Чернильная смерть - Корнелия Функе

Мо почувствовал дурноту, как в те дни, когда переплетал эту книгу, чтобы спасти Резу, Мегги и себя. Уже тогда он предчувствовал, что выкупает их и свою жизнь ценой многих других. Бедный робкий Таддео. Мо представил себе, как он сидит в темном сыром застенке. Потом перед его глазами возникли переплетчики, очень отчетливо: темные фигуры, раскачивающиеся высоко в воздухе от порывов ветра… Мо прикрыл глаза.

— Смотри-ка. В точности, как поется в песнях: "И сердце жалости полно в груди его широкой". Ты и впрямь страдаешь оттого, что дело твоих рук навлекло на других гибель. Не глупи. Мой отец любит убивать. Не подвернись ему переплетчики, он вешал бы кого-нибудь другого. Но спасти книгу сумел в конце концов не переплетчик, а алхимик. Говорят, способ, которым он этого добился, очень неаппетитный, а урон, уже нанесенный книге, оказалось невозможно исправить, но, по крайней мере, процесс распада остановился. Мой отец теперь ищет тебя с удвоенным усердием — ведь по-прежнему верит, что ты один можешь снять проклятие, искусно вплетенное между пустыми страницами. Не дожидайся, пока он тебя найдет! Опереди его! Давай заключим союз! Ты и я — его дочь и разбойник, который однажды уже перехитрил его. Мы сумеем его погубить Перепел! Помоги мне убить его! Вместе нам это будет легко!

Как она смотрит на него! С надеждой, как ребенок, высказавший свое заветное желание… Перепел, давай вместе убьем моего отца! Как нужно обойтись с дочерью, спрашивал себя Мо, чтобы заслужить такую ненависть?

— Не все дочери, Перепел, любят своих отцов! — Виоланта, похоже, читала его мысли не хуже Мегги. — Твоя дочь, говорят, очень тебя любит и ты ее тоже. Но мой отец убьет и ее, и твою жену — всех, кого ты любишь, а под конец и тебя самого. Он не позволит снова выставить себя на посмешище перед подданными. Он найдет тебя, как бы ты ни скрывался, потому что каждая минута, каждый вздох напоминают ему о твоем коварстве. Его кожа не переносит солнечного света, ноги так опухли, что он не может ездить верхом. Ходить ему тоже трудно. Днем и ночью он рисует в воображении, каким пыткам подвергнет тебя и твоих близких, когда поймает. Он велел Свистуну сочинить песни о твоей гибели, до того страшные, что люди, слышавшие их, говорят, теряют сон. Скоро он пришлет Среброносого к нам, чтобы петь их и здесь и чтобы тебя найти. Свистун долго ждал этого приказа — и он тебя отыщет. Тебя поймают на твое сочувствие к беднякам. Их будут убивать в таких количествах, что невинная кровь в конце концов выманит тебя из леса. Но если я стану твоей помощницей…

Виоланту прервал донесшийся сверху голос — детский голосок, привыкший командовать взрослыми.

— Он наверняка у нее, вот увидишь! — Якопо захлебывался словами от возбуждения. — Бальбулус — искусный лжец, настоящий мастер вранья, особенно, когда старается для моей матери. Но он теребит рукав, когда лжет, и делается еще заносчивее, чем обычно. Мой дед научил меня замечать такие вещи.

Солдаты у дверей вопросительно глядели на свою госпожу. Но Виоланта не обращала на них внимания. Она прислушивалась. Когда раздался второй голос, Мо увидел испуг в ее бесстрашных глазах. Он тоже узнал этот голос, хотя слышал его прежде только сквозь лихорадочное беспамятство, — и рука его потянулась к ножу, спрятанному в поясе. Коптемаз говорил хрипловато, словно огонь, с которым он так и не сумел подружиться, обжег ему голосовые связки. "Голос у него — предупреждение, — сказала однажды Реза. — Предупреждение не доверять красивому лицу и вечной улыбке".

