Второе рождение Венеры - Чингиз Абдуллаев

Последний тринадцатый тур. Самая маленькая карта выпала…Мильви. Самая крупная Вацлаву. Мальви прикусила губу. Прошипела какие-то слова,но покорно сняла с себя джинсы, не поднимаясь со стула. Словно опасаясь, чтоостальные могут ее внимательно рассмотреть. Или она стеснялась своегоупитанного тела. Теперь все зависело от Вацлава. Дронго подумал, что Сольнаржпочти гарантированно назовет его имя. Но тот неожиданно сказал:

– Динара.

Похожая на подростка, худощавая и стройная Динара, наверно,нравилась Вацлаву больше всех остальных. Динара не стала колебаться, хотя былозаметно, как она волнуется. Она сняла свой бюстгальтер. И невольно закрыласьруками.

– В колоде осталось шесть карт, – объявила Кристина, – и унас нет проигравшего. Но есть уже победитель. Это наш Вацлав, который сохранилна себе сразу два предмета одежды. Остается узнать, кто из нас проигравший.Шесть карт и шесть предметов одежды. Начнем раздавать карты?

– Я заранее хочу вас предупредить, что не стану раздеваться,– быстро сообщила Мильви, – и вообще, по-моему, пора остановить игру. Она и такуже вышла за все мыслимые рамки приличия.

– Иногда мне трудно бывает вас понять, – обратилась к нейСтефания, – вы же из Эстонии, вполне европейской страны. И насколько я знаю, довойны вы находились под очень сильным немецким влиянием. Неужели у вас нетобычных нудистских пляжей или вы никогда не ходили в немецкие сауны? Почему вытак нервно реагируете?

– Мы жили в Советском Союзе, – напомнила Мильви, – а тамбыли совсем другие понятия о нравственности.

– Я раздаю карты, – сообщила Кристина, – шесть человек.Вацлава убираем.

– Почему убираем? – возмутился Вацлав, – я хочу играть доконца. Вытащите одну карту из уже использованной колоды и добавьте к шестидругим. Я хочу играть со всеми.

– Хорошо, – согласилась Кристина. Она достала изиспользованных карт еще одну.

«Если сейчас сюда придет кто-нибудь посторонний, он решит,что мы сошли с ума, – подумал Дронго, – надеюсь, что в такую погоду здесь никтоне появится».

– Семь карт, – объявила Кристина, – мы начинаем…

– Я все равно не разденусь, – упрямо заявила Мильви.

Она получила валет черви и сразу успокоилась. Каждая карталожилась на стол в полном молчании. Самая маленькая карта досталась… Динаре.Самая большая Каролине. Напряжение спало. Теперь все улыбались.

– Что мне делать? – испуганно спросила Динара.

– Ничего, – улыбнулась Кристина, – это была всего-навсегоигра. Конечно, тебе не нужно раздеваться. А какое имя нам назовет Каролина?

– Уверена, что мое, – сказала Стефания, – ни капли несомневаюсь. Я пропала.

– Вы хотели назвать ее имя? – уточнила Кристина.

– Нет, – ответила Каролина, – совсем нет. У меня была другаякандидатура.

– Какая? – спросила Кристина, – вы можете нам сказать?

– Разумеется. Я бы назвала имя нашего уважаемого эксперта.Мне понравилось, как он вел игру, и я бы предоставила ему возможность бытьджентльменом до конца, – она взглянула Дронго в глаза. Он усмехнулся. Кажетсяему действительно повезло, что последняя карта досталась Каролине. Иначе онпроиграл бы, не дойдя до финала.

– Значит, проигравших двое, – объявила Кристина, – нашуважаемый эксперт и наша молодая журналистка. А выигравший – господин ВацлавСольнарж, который снова доказал нам, насколько он талантливый человек.

Все захлопали Вацлаву. Он встал и церемонно поклонился.Затем быстро начал натягивать брюки.

– Спасибо за игру, – сказала Кристина.

Все весело рассмеялись. Никто даже не мог предположить, чтоуже через несколько часов одна из присутствующих в зале казино женщин будетумирать у них на глазах.

– Надеюсь, что мы больше никогда не будем играть в такиеигры, – заявила Мильви, уже успев одеться, – для меня это было нелегкимиспытанием. И дело даже не в том, что мы раздеваемся. Конечно, мы раздеваемся ина пляже, и я часто бываю в немецких саунах. Но там нет такого повышенногоинтереса именно к вашей персоне. И нет такого обязательного правила. Крометого, в саунах и на нудистских пляжах все равны. Все ходят раздетые. А здесьполучается, что вы проигрываете, когда остальные сидят в одежде. Нет, такаяигра не для меня. Это, наверно, и угнетает больше всего остального.

– Это просто ваше подсознание, – возразила Стефания, – ялично видела в этом только игру. Обычную игру, в которой нет ничего странногоили унижающего мое достоинство.

– А мне игра даже понравилась, – добавила Каролина.

– Две старые идиотки, – в сердцах произнесла по-русскиДинара, глядя на этих двух женщин.

– Не так громко, – попросил Дронго, – вас могут понять.

– Ну и пусть понимают. Им нравятся такие забавы. Они готовыраздеться еще раз. В их возрасте только этим и нужно заниматься.

Динара была намного моложе своих партнерш по игре, и в нейговорил возрастной максимализм. Разница была достаточно большой, ведь ей былотолько двадцать семь лет, а Стефании и Каролине уже прилично за сорок.

– Я с вами не софсем согласна, – произнесла по-русскиМильви, – дело не в том, что они такие разфратные, а в том, что мы с ваминемношко другие.

– О чем вы говорите? Какие другие? – Кристина, конечно,понимала отдельные слова.

– Мне кажется, что у нас иной менталитет, – пояснила Мильви,переходя на английский, на котором она говорила гораздо лучше русского, – делов том, что Динара представляет собой другую цивилизацию, которая не приемлетподобных игр, нудистских пляжей и открытых саун. Там совсем другаянравственность, не говоря уже о том, что татары тоже мусульмане.

– Значит, граница цивилизации проходит точно по границамРоссии и Прибалтики, – весело заметила Кристина, – кто-то говорил и по границамПольши.

– В таком случае я рада, что отношу себя к другойцивилизации, – гордо заявила Динара.

– Боюсь, что я тоже не совсем с вами согласна, – добавилаМильви.

– У нас появились диссиденты, – показала на них Кристина, –хорошо, что я в твердом большинстве. И наши дамы на моей стороне. Господинэксперт, вы убедились, что у нас сохраняются твердые принципы даже вэкстремальных случаях? – тихо спросила она, обращаясь к Дронго.

– Вы устроили эту игру, чтобы доказать мне свою правоту? –спросил Дронго.

– Я подумала, что это будет забавно, – усмехнулась Кристина,– мне кажется, что кто-то расспрашивал меня о миссис Хальдорф еще вчеравечером. Я только не могу вспомнить, кто именно.