Стамбул. Сказка о трех городах - Беттани Хьюз

всех отношениях – и в политическом, и в религиозном, и в культурном – оказывать влияние на мировую культуру. Однако изначально ее назначение было чрезвычайно простым: обеспечить передвижение людей в одном направлении и денег – в другом. Благодаря Эгнатиевой дороге стало проще и осуществлять военный контроль, и собирать portorium, налог на доход от судоходства, торговли и рыбной ловли, которые оказались для Византия и благословением, и проклятием{112}.

Эгнатиева дорога, которая сначала обрывалась у естественной преграды, образованной рекой Марицей (ее еще называют Эвросом) неподалеку от современной греко-турецкой границы, протянулась от Диррахия до Византия, проходя по землям современных Албании, Македонии и Северной Греции. Когда Эгнатиева дорога соединилась с Аппиевой дорогой, связующей Рим с Бриндизи (на противоположном от Диррахия берегу Адриатического моря), Вечному городу стали доступны такие расположенные далеко на востоке территории, как Никополь в Малой Армении – благодаря Понтийскому тракту, шедшему из Византия по направлению к Великому шелковому пути. Эгнатиева дорога станет воплощением римской мечты об «империи без границ».

Эта римская дорога была неоднородна, меняясь в зависимости от окружающей обстановки: в самых отдаленных регионах ее ширина составляла около четырех метров, а в городах – до 20. Благодаря бордюрам из больших каменных глыб повозки не съезжали с дороги, а кое-где, за счет каменного выступа по центру, движение было двусторонним. В гористых регионах использовалось более практичное гравийное покрытие, а некоторые отрезки были гидроизолированными за счет слоя спрессованной глины. Благодаря блестящим техническим разработкам даже обделенные вниманием, почти заброшенные участки дороги нередко используются и по сей день: во время моего последнего путешествия в 2015 г. множество беженцев из Сирии, сами того не подозревая, шли по следам древних римлян, направляясь на запад по Эгнатиевой дороге. Вдоль этого тракта вырос целый ряд придорожных гостиниц, где была горячая вода, обмен валюты, операции с паспортами, а также информация на английском и на арабском языках.

Как и было принято у истинных древних римлян, когда была построена Эгнатиева дорога, здесь строго соблюдался определенный порядок и истово поддерживалось единое оформление: гостиницы располагались через каждые 50–60 километров, указатели расстояния через каждые тысячу шагов, а через каждые 10–20 километров – вывески с информацией, стоянки для ночевки, стоянки с животными или провизией (римская миля составляла около 1,5 км). Откуда бы ни прибывали путешественники – из Британии, Галлии, Испании, Иллирии или Фракии, – им сразу становилось понятно, что этот проект может принадлежать только римлянам.

До этого времени в начале Римской эпохи, судя по литературным источникам Древнего мира, дороги были местом опасным. Только вспомните, какие беды там случались: Эдип убивает своего отца, Тесей вступил в схватку с маньяком-психопатом Прокрустом, который заманивал путешественников к себе домой, привязывал их к кровати и, чтобы подогнать жертв точно под ее размер, либо отрубал от них куски, либо вытягивал, а затем убивал. Да и на тропах, где появится Эгнатиева дорога, нередко хозяйничали разбойники-грабители, профессиональные нищие – печально известные кривариты. Однако после строительства этого международного тракта, во многих отношениях – как психологически, так и топографически – именно дороги стали для человечества связующим звеном.

В каком-то смысле создание Эгнатиевой дороги знаменует зарождение современного образа жизни. Эта дорога подходила к самым стенам города, шла через ворота к его древнему центру, и теперь Византий связывали с миром не только три моря, но и самая крупная в мире магистраль.

В представлениях римлян Восток долго считался местом опасным, но изобильным. Известно, что первый император Август сказал о Риме, что впервые увидел этот город построенным из кирпича, а оставил его в мраморе – все эти деньги должны были откуда-то взяться. В римских источниках Индия не раз описывалась как край невообразимых богатств. Плиний Старший сетовал, что город пожирает страсть римлян к экзотическим шелкам, благовониям и жемчугу. «Индия и Китай и упомянутый полуостров (Аравия) отнимают у нашей державы сто миллионов сестерций. В такую цену обходятся нам роскошь и женщины»{113}. Именно благодаря постройке Эгнатиевой дороги и сопутствующей дорожной сети стало возможным расширение Римской империи на восток, а завоевание Египта усилило это магнетическое притяжение. Рим «заболел» Востоком, и Византий, заключивший перемирие с римлянами в 129 г. до н. э., после их победы в Македонских войнах (которая и послужила толчком к строительству Гнеем Эгнацием Эгнатиевой дороги), стал крайне важной и жизненно необходимой остановкой перед началом долгого пути в Азию.

При жизни следующих трех поколений город поставлял припасы, пока римские войска участвовали в гибельных сражениях с противниками с Востока (например, с царем-отравителем Митридатом VI Понтийским). В 74–73 гг. до н. э. в Византие наблюдали за тем, как тридцатитысячное римское войско было уничтожено в окрестностях Халкидона. В Хрисуполисе был расквартирован римский гарнизон кожаных щитов (скутумов), scuta, остатки которых в наши дни обнаруживаются во время земляных работ по сооружению нового метрополитена. Возможно, после этого-то Хрисуполис и переименовали в Скутари (память об этом названии сохраняется в современном названии этой местности – Ускюдар).

Многократно обсуждавшаяся война, которую влиятельный консул Помпей вел «с пиратами» (говорят, это была агиткампания – столь же решительная, как и наша «борьба с террористами»{114}), позволила и ему, и пришедшим после 67 г. до н. э. властителям направить самое пристальное внимание на торговый потенциал Востока. Именно после сражения в 47 г. до н. э. с сыном Митридата в Анатолии Цезарь написал приятелю в Рим свое знаменитое «пришел, увидел, победил». При этом в римских текстах Византий, казалось, был представлен как обиженная сторона – посмотрите, что пишет римский историк Тацит в «Анналах»:

«…посланцы Бизантия, получив возможность предстать перед сенатом и жалуясь на непомерную тяжесть податей… вспомнили… о том, что было сделано ими для Суллы, Лукулла, Помпея, наконец, о позднейших услугах Цезарям, ибо местоположение их города таково, что они могут содействовать передвижению по суше и морю полководцев с войсками и подвозу для них продовольствия»{115}.

Плиний Младший, племянник Плиния Старшего и императорский магистрат, также в переписке с императором Траяном просит урезать «расходы Византия – они очень велики»{116}.

В 42 г. до н. э., в ходе обострявшейся гражданской войны, будущие правители Рима, Антоний и Октавиан, преследуя по горячим следам убийц Юлия Цезаря – Брута (овладевшего Македонией) и Кассия (действующего из Сирии), – встретились со своими противниками в сражении на Эгнатиевой дороге, в битве при Филиппах. В сражении участвовали 19 легионов. В рядах