Главная книга о воспитании детей, или О том, как помочь ребенку стать счастливым - Лууле Виилма

Фактически за духовным и физическим насилием скрывается неумение и неспособность общаться. С кем? Прежде всего с самим собой. Кто не понимает самого себя, тот не понимает и ближнего. Для понимания требуется только одно: время. В итоге более сильный старается согнуть более слабого по своей мерке, и, если слабый оказывается неподатливым, его волю ломают. Умелые в общении люди зарабатывают свои дополнительные очки тем, что во имя благой цели делают ближним то, чего ближние не желают, даже если нуждаются в этом.

Подобное одностороннее общение говорит о неумении находить подходы. Разговорчивые люди не понимают этого, для них общение и подход – это одно и то же. Умелые в общении люди могут быть абсолютными невеждами там, где следовало бы помолчать, чтобы прислушаться к чувствам. Их не прерывают из вежливости, хотя их красноречие бывает порой мучительным для окружающих. Особенно, если вместо разглагольствований требуются срочные действия.

Кто отдает себе в этом отчет, тот способен понять и ближнего. Отдавать себе отчет и понимать — две грани единого целого. Кто научается жить своей жизнью, тот не становится ни воспитателем, ни воспитуемым.

Должна признаться, что борьба этих двух подруг за главенство, которую они так не именовали, в конце концов разозлила меня не на шутку. Если бы мне заранее не отвели роль третейского судьи, я бы промолчала, чем нанесла бы вред себе одной. Волею обстоятельств пришлось высказать все, что накопилось у меня на душе, и, как вы думаете, пошло ли мне это на благо? Конечно же нет. Всплеск злости всегда рождает чувство вины, а я к этому сверхчувствительна. Если в порыве злости она выплескивается злобно, то рождает страх, а страх влечет за собой новую цепочку стрессов.

Кому в детстве приходилось выступать в родительской борьбе за главенство в роли третейского судьи, тот этой роли боится, но одновременно притягивает ее к себе. Когда терпение лопается, он начинает злиться из чувства самозащиты. В итоге получается еще хуже – на него обрушиваются обе противоборствующие стороны. Между собой-то они, возможно, и договорятся, но у ребенка в душе останется заноза. Такова уж участь третейского судьи.

От чрезмерного воспитания человек остается ребенком.

От чрезмерного распекания человек делается ни к чему не пригодным. Он ни на что не годен, подобно подгоревшему в печи хлебу или пережаренному бесполезному зерну.

Одним из аспектов воспитания является половое воспитание, при котором ребенок не имеет права проявлять интерес ни к представителям собственного пола, ни к представителям противоположного пола. Такой ребенок становится взрослым, однако он не готов создать семью, зачать и родить ребенка. И, что еще хуже, он не готов к сексуальному общению с противоположным полом. Он становится гомосексуалистом — педерастом или лесбиянкой. Хуже всего бывает, когда он не готов к половому общению со своими сверстниками или людьми постарше. Он становится педофилом — «любителем детей». Сейчас мы еще можем утверждать, что, к счастью, воспитание далеко не всегда приводит к столь плачевным результатам. Что же касается будущего, следует быть осторожнее в своем оптимизме.

Большинство жертв воспитания даже не понимают, кто они на самом деле. Если они на данный момент заняли свою нишу, они и слышать не желают, что что-то не так. Стыд сознаться в своем позоре хуже смерти. Особенно когда есть надежда на то, что кто-то или что-то сможет помочь (см. таблицу на с. 100).

Ребенок, мыслящий материально, способен настолько свыкнуться с тем, что его воспитывают, что будет автоматически воспитывать сам себя в будущем. Такой человек утверждает, что у него нет стрессов, ибо всякий раз, когда стресс начинает заявлять о себе, он что-нибудь предпринимает. Предпринимает он что-нибудь материальное, не сознавая того, что речь идет о духовной проблеме, которая уже не умещается внутри. Он не думает о том, что таким образом спасается бегством от стресса. Покуда бежит, стресса не ощущает. Нет разницы, делает ли он это в прямом или в переносном смысле. Стоит же остановиться и перевести дух, как стресс вновь заявляет о себе. Человек не размышляет: «В прошлый раз я ударился в развлечения, занялся спортом, отправился в путешествие и почувствовал, что все хорошо, но затем вновь испытал стресс. Следовательно, это не то, что мне было нужно. Значит, мне нужно понять что-то, чего я пока еще не понимаю. Видимо, следует разобраться в собственной душе».

Родители, которые готовы к появлению ребенка, умеют быть для ребенка опорой. Они сразу чувствуют, когда ребенок начинает отбиваться от рук, и немедленно предпринимают что-то духовное. Они не умиляются негативности своего чада как простой шалости, которая вследствие этого умиления разрастается до демонстрации своего превосходства, провокаций ближних, игнорирования существующих норм поведения. Они не хвалятся: этот ребенок – великая личность, исключительная личность, которая знает, чего хочет. Подсознательно они понимают, что личность – это личность, а если она великая и исключительная, то это уже эгоизм, а его нельзя подстегивать похвалами. Кроме всего прочего, личность знает, что ей требуется, и живет согласно потребностям. Вот только не всегда это видно по внешним проявлениям.

Личность чувствует, что ей нужно и что не нужно. Она знает, что в данный момент это так, а в следующий миг все может быть иначе. Она не устремляется в следующий миг, а вживается в него, когда он настает. Каждый новый миг – это творчество, благодаря которому личность развивается.

По тем же причинам родители, готовые к появлению ребенка, не обвиняют ни себя, ни ребенка, если случаются неприятности. Все маленькие проблемы движут жизнь вперед. Большая Жизнь состоит из маленьких проблем. Оказывая друг другу поддержку, родители являются опорой для ребенка, который подобен молодому садовому деревцу. То же деревце, произрастающее в лесу, не нуждается в опоре, поскольку растет в среде, которая позволяет ему расти таким, какое оно есть, и не судит о нем по внешнему виду.

Опора нужна деревцу, высаженному в саду. Как известно, такому саженцу делают две опоры, учитывая направление ветров. То есть учитывая обстоятельства и состояние окружающей атмосферы. Могут ли служить ребенку такой опорой родители, живущие в единодушии? Нет, не могут. Ребенку нужно, чтобы родители жили в согласии. Живущие в согласии родители могут иметь каждый свое мнение, однако если дело касается ребенка, они не принимают прямо противоположных решений.

Что делают хорошие родители? Они подрывают авторитет друг друга. Чем? Тем, что если один запрещает, другой разрешает. Точнее говоря, это происходит из-за желания быть хорошим или быть лучшим. Зачастую они сами не ведают, что творят. Они видят только результат. Родитель, разрушивший авторитет второго родителя, принимается обвинять его же в отсутствии авторитета, сводя тем самым его авторитет на нет. Как правило, более активной стороной является жена, поскольку женщина всегда спешит. Если ребенок в такой ситуации отбивается от рук, наказывать его приходится отцу. Набрасывающийся на ребенка разгневанный отец еще больше губит свой авторитет в его глазах. Отец продолжает то, что начато матерью. А впоследствии оба искренне удивляются, отчего ребенок ненавидит мужчин.