Маска Красной смерти. Мистерия в духе Эдгара По - Гарольд Шехтер

Этому буйству мы с Таунсендом можем противопоставить лишь беззвучную мольбу о скорейшем прибытии полиции. Главная задача — спасти Барнума. Продолжаем подъем.

— Слушайте, По, — негромко говорит вдруг Таунсенд, приводя в возможно больший беспорядок свою одежду. — Мой репортерский долг призывает меня туда, — он мотнул головой вверх. — Справитесь сами?

Я заверил, что смогу разобраться самостоятельно, призвал его соблюдать осторожность — и наши пути разделились.

Направившись к балкону, я смог сделать, однако, лишь несколько шагов. В правое плечо внезапно вцепилась здоровенная лапа. Я вскрикнул от неожиданности и резко обернулся.

Передо мной возвышался субъект громадного роста, футов шести с четвертью, с массивной грудной клеткой и толстенными ручищами. Угловатая голова покоилась на плечах, казалось, без какого-либо участия шеи, которой у него вовсе не наблюдалось. Одежда не только рваная, но и не по размеру: рукава куртки дюйма на два не дотягивались до запястий. Зловонное дыхание обильно сдобрено — «облагорожено» — парами дешевого алкоголя.

Не габариты этого существа поразили меня, не причудливая ободранность его одеяния, не черты того, что должно было называться лицом, — в чертах лица его нельзя было заметить ничего особенного. Выражение, застывшее на его физиономии, поразило меня, как молния среди чистого поля. Не доводилось мне еще такого видеть. Мелькнула незваная мысль, что если бы Ретч[8]его встретил случайно, то непременно избрал бы моделью для своего нечистого духа.

Пытаясь впоследствии реконструировать по памяти это чудовищное явление, я смог разложить выражение его физиономии на такие составляющие, как алчность, жестокость, коварство, озлобление, а также животная смекалка, не регулируемая рамками моральных норм. Неплохая иллюстрация таких качеств, как греховность и злодейство, для учебника по френологии доктора Фаулера.

Уставившись на меня, явление это выплюнуло вопрос:

— Куда спешим, милок?

Памятуя, что изображаю из себя члена преступного сообщества, я принужденно ухмыльнулся:

— Э-э… Обследую помещения в поисках ценного имущества, которому можно причинить бессмысленный и наиболее непоправимый ущерб.

— Чего? — не сразу понял меня субъект. — Ну, ты даешь! Языком виляешь, как сучка хвостом. — Он переместил лапу на лацкан моего сюртука, смял его, щупая ткань толстыми сальными пальцами. — Клевый на тебе прикид, — ухмыльнулся он.

Из-за постоянной нехватки средств одеяние мое, правда, пребывало в плачевном состоянии; сохранять видимость хоть сколько-нибудь приличного вида помогало портновское мастерство бесценной Путаницы. Однако в сравнении с туалетом моего визави костюм мой, несомненно, блистал королевской роскошью.

— Совершенно верно, — согласился я, отступив на шаг, чтобы высвободиться из хватки нового знакомого. — Одежда эта принадлежала некоему джентльмену, дом которого мы разграбили в ходе гражданских беспорядков несколько ранее.

Собеседник не сразу сообразил, что делать дальше, очевидно, вследствие состояния сильного алкогольного опьянения, о котором красноречиво говорил весь его облик.

— А каковы ваши намерения, добрый человек? — быстро перешел я в наступление.

Тут он почему-то сообразил быстро. Обнажив в ухмылке некоторое количество оставшихся во рту зубов, он извлек из-под лохмотьев старинный двуствольный пистолет.

— Охотник я. На Барнума охочусь. Успокою хлопотуна, чтоб не бузил больше.

Хладнокровность, с которою он преподнес это сообщение, отозвалась у меня холодком меж лопатками.

— Прекрасная идея! — воскликнул я тут же. — Пусть получит по заслугам. Я с вами, друг!

— Ладно, малыш! — верзила хлопнул меня по плечу, и я слегка покачнулся. — За мной! — Он повернулся и зашагал в сторону балкона.

Тем, кто меня хорошо знает, не надо объяснять, что я противник насилия. Но если речь идет о защите моих друзей и близких, я не остановлюсь перед применением грубой физической силы. Настал именно такой момент. Я поднял тихоокеанскую боевую дубину обеими руками и с силой опустил ее на голову злоумышленника.

К сожалению, эффект оказался гораздо слабее ожидаемого. Частично из-за значительной разницы в росте, частично по причине неудобного угла размаха, удар не оглушил противника. Он удивленно крякнул и резко развернулся в мою сторону, споткнувшись при этом и упав на колени. Подняться ему я не позволил. Второй удар распластал его по полу вниз лицом. Раскинув руки, бандит выронил пистолет, отлетевший на несколько футов.

Не теряя времени, я перепрыгнул через его тело и побежал к балкону. Когда я там появился, Барнум только-только пришел в себя. Он поднялся на колени, кончиками пальцев исследуя шишку на виске.

Я присел рядом. Барнум поднял на меня несколько мутноватый взор и пробормотал:

— По, мальчик мой. Как ты сюда… О-ох! Ну и фонарь! Гусиное яйцо! Как будто вторая голова выросла. Уф-ф… Чисто Гарвел Фелпс, Уникальный Мальчик-Гидра. Что, к дьяволу, стряслось?

Я помог ему подняться и пройти в помещение, где он оперся на витрину с коллекцией раковин, все еще бережно придерживая шишку.

— Барнум, у вас начисто отшибло память? — обеспокоился я.

— A-a, вспомнил! Камнем снизу… Хорош камушек. С мой исландский метеорит будет, из Зала Астрономических Чудес… Х-ха! Дожили! Чернь камнями забросала! Кого? Ф. Т. Барнума, Наполеона Зрелищ! Солнце Мира Развлечений! Всегда успех! Никогда еще в жизни… Думал ли я, что когда-нибудь… Ну, было, правда, давно… разок-другой… Во время гастролей по Югу с Великим Научно-Развлекательным Цирком, м-да… волшебный фонарь профессора Парелли закидали. В лекции «Чудо Рождения», видишь ли, безнравственность им привиделась… Так когда это было!.. Ох… Что за грохот? Что там такое?

— Шум слепого и бессмысленного разрушения, мистер Барнум, — мрачно пояснил я. — Толпа громит ваш музей, друг мой. Как только вас подло оглушили камнем, они сразу же ворвались в помещения. Большинство направилось наверх искать Медвежьего Волка, но значительная часть предалась буйству в залах.

— Ка-ак!? — рассвирепел Барнум. — Бесчинства в моем музее! Мерзавцы! Я им покажу! Пошли, По. Мы поставим их на место. Я мобилизую свои силы. Итальянский Силач! Арабский Гигант! Венгерский Кинжалометатель! Турецкие Стражи Гарема! Мы их проучим!

Он схватил меня за руку и потащил за собой. Я, однако, не позволил ему сделать ни шагу.

— Я вполне вас понимаю, — проникновенно заверил я его. — Но не следует стремиться навстречу неминуемой гибели. В этой толпе есть негодяи, которые поставили себе цель найти вас и уничтожить, как ни нелепо это звучит. Только что я столкнулся с одним из таких злодеев, и лишь мое боевое мастерство позволило с ним совладать. — Я вытащил из-за пояса двуствольный пистолет и продемонстрировал его Барнуму.