— Да-да, Якопо, ты очень сообразительный мальчик! — Интересно, слышит ребенок насмешку в голосе Коптемаза? — Но почему же мы идем не к покоям твоей матери?

— Потому что она не так глупа, чтобы прятать его там! Моя мать — умная женщина, намного умнее вас всех!

Виоланта шагнула к Мо и схватила его за руку.

— Убери нож! — прошептала она. — Жизнь Перепела не закончится в замке Омбры. Такая песня мне не по вкусу. Иди за мной.

Она подозвала солдата, стоявшего у Мо за спиной высокого, широкоплечего юношу, державшего меч так, словно ему не часто приходилось им орудовать, — и торопливо зашагала среди каменных гробов. Виоланта шла уверенной походкой — похоже, ей не впервые приходится прятать кого-то от своего сына. В склепе было с полтора десятка гробов. Большинство из них было украшено изваяниями умерших, с мечами на груди, собаками в ногах, мраморными или гранитными душками под головой. Виоланта остановилась перед саркофагом, чья простая, без скульптуры, крышк треснула ровно посередине, как будто мертвец пнул ее изнутри.

— Если Перепела здесь нет, пойдем пугнем Бальбулуса! Ты зайдешь к нему в мастерскую и пожонглируешь огнем на его книгах! — Имя Бальбулуса Якопо произносил с такой ревностью, словно говорил о старшем брате, которого мать любит больше, чем его.

Юный солдат, покраснев от натуги, сдвинул нижнюю половину крышки. Саркофаг был пуст, но Мо почувствовал, что задыхается в холодном узком гробу. Покойник явно был меньше ростом. Интересно, это Виоланта выбросила его останки, чтобы прятать сюда своих шпионов? Когда солдат задвинул крышку, Мо обступила тьма. Лишь маленькие отверстия в виде цветочного орнамента пропускали немного воздуха и света. Дыши спокойно, Мортимер! Он все еще сжимал в руке нож. Как жаль, что изваяния вооружены мраморными, а не булатными мечами! "Ты действительно думаешь, что стоит рисковать собственной шкурой ради расписных клочков козьей кожи?" — поинтересовался Баптиста, когда Мо попросил сшить ему одежду переплетчика и пояс для ножа.

До чего же ты глуп, Мортимер! Так до сих пор и не поверил до конца, что этот мир смертельно опасен! Но расписные клочки козьей кожи были по-настоящему прекрасны…

Стук в дверь. Скрежет засова. Голоса стали слышнее. Шаги… Мо напряженно вглядывался в цветочные отверстия, но видел только соседний гроб и подол черного платья Виоланты, исчезнувший, когда она отошла. Нет, глаза ему тут не помогут. Он опустил голову на холодный камень и стал прислушиваться. Как шумит дыхание! Более подозрительного звука в этом царстве мертвых не придумаешь!

"А что, если Коптемаз пришел сюда не случайно? — мелькнуло у него в голове. — Что, если Виоланта только его и дожидалась? Не все дочери любят своих отцов. Что, если Виоланта все же решила преподнести отцу желанный подарок? Смотри, кого я тебе поймала! Перепел. Он вырядился вороном и вообразил, что я его не узнаю!"

— Ваше высочество! — Голос Коптемаза гулко раздавался под низкими сводами — казалось, он стоит у самого гроба, где прятался Мо. — Простите, что мы помешали излияниям вашей скорби! Ваш сын посоветовал мне непременно встретиться с гостем, которого вы принимаете сегодня. Он уверяет, что это мой старый и чрезвычайно опасный знакомый. Я должен предостеречь вас…

— Гость? — Голос Виоланты звучал холодно, как камень у Мо под головой. — Единственный гость здесь — смерть. От него, мне кажется, предостерегать бесполезно.

Коптемаз смущенно хохотнул:

Это верно, ваше высочество, но Якопо рассказывал о госте из плоти и крови: переплетчике, высоком, темноволосом…

— К Бальбулусу приходил сегодня новый переплетчик, — ответила Виоланта. — Он давно ищет кого-нибудь поискуснее, чем халтурщики из Омбры.