Серый Ангел - Олег Маркеев

— А чем тут так пахнет? — Злобин принюхался. — Химией какой-то.

— Вон оно. — Коля указал на коробку в углу, из которой торчали горлышки бутылок из-под бытовой химии.

— Вещдоки? — догадался Злобин.

— Нет, спонсорскую помощь напутанили. — Улыбка у Коли оказалась совсем детской. — Мы одного коммерсанта из-под бандитов вытащили. Он на радостях приволок. А там бутылка была с «Кротом», гадость такая щелочная, трубы ею хорошо чистить. Наверное, подтекла. Во хохма была! У меня допрос идет, Валька что-то на компьютере шлепает, а тут облако в углу нарисовалось. Вонючее — мама, не горюй! И пузыри ползут через край коробки. Валька сдуру из чайника воды плеснул. Тут такая реакция пошла, Нобелевскую за нее давать надо. Дым трех цветов и дышать невозможно. Мой подследственный как заорет: «Суки, менты, травю-ют!» И в коридор как ломанется. Еле внизу поймали.

— Не скучаете. — Злобин принял у Коли чайник, налил кипяток в кружку. — Сам-то будешь? Угощайся, — предложил он.

— Не, спасибо. — Коля похлопал себя по груди. — С утра мотор барахлит. Ночью дежурил, кофе перепил, наверное.

Злобин пил горячий кофе, исподволь наблюдая за Колей. Контакт безусловно состоялся, но настороженность молодого следователя еще чувствовалась. Будь на его месте, Злобин тоже не особо радовался бы соседству с УСБэшником, пришедшим по душу друга.

— Коля, скажи, если бы денег требовалось перехватить до зарплаты, ты бы к Валентину обратился?

— Не вопрос, — сразу же ответил Коля. — И не потому, что у него они всегда были. Денег у всех мало, кто на зарплату живет. Просто Валька давал легко. Знаете, как бывает… У другого знаешь, что есть, а брать не хочется.

— Бывает, — согласился Злобин. — Как ты думаешь, что с Валькой произошло?

Коля послал ему колючий взгляд, потом сосредоточился на сигарете, долго чиркал зажигалкой, пока не выпустил дым.

— Откровенно? — прищурившись, спросил он.

— Если сможешь.

— Думал, что УСБ его тихо свинтило. Все ждал, вот-вот объявят, арестован, мол, ваш сослуживец за особо тяжкое.

— Ну а теперь так не думаешь?

— Теперь я уже не знаю, что думать. Остается самое худшее.

— А загул ты исключаешь? — спросил Злобин.

— Хо-хо-хо! — смех у него вышел трескучий, злой. — Валька? Его к бабе трактором волочь надо было. Не по этой он части, как доктор говорю.

— А водка? — подсказал Злобин.

— Губит людей не водка, а работа, которую без стакана не воспринимаешь, — не по годам глубокомысленно изрек Коля. — Как не пить? Вот у меня случай был. Выехали на парное самоубийство. Мальчик с девочкой с крыши сиганули. Два шприца после себя оставили. У парнишки дорога отсюда — до макушки. — Он провел ладонью от кисти до плеча. — Даже в ноги уже ширялся, козел. А у девочки одна единственная дырочка. Гематома с пятак. Первый раз и не умеючи. Несчастная любовь. Треугольник, твою мать… — Он поморщился. — Она любит его, а он любит героин.

— Сколько им лет было? — Злобин отставил кружку, потянулся за сигаретой.

— Козлу — семнадцатый. Девчонке едва пятнадцать исполнилось. Ленкой звали. В моем дворе жила. Матери наши дружили. Как ей сообщили, сразу же реанимацию вызывать пришлось, — закончил он, глубоко затянувшись сигаретой.

— Валька по этому поводу напился? — спросил Злобин.

— Нет. По этому поводу он сказал, что козла этого надо еще раз с крыши сбросить. И бросать, пока от него куча дерьма не останется! На виду у всех школьников бросать.

— Не могу не согласиться.

— То-то. — Коля сразу же расслабился. — А вы говорите…

Злобин решил воспользоваться моментом.

— Коля, не в службу, а в дружбу. Если хочешь, чтобы друг твой в бесхозе не числился, напиши мне все места, где вы после работы расслаблялись. Вдруг где-то поблизости лежит.

— Напишу, конечно. Только мы все давно обшмонали. По собственной инициативе. Глухарь там.

— И тем не менее, — настоял на своем Злобин.

Коля потянул к себе листок бумаги.

— У него, кстати, не было мании великого дела? Ну, знаешь, как у молодых бывает. Хотят раскрыть что-то эдакое. Типа убийства Кеннеди.

— У кого не бывает, — усмехнулся Коля. — Я и сам бы не прочь. Но все больше алкаши друг друга мочат.

— А из последних дел ничего не наклевывалось? — Злобин указал на папки на столе. — Может, он ходил такой… будто крылья выросли?

— А он всегда такой ходил. Бледный весь от недосыпа, а крылышками трещит. — Коля на секунду задумался. — Вот что! Он просил кое-что по Интернету прокачать. Братишка у меня из Сети не вылазит. Сейчас, сейчас… — Коля проверил карманы. Бумажка нашлась в заднем кармане джинсов. — Вот она. Так, он просил пробить сколько может стоить зажигалка «Зиппо». Очень редкая. С серийным номером и блямбой какого-то американского подразделения. Типа зеленых беретов[14].

— И сколько зажигалка стоит?

— На торги через Интернет выставлялась год назад. — Коля оторвал взгляд от бумажки. — Кто-то выложил пять штук баксов.

— У богатых свои причуды. — Злобин посмотрел на свой серийный «Крикет», купленный в ларьке.

На столе зашелся трелью телефон. Злобин с непривычки вздрогнул.

— Специально, чтобы в коридоре было слышно, — пояснил Коля, резво вскочив с места.

Трубку Злобину снимать не полагалось, так он понял, придвигая дребезжащий аппарат к краю стола.

— Да! Проханов слушает… — Лицо Коли сделалось пепельно-серым. — Жив? Вот суки! Ладно, выезжаю.

Он опустил трубку.

— Вот так и живем, Андрей Ильич.

— Труп? — поинтересовался Злобин.

— Два трупа, как с куста. Наряд вневедомственной охраны нарвался. Положили прямо в машине. Одного я знал.

Коля поискал глазами, куда бросить окурок. Махнул рукой, вышел, так и зажав его в пальцах, В дверях он столкнулся с молодой женщиной. Она ойкнула, уступив ему дорогу.

— Я к Шаповалову, — сказала она, остановившись на пороге.