Дорогой Никто. Настоящий дневник Мэри Роуз - Джиллиан Маккейн

Я сказала, что на его задницу уже ничего не плюсуется, все набрано.

Тогда старина Джефф набрался наглости и отмочил на мой счет шутку о хот-доге, которая слишком обидна, чтобы ее здесь приводить.

Я была страшно унижена и задета тем, что любовь моей жизни, обладатель моего сердца, моя первая настоящая любовь, мужчина, перед которым я благоговела, отмачивает шутку о хот-доге. Хуже он ничего выдумать не мог. Эта пошлятина символизирует все, что я ненавижу в людях, а он взял и ляпнул. От этого я почувствовала себя использованной, изнасилованной и униженной, как с другими парнями.

Мы не общаемся больше десяти дней. Рекорд.

Да, дело решенное – с Джеффом покончено. Я найду себе получше, а вот он вряд ли.

Вообще он неплохой парень (был).

Он не сможет меня забыть. Два дня назад он до трех часов ночи звонил и вешал трубку, и все с таксофонов.

Я обошлась ему в целое состояние (в четвертаках).

Как ты мог такое сказать? Зачем???

* * *

Дорогой Никто!

Вчера я ушла гулять по району после ссоры с матерью и на другой стороне улицы увидела приятелей моего бывшего бойфренда. Они спросили, не знаю ли я, где Джефф.

Я такая:

– Какого черта мне знать?

Пока мы говорили, на крыльцо вышел Джефф – мы стояли практически напротив его дома – и сразу юркнул обратно при виде меня. Я окликнула его по имени, и он снова вышел. За ним стояла девушка, видимо, его новая подруга. Он сделал на груди татуировку – ее инициалы.

Я вся такая:

– А, вот как ты поживаешь?

Сперва я ничего не сказала, затем начала его обзывать. Джефф молча смотрел на меня с неприятным выражением лица. Я предложила ему спуститься на разговор, он отказался. Его приятели смотрели на меня как на ослицу. Джефф сказал, что вчера я вела себя как дрянь. В конце концов я ушла – мне было страшно неловко, к тому же я разозлилась. Я чувствовала себя униженной. (Какой сюрприз! Униженной? Я?!)

Позже я снова встретила его приятелей и увязалась за ними. Мы ходили в поисках чего-нибудь выпить. Какой-то красивый хиппующий чувак с машиной увидел нас у винного магазина и взял нам выпить. Мы сели в его машину, поехали на кладбище и напились. Было весело. Потом поехали к нему домой, и он пригласил своих приятелей. У него реально красивые друзья! Я упилась и переночевала у кого-то из них. Погудели классно, но я, наверное, больше не увижусь с тем хипповым чуваком: он живет в Ганновере или в какой другой заразе.

Зато я не думала до утра о Джеффе.

* * *

Дорогой Никто!

Меня не покидает ощущение, что меня предали и использовали, но что, черт, тут нового? Я одинока, мне некому довериться. Лучше с этим смириться. Почти полгода я доверяла этим людям и заботилась о них. Я много чего потеряла и многим пожертвовала ради них. Я любила моих друзей. Я позволила им стать почти что моей жизнью. И что они сделали, чтобы я почувствовала себя преданной, опустошенной и одинокой?

Один изнасиловал меня, когда я отключилась. Я слышала, если девушка не дает согласия или не в состоянии согласиться, это изнасилование. А ведь я ему доверяла. Другой подонок (или, может, все они) забрался в наш дом и украл три чертовых диска (один с чертовой «Нирваной») и видик. Третий подонок лгал мне без зазрения совести и злоупотребил моим доверием.

Пошли они ВСЕ в задницу! Ну, в смысле, пока я не нашла новую разновидность сволочей, которые высосут из меня все соки и бросят в одиночестве. Теперь груда книг – мои единственные друзья на неопределенное время.

Сама того не желая, я часто попадаю. Я теряю всех и вся, но как только ошметок чего-то или кого-то оказывается на расстоянии вытянутой руки, я хватаюсь за него, как утопающий за соломинку, будто это меня спасет, не дав уйти под воду и утонуть.

В нынешней жопе виновата именно эта привычка.

Хватит с меня тухлых ситуаций!

Но это же я. Я же задержу дыхание – и зашагаю прямиком в очередную жопу.

* * *

Дорогой Никто!

Я никогда не чувствовала себя хуже – видимо, снова заболеваю. Джефф ведет себя как мудак – нарочно старается задеть меня побольнее, как другие. Насчет изнасилования я уже не так переживаю. Что касается остального дерьма (наркотиков и алкоголя), искушение сильное, но я не поддамся. Достаточно это дерьмо меня подставляло.

Теперь Финиксвиллская старшая школа хочет направить меня в реабилитационный стационар, то есть С ПРОЖИВАНИЕМ. Торчи там фиг знает сколько! Будто я и так не нажилась далеко от дома! Черт бы все побрал, я же только две недели как выписалась! Администрация школы настаивает – это необходимо, потому что моя мать алкоголичка, не желающая это признавать, и, хотя я уже некоторое время не пью, ее зависимость подтолкнет меня к новому срыву. Да, но разве оттуда я вернусь не к матери? Они говорят, если я буду лечиться, может, и ей помогут. Почему я обязана становиться мученицей ради нее? Мать чертовски ЗЛА на меня всю неделю, никогда еще такого не было. Так с какого же хрена?!

Страховая компания может это и не оплатить. Надеюсь и молюсь Богу, чтобы не оплатили. Мать хочет, чтобы я съездила к ее родителям. Клянусь, я не выдержу их треклятого городишки! Я в конце концов с собой покончу к черту! Ни за что не поеду.

Чтоб они провалились вместе со своим городишком.

Пропади оно все пропадом!

Да, а еще меня хотят перевести в класс коррекции из-за больших пропусков. Поцелуйте мою больную задницу, так я вам и пошла учиться с дефективными! Я вам не умственно отсталая!

В ЗАДНИЦУ ВСЕ ЭТО!

Да, и еще я вынуждена ходить под сраной анестезией, потому что у меня желудочное кровотечение. Сделали анализ – ясен перец, какая-то млятская язва.

Господи, ну откуда все это адское дерьмо?!

ЧТОБ ЕМУ ПРОВАЛИТЬСЯ!

* * *

Дорогой Никто!

Сегодня меня покинули все друзья, даже бывший бойфренд. Я упилась и умоляла помочь, когда меня развезло, но ни один из этих козлов не помог. Они врали и отговаривались, лишь бы я от них отстала, потому что я то и дело падала на задницу и громко возмущалась.

Джефф обо мне совершенно забыл, и я знаю почему: у меня месячные, поэтому ему ничего не обломится. Иначе бы он, наверное, трахнул меня и оставил дрыхнуть.

Вечеринка накрылась, все мои друзья разошлись, а я-то как пойду? Свиньи. Ну, хрен с ними. Я вернулась к развалившейся вечеринке и попросила впустить меня в дом и дать выспаться, но они еще злились на меня за испорченное веселье.

Они сказали:

– ПРОВАЛИВАЙ ОТСЮДА НА ФИГ, УРОДЛИВАЯ СУКА!

Я взбеленилась и заявила, что в таком случае останусь на крыльце до утра.