Тропа волшебника - Алексей Глушановский

Не желая обижать некроманта, Олег попытался удержать вертящийся на кончике языка вопрос, однако, подобная задача, достаточно трудная и в простом разговоре, становилась практически невозможной при телепатической беседе. Уловив его мысль, Висс только вздохнул.

– Нет. Я старался не участвовать в семейных развлечениях. Так получилось, что чужая боль не доставляла мне удовольствия. – Поколебавшись, он добавил: – Из-за этого, в детстве, мои братья меня презирали, считая слабаком и трусом. Да и моя сила, как мертвителя, была невелика. Потому, наверно, я и пошел в некроманты, благо обнаружились соответствующие способности. Знаешь, когда я вырос, я частенько думал над возможной связью силы мертвителя и потребностью в чужой боли. Так ничего и не решил. Для окончательной проверки этой гипотезы нужны были многочисленные эксперименты, а пытать людей ради удовлетворения научного любопытства мне не хотелось.

– А потом? – Олег был захвачен открывающейся историей. – Когда орхисситы штурмовали город? Ты пользовался своим родовым умением?

– Пытался. К сожалению, как выяснилось, амулеты Орхиса неплохо защищают от нашего семейного оружия. Так что, приходилось использовать обычных зомби.

– Однако я сейчас рассказываю тебе все это вовсе не из прихоти. Мне надо, чтобы ты четко представлял, за кого тебя могут принять, из-за твоей безответственной болтовни.

– Но мне так посоветовала Вереена… – вяло отбивался Олег.

– Вампирша, о которой ты мне рассказывал? – в голосе темного мага послышалось легкое презрение. – Что она может знать?

– Она старше нас с тобой, вместе взятых! Уж что-то же она должна была видеть за время соей службы Темной Цитадели.

– Что-то… – усмехнулся некромант. – Разве что так… Рабы из числа нежити всегда содержались в отдельных, специально обустроенных загонах, выпускаясь оттуда только на время выполнения заданий. Так что, все её сведения об устройстве империи немногим превышают то, что ей было известно до попадания в рабство.

– К тому же, – добавил он, немного помолчав, – сравнительный анализ фамильных умений различных аристократических родов империи, всегда был строго секретным документом. Я думаю, что и сейчас его вряд ли можно найти в свободном доступе. Однако, руководству академии, он несомненно знаком. Поэтому будь ОЧЕНЬ осторожен. Лучше всего, постарайся сделать так, чтобы о твоих словах побыстрее забыли. Сколько человек их слышало?

– Много, но особого внимания вроде бы не обратили. Разве что та девушка, – Олегу припомнилась настойчиво допрашивавшая его четверокурсница. – А что?

– Да, нет, ничего. Мелькнула одна мысль, но раз тебя слышала толпа народу, это бессмысленно.

– Учти, я не собираюсь никого убивать без крайней необходимости! Прозвучавшая в «голосе» Висса задумчивость, крайне Олегу не понравилась.

– Да и не надо. Зачем самому мараться? У тебя же есть вампирша. Насколько я помню, корпус «Ночных теней» всегда славился своим высоким профессионализмом в этом вопросе.

– Ладно, замнем, – перевел Висс тему, заметив, насколько напряженным стало молчание Олега. – Все равно это не имеет смысла, раз твое заявление слышало много людей. Куча внезапных смертей уж точно привлечет внимание.

Олег с облегчением вздохнул. Внезапно проявившаяся холодная рассудительность Висса, в вопросах жизни и смерти, очень ему не понравилась.

– В общим, отпирайся, как только можешь. Если же не получится, объявляй себя владеющим фамильным умением зу Лиллов. Они, сколько помню, старались держаться вдалеке от политики, и в крови особо не марались, а вот их «взгляд смерти» был хотя и малоизвестен, но весьма эффективен. В самом крайнем случае если потребуют доказательств, я попрошу Рилана, думаю, он не откажется принять тебя в названные братья, и поделится секретом.

– Рилан? – переспросил Олег.

– Рилан зу Лилл, один из моих учеников. Ты его вряд ли запомнил. Он очень тихий, и не любит привлекать внимание.

– Однако лучше бы этого избежать. Так что старайся, чтобы у тех, кто будет тебя спрашивать, даже мысли не возникало о твоей возможной связи с Темной империей и, особенно с родами зу Рилл и зу Крайн. А в самом крайнем случае, бросай все и беги в Онер. Знай, после того, как ты вернул Лею, здесь у тебя есть надежные друзья!

– Надеюсь, этого не понадобится. Но за предложение – спасибо. – Олег был растроган.

– Ну, вроде все. Думаю, тебе стоит сегодня лечь пораньше. Завтра тебе потребуются силы. Свяжись со мной, когда все закончится.

– Обязательно. Пока, Висс.

– До встречи.

Завершив беседу, Олег некоторое время просто сидел, откинувшись в кресле, и обдумывал поведанную ему личем историю. Он не признавался даже самому себе, но завтрашний день его пугал. Олегу еще не доводилось сталкиваться с судебной системой, тем более в качестве обвиняемого, и он с удовольствием бы избегал подобных встреч и дальше. Впрочем, куда больше суда, на победу в котором, в конце концов, у Олега были очень неплохие шансы, его нервировало другое.

Он начал опасаться, как бы его действительно не проассоциировали с мертвителями. Возможность, что кто-то может счесть его одним из них, из-за необдуманно брошенной пары слов, вызывала испуг и омерзение. Который раз он прокручивал в голове фразу Висса: «… например, почти никогда не развлекались, пытая детей», и с каждым разом слово «почти», и то, что скрывалось за этим, таким безобидным, на первый взгляд словом, пугало его все больше и больше. Мысль, что его могут причислить к людям, или точнее нелюдям способным на такое, вызывало настоящую панику, густо замешанную на чувстве сильнейшего омерзения.

Впрочем, подумав, Олег нашел решение этой проблемы. Решение простое и легкое. Если у кого-нибудь из слышавших его в коридоре студентов, возникла мысль, что он может быть мертвителем, это ему обязательно выскажут завтра. И тогда, он абсолютно честно, находясь в зале Истины, сообщит, что не имеет никакого отношения к родам зу Риллов и зу Крайнов, Учитывая невозможность лжи в этом месте, ему поверят. А самым сомневающимся, он и телепатически может продублировать.

Постепенно, мысли его сменили свое направление. На мгновение он представил себе, каково ему было бы, принадлежи он действительно к этим родам. Представил, и ужаснулся. А заодно восхитился выдержкой, и упорством Висса, сумевшего, несмотря ни на что, сохранить в себе остатки человечности.

Наконец, Олег понял, что философствовать в таком роде он может еще долго, а ночь не резиновая, и завтра ему желательно быть бодрым и выспавшимся. Умывшись, он отправился спать. Уже засыпая, услышал, как хлопнула входная дверь, – это вернулась с прогулки Вереена.

Тяжело в учении – легко в бою.

А. Суворов.

Ночью ему приснился кошмар. Его не было. Совсем. У него не было тела. Не было мыслей, чувств, разума. Ничего.