Безумная практика - Александр Попов

Картина была еще та. Закончив с «предварительными ласками», обе близняшки взялись за дело всерьез. Лыжная палка и лаваш были отброшены ввиду их несостоятельности, настало время жестких мер. Табурет, придвинутый к кухонному гарнитуру, использовался как постамент, и пока Варя придвигала другой, чтобы быть в центре событий, Даша уже стаскивала за хвост вцепившуюся в дверцу Тимошку. Судя по всему, пока была ничья. Намертво приклеившаяся к антресоли прожорливая любительница сладкого не хотела расставаться с безопасным убежищем, а ее старая знакомая не рисковала спрыгнуть со стула вместе с зажатым в руке хвостом, опасаясь то ли того, что она его оторвет, то ли того, что ее жертва рухнет вместе с навесным шкафом.

Я негромко кашлянул, заявляя о своем присутствии, и все сумасшедшее движение замерло, словно на DVD нажали «паузу». При звуке моего голоса ранее озабоченная только сохранением своего местоположения чертяшка разжала свои верхние конечности (я еще не уточнил, как называть их — руками или лапами) и повалилась на сестер, не сумевших удержаться при своей победе.

Пока они пытались подняться, я снова предался размышлениям: что делать? О том, чтобы вернуть несанкционированно появившуюся нечисть домой (или куда там еще?) не могло быть и речи. И это, исходя не из каких-то моих гуманистических побуждений, а только лишь потому, что мои практикантки вряд ли смогут переправить чертяшку туда, откуда они ее взяли, или в какое-нибудь другое место, где ей будет так же комфортно, как и у меня. Хорошо бы придумать ей достойное предназначение. Например, поселить в буфете Государственной думы. чтобы знакомые по телевизору политики, собравшиеся перекусить и заодно отдохнуть от решения утомительных проблем россиян, увидели бы ее и вдруг задумались. Быть может, ее вид напомнит им о каре небесной, хотя слуги народные, ухитряющиеся сохранять руководящие должности, несмотря на глобальные изменения в государственном строе и курсе развития, а также прочие катаклизмы, не кажутся такими уж малодушными. Скорее всего, увидев, что их может ждать в загробной жизни, вместо того чтобы обеспечить электорату счастливую жизнь, они в оставшиеся годы возьмутся строить рай на Земле для одной конкретной семьи — своей. А чертяшку отловят, опутают ремнями, отдадут в какой-нибудь засекреченный институт и начнут втыкать в нее электроды, стараясь вывести на экран ее воспоминания о том, что она видела на своей «родине».

Так что пристроить этот мохнатый индивидуум совершенно некуда, остается надеяться, что при возвращении к себе девочки заберут и свою подружку. Конечно, я так не договаривался, но, если не учитывать сложившегося мнения, данный представитель нечисти есть довольно безобидное существо, предназначенное для того, чтобы пожирать печенье и другие мукомольные изделия, желательно со сладкой начинкой (содержание углеводов играет, видимо, существенную роль), при этом стараться не попадаться на глаза представителям рода гомо сапиенс, ну и вообще быть ниже травы, тише воды. А вот от кого надо держаться подальше, так это от практикующихся четвероклашек, которые за два дня (замечу: это были выходные дни) натворили столько, что вряд ли бы успела и за неделю рогатая пожирательница сластей.

Кстати, о выходных днях. Мне же завтра на работу. Но как мне здесь оставить трех явно недружелюбных по отношению к моей квартире созданий, если даже мое присутствие не дает уверенности, что все останется, как и прежде? Пока я размышлял, троица снова начала движение: Тимошка желала залезть куда-нибудь повыше, близняшки всячески препятствовали этому. Нарастающий шум походил на тот звук из фильмов-катастроф, которым звукооператоры сопровождают сцены приближающейся лавины или потоков воды из прорвавшейся плотины. Вот какой-нибудь второстепенный герой напряженно прислушивается (заметьте — прислушивается, хотя гремит уже достаточно сильно), стараясь определить природу приближающегося звука, вот уже с умным видом сообщает окружающим, что, судя по последним исследованиям, их группа находится именно в том районе, который рассерженная стихия пройдет стороной, вот он уже видит надвигающуюся гигантскую волну водяных или селевых потоков, и, когда наконец принимает единственно правильное решение — делать ноги, оказывается уже поздно.

