Смертельные эмоции - Дон Кольберт

Персонализация

Беспомощный человек персонализирует внешние события — принимает их на свой счет. Он винит себя за то, что ему абсолютно неподвластно. Например, мужчина может винить себя за финансовые потери — что не смог предусмотреть кризис на биржевом рынке. Иногда такие люди склонны обвинять не себя, а других людей. Если взять тот же пример с кризисом, то разорившийся человек может во всем обвинить экономиста — «жулик», рыночного аналитика — «бездарь» или премьер–министра — «заботится только о своем кармане». Персонализация может быть как внутренней, так и внешней. Люди, которые рассматривают внешние обстоятельства, не связывая их с конкретными личностями, характеризуются более высокой самооценкой. Те же, кто при невзгодах склонен к самообвинению или обвинению других, как правило, имеют низкое мнение о себе. Они считают себя никчемными, безнадежными и беспомощными людьми. В конце книги помещена таблица «Характеристики стилей мышления по Мартину Селигману» (см. приложение 4).

Люди с усвоенной беспомощностью быстро опускают руки. Они убеждены, что черная полоса в жизни никогда не кончится. Для них если худо — то всегда без добра, а если что–то и происходит — то исключительно от плохого к худшему. Будущее для них беспросветно. Если они пережарили гренки, то значит у них кривые руки. Они переполнены самообвинениями и чувством ложной вины. Подобно собакам в опытах Селигмана, беспомощные люди ложатся на пол и тихо скулят. Они не находят выхода, потому что его не ищут. Они застревают в «искаженном мышлении».

Если восприятие искажено, то его нужно изменить. И это вполне возможно. Надежда в том, что коли человек чему–то научился, то он вполне может от этого отучиться. Никто не обязан всю жизнь провести в состоянии беспомощности.

В следующих главах мы будем говорить о том, как заменить искаженное мышление на истинное. Практикуясь в новом мышлении, вы постепенно отвыкнете от привычного стиля усвоенной беспомощности. Большая часть нашего поведения (в том числе даже депрессия) - усвоена и затвержена. А значит, если какие–то схемы и заложены в наших генах, мы все равно можем научиться жить и вести себя по–другому

Бекки пришла ко мне на прием, как сказала она сама, в «ужасном состоянии». Эта тридцатипятилетняя женщина работала редактором небольшого журнала. Из–за жестких сроков деятельность Бекки была сопряжена с постоянным стрессом. Более того, ее издательство отличалось плохой организацией труда, в офисе всегда царил беспорядок. Владелец издательства был человеком настроения. Чуть что не так — и он, не задумываясь, увольнял первого, кто попадался ему под руку.

Для здоровья Бекки годы эмоциональных перегрузок не прошли даром. Многие из ее друзей уволились с этой работы. Те же, кто остался, тоже страдали от постоянного психологического давления. Когда дело касалось повышения, начальник не замечал Бекки. Вверх по служебной лестнице шли лишь те женщины, которые охотно флиртовали с шефом и отвечали на откровенные намеки. Что же до Бекки, то ей доставалась лишь резкая и унизительная критика.

Бекки ненавидела шефа. Она винила его во всех своих невзгодах. Но, кроме того, она постоянно испытывала стыд. Бекки была толстой и выглядела простушкой. Когда начальник проходил мимо, она вся сжималась. В его взгляде, словах и отношении постоянно сквозило пренебрежение.

Я посмотрел на Бекки. Она сидела передо мной, закутавшись в просторный свитер, который полностью скрывал ее тело. Она призналась, что привыкла носить вещи – балахоны.

Бекки пришла ко мне с диагнозом — рассеянный склероз. После долгой беседы я пришел к выводу, что ее физическое состояние в значительной степени связано с тем эмоциональным грузом, который она несет в душе. Прежде чем заниматься лечением физической болезни, нужно было исцелить Бекки от эмоциональных ран.

Проблемой Бекки были не столько злобные чувства по отношению к работе и начальнику, сколько колоссальный стыд. А стыд — чувство очень тяжелое, разрушительное и болезненное. Оно рождается вследствие истинной или кажущейся потери уважения со стороны окружающих. Причиной потери уважения может стать недостойное поведение, грех или некомпетентность. Позор и унижение, когда человек совершает нечто возмутительное, или то, о чем потом глубоко сожалеет, также влекут за собой чувство стыда.

Поговорим о чувствах вины и стыда, поскольку они часто связаны с депрессией.

Оба чувства, и вина и стыд, коренятся в событиях и поступках, которые для нас неприемлемы или недопустимы. Чувство вины возникает, если человек совершает нечто неблаговидное или незаконное. Вина — это болезненное чувство, вызванное угрызениями совести за грех, преступление, ошибочное или аморальное действие. Стыд, как правило, возникает от того, что делает с вами другой человек, если в обществе эти действия считаются грехом или преступлением. Стыд как бы проецирует дурной поступок стороннего человека на жертву. Кроме того, стыд рождается, если вы оказываетесь «не таким», каким, по вашему убеждению (нередко — ошибочному), вас могут принять и полюбить другие люди.

Стыд первым делом пробуждает чувства скорби и глубокой печали, ведет к потере самоуважения. Чувство вины всегда несет определенную долю гнева — ведь мы ощущаем себя в ловушке, пойманными на чем–то недостойном. И стыд, и вина способствуют появлению чувства собственной негодности, безнадежности и беспомощности, что влечет за собой подавленность, гнев, тревогу и целый ряд других разрушительных эмоций, открывающих дорогу стрессовым реакциям.

У многих людей стыд связан с болезненными воспоминаниями об отвержении. События из прошлого рождают ощущения своей ничтожности и ненужности. У кого–то эти ощущения вызывают подавленность, а у кого–то — гнев, ненависть и жгучую обиду. Стыд и вина создают замкнутое кольцо негативных мыслей, закрывая путь к свободе, силе и здоровью — физическому, душевному и духовному.

Людей, живущих с грузом вины и стыда, нередко можно узнать по походке — они ходят, ссутулившись и опустив голову. Их внешний вид говорит о желании укрыться от взглядов — вспомните свитер, в который куталась Бекки. Людям, когда они попадают в неловкое или постыдное положение, вообще свойственно съеживаться и закрываться. Арестованные очень часто пытаются руками прикрыть лицо или отворачиваются, чтобы не попасть в кинокамеру.

Адам и Ева испытали величайший стыд, когда ослушались Бога. Они попытались укрыться от Него. Они остро ощутили свою наготу и беззащитность. То же самое стыд делает и с нами. Он грубо обнажает наше несовершенство, заставляет нас чувствовать себя недостойными, смущаться и стесняться. Стыд как будто говорит, что мы и ломаного гроша не стоим. Чувство стыда несет ощущение, что любой встречный видит нас насквозь и относится к нам крайне неодобрительно. Хотя разумом–то мы понимаем, что большинство людей ничего о нас не знают, а если и знают, то им до нас нет никакого дела.