Невеста Моцарта - Елена Лабрус

— Пчхи! — тихонько чихнул слоник. Я обернулся как смог. Женька в ужасе зажала рот рукой. Мы оба замерли. И оба услышали под собой шаги.

О, чёрт! Она округлила глаза. Я прижал к губам палец.

Шаги стихли, и я кивком позвал мою отчаянную бандитку продолжать путь.

Честное слово, я думал она сдастся на крыше, потом — в лифте. Но что она полезет за мной в воздуховод! Я и сам не собирался в него лезть! Но вышло, что вышло. Я упрямо полз, давясь от нервного смеха: господи, вот я дебил! Но Женька упрямо ползла за мной.

— Стой! — показал я жестом.

Путь преграждала конструкция встроенного потолочного кондиционера, но дальше и не надо: прямо под нами ждал мой кабинет. И прямо передо мной зияла дыра, вырезанная в металле воздуховода, а под ней белел квадрат подвесного потолка.

Я аккуратно затащил его внутрь. Выключил фонарь, показал Женьке сделать то же самое.

Насколько я понял, парень вниз не спускался: не было нужды. Просто бросил, а, может, чем-то вроде телескопической селфи-палки осторожно положил конверт на стол. Потом до лифта обратно не пополз, повернул к туалету — к нему было в три раза ближе. И уже там спрыгнул и как ни в чём ни бывало вышел. Но это я ещё перепроверю.

Сейчас у меня был другой план.

Перекладины подвесного потолка выгнулись под весом моего тела, когда я схватился за них руками, но всё же выдержали. Я спрыгнул на свой письменный стол и поднял вверх руки.

— Давай, бандитка моя, — прошептал я, расставив для устойчивости ноги. — Это мы уже проходили. Не бойся, я удержу.

— Да уж, — выдохнула она. Села, свесив ноги. И соскользнула прямо мне в руки.

— Умница, — прошептал я, ставя её рядом.

— А дальше что? — воровато оглянулась она, спускаясь на пол.

— Сейчас увидишь, — я прижал палец к губам и показал на глазок в двери. — Ты на шухере.

Она кивнула. Доверчиво прижалась глазом, чтобы следить за коридором.

Сейф открылся с чёртовым писком. Я раньше и не замечал, как громко он пищит. Чего только не узнаешь, когда проберёшься в свой кабинет ночью, тайно. Надо это исправить. И, собственно, мне нечего было достать из сейфа. Но кое-что, нарочито оглядываясь, я всё же спрятал за пазухой. На самом деле просто сложил как надо и переложил из кармана.

— Что там? — оглянулся я, усердно делая вид, что фотографирую какие-то бумаги.

— Никого, — качнула она головой.

— Отлично, — я закрыл сейф всё с тем же дурацким писком.

«Стой!» Женька шикнула, когда я снова залез на стол, чтобы вернуть на место потолочную плитку.

Я замер как был: на одной ноге с поднятыми руками. Кажется, есть такой флюгер или статуя, где мужик в летающих сандалиях так же стоит с поднятой ногой. Вот я сейчас стоял как тот грёбаный Гермес.

Женька давилась от беззвучного хохота, прижимаясь лбом к двери. Я и сам едва сдерживался, чтобы не заржать.

— Отбой, — наконец кивнула она и зажала руками рот, всё ещё смеясь, когда я починил потолок и спрыгнул.

— Тсс! — цыкнул я, осторожно открывая дверь.

Позвал её рукой и показал куда бежать.

Она выскочила и рванула за угол.

А вот я уже не успел: в конце коридора показался охранник.

Тебя ещё какой хер принёс?! Я закрыл дверь, уставился в глазок. И уже хотел набить сообщение, чтобы этого остолопа на хрен убрали. Но тот дошёл до угла, за который юркнула Женька, и вдруг ему позвонили.

Он ответил, прижимая телефон к уху, развернулся обратно.

Прошёл кабинет. Остановился в коридоре ко мне спиной, кого-то внимательно слушая и поддакивая.

Я осторожно выглянул.

Женька отчаянно махала мне рукой:

— Давай, давай! Ну давай же! Быстрее! — беззвучно умоляла она.

Я едва сдержал улыбку и рванул.

За углом сквозь стеклянную дверь в галерею вдалеке виднелся вход на лестницу, что шла по всему зданию гостиницы параллельно шахте лифта. И Женьке бы ждать меня там или хотя бы здесь за дверью: справа ниша, в которой можно спрятаться, но меня до глубины души тронуло, что она меня не бросила, вернулась, переживала, помогала.

«Если он не скулил, не ныл… Пусть он хмур был и зол, но шёл… А, когда ты упал со скал… Он стонал, но держал…» — невольно зазвучало в голове.

— Давай быстрее! — потянула она меня за руку.

Но мы не успели.

За дверь юркнули, но пробежать галерею, в которой были бы сейчас видны как на ладони, не успели. А пока дверь медленно закрывалась доводчиком, охранник повернул за угол и, конечно, заинтересовался…

— Если меня заметут, — я прижал Женьку всем телом к стене, закрыв собой, и быстро зашептал, до глубины души проникаясь давно забытым азартом погони и опасности, — я подниму руки и повернусь, а ты спрячешься у меня за спиной, словно тебя здесь нет, я один. А потом — беги.

Я кинул ей за пазуху свой телефон, будто в нём было что-то важное. Она кивнула. И съёжилась, словно со всей силы старалась стать невидимой.

Охранник, придерживая дверь, остановился в шаге от нас.

Я чувствовал густой запах его пота. Слышал, как он сопит, а его собеседник ещё что-то рассказывает ему в трубку.

Вон! Вон! Вон! Отчаянно замахал я ему рукой, делая страшные глаза.

Он пару секунд смотрел на меня как испуганный кот, но потом, наконец, сообразил, и, не меняя положения скованного неожиданной встречей тела, развернулся и тихонечко пошёл прочь.

— Уф! — я с облегчением выдохнул, слегка отстранился и почувствовал, как по спине потёк пот.

Женька так и стояла зажмурившись, втянув голову в плечи, с ужасом ожидая развития событий: ещё не поняла, что нас пронесло.

Моя бандитка! Я посмотрел на девчонку с уважением, благодарность и даже с нежностью.

— Эй! — тихонько позвал я. — Евгения Игоревна!

Она приоткрыла один глаз. Потом, уже смелее — второй.

— Он ушёл?

Я кивнул и уверенно потянул её за собой:

— Бежим!

Признаться, это было тяжело. Тяжелее всего, через что нам уже пришлось пройти: преодолеть по лестнице семнадцать этажей вверх. Где-то этаже на десятом устала она и даже не возмущалась, когда я подталкивал её снизу под задницу. Потом сдулся я, где-то на пятнадцатом. И уже она тянула меня за руку.

— Давай! Давай! — подбадривала она. Спотыкалась, падала на колени. Я помогал ей подняться и тут же падал сам.

На крышу мы буквально выползли. Я захлопнул дверь и, прижавшись спиной к холодному железу, уселся на пол. Женька стояла напротив, согнувшись пополам, тяжело дыша, и держась за бок.