ЗАГС на курьих ножках - Дарья Калинина

Катя молчала. Ей совсем не нравилось, что в этой истории задействован ее Вован. Только она успокоилась, как он снова встрял на нее пути. Сперва в городе возник со своим странным и спонтанным предложением руки и сердца. Теперь здесь будет крутиться у нее перед носом. Да еще не один, а с этой своей Анюткой. Небось станет поглядывать так значительно на Катюшу. Мол, видишь, я при девушке, один не остался после твоего отказа, а ты все до сих пор в бобылках кукуешь. Так и просидишь весь свой век синим чулком.

И пока Катя горько переживала свое женское одиночество, ее ничего не подозревающий о чувствах племянницы дядя заговорил снова:

– Катюша, я тебе всей правды не сказал про этот клад, – виновато произнес он.

– Уже догадалась.

– Когда меня поверенный моего отца нашел, он мне не только письмо от отца передал.

– Ты мне это письмо так и не показал.

– Покажу. Но вместе с письмом я получил еще одну штучку.

– Какую штучку?

– Схему.

У весьма далекой от техники Кати при слове «схема» в голове возникала схема транзистора, единственное, что она запомнила из курса физики за среднюю школу. И поэтому она удивленно посмотрела на дядю:

– Что?

– Отец начертил мне план, по которому можно будет найти клад нашего деда.

– А-а-а… А что же твой отец сам-то клад не достал?

– Сперва не нужно было. Отец ему регулярно деньги на жизнь давал. Помнишь, я тебе говорил, что мой отец время от времени ездил в командировки?

– Да. И возвращался из них с деньгами.

– Вот! Это он к своему отцу ездил.

– К Степану-мельнику ездил? – с недоверием переспросила Катя.

– Да. Дед моего отца деньгами и снабжал.

– Не может быть!

– Почему?

– Степан-мельник был арестован. Это еще до войны случилось. И только в пятьдесят третьем Степана освободили! Как твой отец мог к нему за деньгами ездить? Куда? В лагерь?

– Нет, не в лагерь. Здесь у деда неподалеку от Олеховщины в лесу тайник был устроен. А отец знал, где золото спрятано. И ездил. Брал понемногу оттуда себе и жене с детишками на жизнь.

– Ах, вот оно как!

Про себя Катюша подумала, что дядин папаша неплохо устроился. Пока старшее поколение гнило в лагерях, он вовсю пользовался золотишком предков.

– Значит, отцу твоему в тридцатых годах каким-то образом удалось ареста избежать?

– Он в Питере жил. В анкетах писал, что из бедных крестьян. Не вычислили. Но ты лучше слушай, как получилось, что отец не смог золото из тайника забрать.

– Догадываюсь уже, – кивнула Катя. – В пятьдесят третьем на свободу вышел старый Степан-мельник. Наверняка первым делом отправился проверить, как там их семейное золотишко поживает. Ну, и недосчитался, я думаю, приличной его части. Обиделся, я думаю, осерчал даже. Понял, что кроме сына никто не мог в захоронку лазить. Ну, и произошла у них стычка, после которой старик остался с раскроенной головой лежать, а сынок сбежал.

– Да. То есть нет. Не совсем так все было. Отец мой в самом деле к своему отцу приехал, только они не ругались. Когда отец в дом к деду вошел, тот уже весь в крови лежал. Рядом топор валяется. Дед моему отцу успел перед смертью поведать, что зарубила его одна из дочек.

– Дочь?

– Да. Одна из сестер отцовских смертный грех совершила. Убийца – одна из моих теток.

– Вот оно что! Жуть какая!

Конечно, услышать, что ее дед не убивал ее же прадеда, было для Кати большим облегчением. Но все же, если убийца кто-то из теток дяди, то есть Катиных двоюродных бабушек, все равно получается скверно. И еще она не очень поверила своему дяде. Нет, не то, что он сознательно ее обманывал, но ведь и его собственный папаша мог приврать, чтобы скрыть свою вину и переложить ее на чужие плечи.

– Если твой отец был не виноват, чего он в бега подался? Объяснил бы, что отца не убивал. Что это сделал другой человек.

– Он испугался. Думал, что ему не поверят. Но для нас с тобой, Катюша, важно другое. Перед самой своей смертью дед моему отцу завещал все семейное золото. Именно ему, а не его сестрам.

– Возвращаемся к прежней теме. Что же отец твой сам это золото не достал?

– Так облаву на него устроили. Он в лес, потом к речке. Еле ноги унес.

– Значит, твоего отца арестовали не по политической статье? Его задержали за убийство?

– Никто его не задерживал, – раздраженно буркнул дядя. – Да что там долго объяснять, на вот, почитай сама!

И он сунул ей листок бумаги, на которой неразборчивым почерком дрожащей старческой рукой было написано:

«Дорогой сын, здравствуй! Пишет тебе твой отец. Не удивляйся и не пугайся, но это в самом деле я. Врачи говорят, что жить мне осталось всего несколько недель. И стоя на пороге вечности, спешу рассказать тебе правду о том, кто ты есть на самом деле и какого ты есть роду-племени».

Дальше следовало описание семьи старого мельника, его отца, матери, сестер – змеюк подколодных, которых отец заклинал своего сына опасаться больше всего в жизни.

«Потому что в этот смертный час открылся мне дар предвидения, с помощью которого я предвижу грядущие для тебя беды от этих горгон и гарпий. Но не о них сейчас у нас с тобой пойдет речь. Хочу завещать тебе, сын, золото нашего рода. Все те сбережения и накопления, которые из года в год откладывали наши деды и прадеды. Сестрам ничего из этого не должно достаться, потому что они убийцы и предательницы. Всегда помни об этом, сын! И будь осторожен.

Теперь о себе. И о том, как я очутился в Европе. Сделать это меня вынудили все те же мои сестры. Они обвинили меня в убийстве отца, которого я не совершал. Будучи крайне напуган, я решился бежать из страны. Путь мой лежал через замерзшие воды Финского залива. Это было опасно, но еще опасней мне было оставаться и ждать обвинения в убийстве. Таким образом, я успел удрать, и арест мой был всего лишь спектаклем. Я хотел, чтобы твоя мать никогда бы меня не искала. И своей цели я добился, подкупив водителя комиссара и его дружка, чтобы они сыграли роль моих конвоиров. Один из них затем позвонил твоей матери, представился следователем ЧК и велел ей никогда меня не искать. Понимаю, это было подло в отношении тебя, твоей сестры и особенно в отношении твоей матери, которую я очень любил и до самой смерти оставался ей верен. Я думал, что смогу вернуться обратно, когда шум немного поутихнет, и даже в 1990-х годах хотел это сделать, но потом здоровье мое сильно пошатнулось, и я отказался от этой идеи».

Когда Катя дочитала до этого места и подняла глаза, дядя сказал:

– Кое-какое золотишко, я думаю, папаша с собой прихватил. Иначе как бы он границу пересек? И как до нее добрался? И как в Европе устроился? Но всю дедову захоронку с собой тащить – на это у него решимости не хватило. И риск, и тяжело нести. Да ты читай дальше. Там об этом написано.