Поздно? Я чуть не стал невольным последователем такого вот персонажа. Выйдя из задумчивости, я понял, что нарастающий звук и в будничной, а не только в киношной, жизни означал именно то, что скоро грянет катастрофа. Из сильно накренившегося шкафа (не зря я потратил столько сил, вгоняя в бетонную стену длинные дюбеля) на пол вываливались кастрюли, мелкая посуда, баночки со специями и всякая мелочь, о которой я почему-то не имел никакого представления. Тимошка уже успела взгромоздиться на привычное место, и теперь, не опасаясь что-нибудь оторвать, близняшки дружно, враскачку тянули ее за ноги (ноги, руки — пусть у нее все будет, как у людей). Мотающийся хвост белым пятнышком хлестал сестер по лицам, но они даже не обращали на это внимания. Чертяшка, не уверенная в силе своих рук, извернувшись, зубами вцепилась в полку шкафа и сдаваться не собиралась.

Я вскочил как раз вовремя, чтобы увидеть, как не пользующаяся популярностью банка с красным перцем достигла края полки и соскользнула вниз. Ударившись о поверхность стола, ома раскрылась и радостно вывалила в окружающую действительность около пятидесяти граммов зловещего красного порошка, пробывшего в заточении не менее нескольких месяцев. Я не могу сказать, что это была месть, но за доли секунды перец глубоко проник в мои дыхательные пути, и так уже забитые запахами пряностей, но, к счастью, не таких жестоких. В очередной раз я пожалел, что согласился на эту практику.

Совершенно неблагородно оставив близняшек за спиной, я ринулся вон из кухни, размазывая слезы и непрерывно чихая. Промывая в ванной глаза и ноздри, я вспомнил о брошенных в трудную минуту воспитанницах и ринулся на кухню, предварительно закрыв нос полотенцем и прикрыв глаза до узких щелочек. Дернув на себя дверь, я приготовился кого-нибудь спасти, но получилось только хуже. Пока меня не было, практикантки сумели сделать так, что вся коварная взвесь очистила воздух и устелила линолеум ровным слоем, который я бесцеремонно развеял своим стремительным появлением. Бурная биоэнергетика моего организма нарушила магический процесс, и уже через секунду все было так же, как в тот миг, когда я выскочил отсюда. Но зато теперь я уже мог проявить героизм, к тому же, благодаря полотенцу, без труда дышал, а близняшки утомились при исполнении магического номера и теперь чихали вовсю. Тимошка же только жмурилась и сопела, по-видимому, ее искусственные гены (аналогичные натуральным, как ароматизаторы в современных напитках) могли противостоять даже незавидному климату преисподней, а не то что какому-то перцу.

Перетащив девочек в коридор, я пошел «спасать» чертяшку. Не представляя, как я смогу оторвать ее от шкафа, я протянул руки, и неожиданно мохнатое создание само спрыгнуло ко мне. Прижав добычу к груди, я покинул место катастрофы. Закрывая за собой дверь, я попытался передать Тимошку девочкам, но, вместо того чтобы пойти на руки к старым знакомым, она взвизгнула и неожиданно проворно взобралась мне на голову, при этом отбив копытами мои уши. В своем поведении чертяшка походила на кошку, которую в течение нескольких часов усиленно ласкают дети, и при этом многие из них находят забавным дуть ей в уши, легонько дергать за хвост и наблюдать, как из мягких лап показываются острые коготки. Видимо, нечисть тяжелой коммуникативности изведала все это на себе.