислонился губами к моей несчастной коленке. — Горе моё, кадровая ЧП-шница! Так откуда прилетел хлопок? И на что был похож звук?

Мишка гладил мою ногу, а я собирала себя в кучу. Наверное, от пережитого стресса, боли и необоснованной нежности со стороны чужого мужа, мой мозг отказывался анализировать и трезво мыслить. Исаев не перестал мне сниться, я часто просыпалась или со вкусом Мишкиного поцелуя и ощущением близости его тела, или с мокрыми глазами и осознанием потери. Но ничего уже не ждала от жизни… И вдруг, просто прикосновение его руки, а уж губ и подавно, расковыряло исток живительного ручейка со дна моей ссохшейся души. Плюнуть на всё и зацеловать? А потом отпустить и сдохнуть? Нет уж, Лизавета, я люблю тебя не за это, я люблю тебя за то, что ты можешь быть бревно! Бесчувственное бревно, вот как надо себя сейчас позиционировать!

— Да не знаю! — Я недовольно сбросила его руку. — Как надутый пакет. Знаешь, как дети играются, когда пристукивают их. Или взрывпакет, но громче и резче.

— Что бы это могло быть? Вроде, безлюдно, а диких зверей, а тем более, охотников тут испокон веков не было. На Искандере тоже не видно никаких повреждений. Надо разбираться.

Первым делом мы отправились к ветеринару.

— Здравствуйте, Руслан Иванович! — И детский тренер ввёл его в курс дела, напомнив, что Виктор везёт сюда спортивный молодняк, а здесь непонятно что творится.

— Да, такого ещё не было. Но Искандер совершенно не пострадал, даже рефлексы все в норме. Но ему не привыкать, он же выступал, знает звук стартового пистолета.

— Какого пистолета? — Спросила я дрожащим голосом.

— Нет, нет, не волнуйся, это я так, к примеру. Давай Герду. — Как ни в чём не, бывало, доктор стал выбирать из собачьей шерсти колючки и репьи. — А с тобой что? Я и не заметил сначала.

— Всё нормально, Михаил Михайлович уже всё обработал. Только идти больно, и коленка не разгибается.

— А ну давай сюда. — Посадив на кушетку, Руслан всё переделал, наложил какую-то повязку, удобную, мягкую, и я прошлась по кабинету, демонстрируя плоды его труда.

Дверь открылась со страшной силой. Я отлетела, шлёпнувшись на пол, вскрикнула от боли и негодования, но так и осталась сидеть, выпучив глаза на Гулю во плоти. Мишка был ближе ко мне, подхватил, посадил, а Руслан подскочил, увидев просочившиеся ручейки крови из-под повязки.

— Ой, какая затейница, заставить себе прислуживать двух мужиков сразу — это высший пилотаж! — Зашипела госпожа Исаева. — Миша, почему я должна тебя искать по